Кому в СССР жить хорошо?

Опрос, проведенный «Спутником» в 11 бывших союзных республиках, рисует довольно противоречивую картину. Если старшее поколение, заставшее советские реалии, считает, что жизнь в СССР была лучше, то молодежь, которая никакого представления о советской эпохе уже не имеет, чаще всего придерживается противоположной точки зрения.

Проведение опроса приурочено к 25-летию со времени распада СССР, которое наступит в декабре этого года. Кроме того, публикация полученных данных совпала и с «юбилеем» августовского путча 1991 г., после которого процессы дезинтеграции союзного государства приняли уже необратимый характер. К сожалению, опрос не проводился в трех прибалтийских государствах, которые вошли в состав ЕС и в связи с этим были из исследования исключены.

Между тем сопоставить данные по уровню жизни в странах Прибалтики в советский и постсоветский период было бы весьма интересно, так как их демографическая динамика в последние годы больше напоминает катастрофу, а состояние экономики оставляет желать лучшего.

Не проводился опрос и в Туркменистане, который с 1995 г. последовательно придерживается политики нейтралитета, воздерживаясь от участия в любых военных и экономических блоках, а в информационном плане является самой закрытой республикой бывшего СССР.

Вопрос, который задавался опрашиваемым (респондентам), звучал следующим образом: «Если сравнить разные стороны жизни – безопасность, социальную защиту, уровень жизни, то, как вы считаете, в какое время жизнь была лучше – до распада СССР или после?». Всего с 4 июля по 15 августа этого года было опрошено 12 645 человек, в том числе 2 000 – на Украине, 1600 – в России, 1045 – в Узбекистане и по 1 тыс. – в Армении, Азербайджане, Белоруссии, Молдавии, Грузии, Казахстане, Киргизии и Таджикистане. Достоверность полученных данных составляет 95%, вероятность ошибки – 3,1%. Минусом является то, что за проведение опроса в разных государствах отвечали различные агентства. Если в России, как сообщает «Спутник», опрос проводил ВЦИОМ, то в Киргизии и Таджикистане – M-Vector, а в других республиках – GFK Kазахстан, Moreinfo и Qafqaz. Это обстоятельство способно снизить качество полученных данных даже при условии соблюдения единой методики. Такая ситуация сложилась, в частности, по Узбекистану, где результаты исследования неожиданно резко контрастируют с ситуацией во всех остальных государствах СНГ.

Итоги опроса отражают как мнение всего населения, так и двух возрастных групп: молодежи в возрасте 18–24 лет и людей среднего и старшего поколения, которым исполнилось от 35 до 64 лет. Причем именно возрастные различия в восприятии советского опыта, отличающиеся к тому же по разным республикам, оказались наиболее интересными. Фактически они отражают не только поколенческий сдвиг (25 лет – принятое в социологии «время жизни» одного поколения), но и те усилия, которые предпринимались различными государствами СНГ в сфере управления общественным мнением, «воспитания» населения и внушения ему соответствующих ценностей. Последние же нередко зависели не только от особенностей внутренней политики, но и внешнеполитической ориентации страны, а также ее участия в различных политических и экономических союзах. Кроме того, ментально-психологические изменения в восприятии СССР позволяют составить представление о том, как изменится отношение к советскому прошлому спустя еще 15–20 лет, и какое влияние эти общественные изменения окажут на интеграционные процессы в СНГ.

Опубликованные «Спутником» результаты опроса рисуют весьма противоречивую картину. На отношение к «советскому» уровню жизни влияет не только сложившаяся в странах СНГ экономическая ситуация, но и внешнеполитические ориентации правящих элит. И значение существующего уровня жизни часто является отнюдь не решающим. В Армении и Молдавии, например, соотношение тех, кто позитивно и негативно оценивает уровень жизни до и после распада СССР, практически одинаково. В первом случае оно составляет 64 и 30%, а во втором – 62 и 30%, хотя уровень средней зарплаты в Армении почти в полтора раза выше. Такая же ситуация характерна для Белоруссии и Киргизии. Соотношение позитивных и негативных оценок советского экономического опыта у жителей этих стран примерно одинаковое (49:33% и 48:38%), хотя средняя белорусская зарплата вдвое больше киргизской (350 против 170 дол., по данным за 2016 г.). В России и Казахстане, которые в экономическом плане являются одними из наиболее благополучных стран СНГ, позитивные оценки советского периода, тем не менее, в полтора раза превышают негативные (55:35% и 52:37%).

В случае с Грузией и Украиной, избравшими прозападную ориентацию, следовало бы ожидать сильного влияния пропагандистского фактора. Однако на деле значение экономики в этих странах оказалось более высоким. В Грузии, где статистика показывает довольно высокий уровень средней зарплаты (470 дол. в 2016 г.) советский уровень жизни позитивно оценили 43%, а негативно – 55%.

На Украине, где средняя зарплата составляет всего 200 дол., ситуация оказалось противоположной. Об уровне жизни в СССР положительно отозвались 48%, а негативно – всего 29%.

То есть жители более благополучной Грузии оценивают советский экономический опыт гораздо более негативно, чем жители погрузившейся в самый глубокий за последние 20 лет кризис Украины. На мнение грузинского населения, возможно, оказало влияние более длительное существование прозападного режима, который оформился с приходом к власти Михаила Саакашвилли в 2003 г., а также пятидневная «война» с Россией в августе 2008 г., по итогам которой она полностью потеряла Абхазию и Южную Осетию. Конфликт с Россией усилиями пропаганды мог проецироваться и на советский опыт. На Украине же очевидно преобладающее значение резкого снижения уровня жизни, из-за чего экономическая ситуация в СССР выглядит сегодня гораздо более позитивной.

На общем фоне резко выделяются результаты опроса по Таджикистану и особенно Узбекистану, где, как ни странно, уровень жизни в СССР оценивается почти исключительно негативно. Странность заключается в том, что именно советский период стал для среднеазиатских республик временем экономического расцвета, когда, несмотря на все недостатки социалистической системы хозяйствования, на их территории была создана достаточно развитая инженерная и социальная инфраструктура, добывающая и обрабатывающая промышленность, система образования и здравоохранения. Практически « с нуля» были построены многие города, которые раньше были небольшими населенными пунктами с традиционной среднеазиатской застройкой. Уровень жизни, особенно по сравнению с соседними странами Средней Востока, по итогам советского периода заметно повысился. И, тем не менее, позитивные воспоминая об СССР сохранили только 28% жителей Таджикистана и 4% – Узбекистана.

Негативно же о СССР отозвались 68% таджикистанцев и 91% узбекистанцев. Если данные опроса по Таджикистану еще можно как-то объяснить, то результаты исследования по Узбекистану выглядят почти что сенсацией.

18 августа информационное агентство «Фергана», специализирующееся на освещении ситуации в Средней Азии, опубликовало материал с заявлением о том, что данные опроса «Спутника» по Узбекистану сфальсифицированы. По утверждению издания, его сотрудники обзвонили офисы занимавшихся опросом компаний. Но в социологическом центре «Expert fikri», проводившем опрос по Узбекистану, свою причастность к нему опровергли. При этом накануне, 17 августа, РИА «Новости» сообщило, что результаты исследования «Спутника» по Узбекистану соответствуют тем данным, которые в ходе своих опросов регулярно получает Центр изучения общественного мнения «Ижтимоий фикр» («Общественное мнение»). «На этой неделе мы обнародовали свой опрос. Индекс социальных настроений населения в преддверии 25-й годовщины независимости страны составил 94,4%, – заявили в Центре, – это свидетельствует о высокой удовлетворенности гражданами своей жизнью после распада СССР». Тем не менее, сомнения по поводу достоверности этих данных все же остаются. Помимо слишком уж резкого расхождения с настроениями в других странах СНГ, включая соседние Киргизию и Таджикистан, отнюдь не в пользу Узбекистана говорит массовая трудовая миграция. В пиковом 2014 г., например, в России на заработках находились 2,3 млн граждан республики, а это как минимум говорит о том, что уровень жизни ее населения далеко уже не тот, что в советский период.

Возрастные различия в оценке советского и постсоветского экономического опыта особенно значимы для государств-участников ЕАЭС, которые сегодня реализуют новый интеграционный проект. В Армении, например, соотношение позитивных оценок уровня жизни до и после распада СССР среди населения в возрасте 35–64 лет составило 71 и 23%, а для 18–24-летних – 47 и 48%. Если старшее поколение однозначно считает, что жить в Советском Союзе было гораздо лучше, то молодежь в этом уже не уверена.

Причем Армения является единственным участником ЕАЭС, где процент положительных отзывов о советском и постсоветском экономическом опыте среди молодежи практически совпадает.

Во всех остальных государствах Евразийского союза и большинстве других стран СНГ преобладает позитивное восприятие молодежью экономической ситуации, которая сложилась уже после распада СССР. В Киргизии это соотношение среди 18–24-летних выглядит как 37 и 48%, в Казахстане – 35 и 56%, в Белоруссии – 34 и 57%, а в России – 25 и 63%. То есть молодое поколение большинства государств ЕАЭС, не имеющее опыта жизни в советских экономических реалиях, уверено в том, что жилось тогда все же хуже, чем теперь.

Еще более негативно к СССР относится молодежь тех стран, которые в евразийской интеграции не участвуют. В Грузии уровень жизни в СССР позитивно оценили лишь 20% молодых респондентов, а после его распада – 79%, на Украине – 18 и 39%, в Азербайджане – 14 и 68%, в Таджикистане – 13 и 84%, а в Узбекистане – 5 и 89%. Молодое поколение этих стран однозначно ориентировано на воспроизводство постсоветского, «капиталистического» экономического опыта, и советская модель экономики ее практически не привлекает. Негативное восприятие СССР может отчасти проецироваться и на Евразийской экономический союз, который в западных СМИ активно изображается как обновленная версия СССР, возглавляемая новой реинкарнацией «империи зла» – Россией. Что касается среднеазиатских республик, то результаты опроса их молодежи во многом объясняются падением уровня образования, а также содержанием учебников по истории. В Таджикистане, например, выпускники школ плохо владеют не только русским, но и таджикским языком. Говорить о донесении до них адекватной информации об уровне жизни при СССР в таких условиях сложно.

Исключением из общего правила является Молдавия, 69% молодежи которой предпочли советский и лишь 17% – постсоветский уровень жизни. Причины этого до конца неясны, и могут быть связаны с массовой трудовой миграцией в Россию.

Старшее поколение всех стран СНГ, за исключением занявших «особую позицию» Узбекистана и Таджикистана, однозначно выступает «за СССР». Так, в Армении среди населения в возрасте 35–64 лет втрое больше жителей считает советский уровень жизни более высоким, чем постсоветский (71:23%). На Украине (60:23%) и в Азербайджане (69:29%) – их больше почти в 2,5 раза; в России (64:28%), Казахстане (61:27%), Молдавии (60:32%) и Киргизии (60:30%) – вдвое. Соотношение сторонников советского и постсоветского уровня жизни несколько меньше в Белоруссии (53:28%), что аналитики связывают с высокими социальными стандартами, достигнутыми в период правления А. Лукашенко. В Грузии же, одной из первых в период перестройки взявших курс на выход из состава СССР, число его сторонников среди людей среднего и старшего возраста лишь немногим превышает количество противников (51:46%). Не исключено, что «просоветские» настроения в старшей возрастной группе населения всех государств СНГ во многом связаны с тем, что в нее попали как люди 30–40, так и 50–60 лет. Если первые хорошо запомнили экономический и продовольственный кризис конца 1980-х – начала 1990-х гг., олицетворением которого стали пустые полки в магазинах, то вторые застали еще сравнительно благополучную эпоху «развитого социализма» в период правления Л.И. Брежнева. И если бы опрос этих возрастных групп проводился отдельно, результаты могли быть несколько иными.

Со временем позитивные оценки советской экономики будут снижаться как по причине естественной смены поколений, так и, в случае преодоления негативных тенденций в экономике, растущего уровня жизни. В странах с прозападной ориентацией все более значимую роль будет играть обработка массового сознания в антироссийском и антисоветском духе, когда из очень разного по своим проявлениям советского опыта будут выбираться и всячески подчеркиваться самые негативные моменты. Через 15–20 лет те, кто позитивно оценивает сегодня советский уровень жизни, повсеместно будут в меньшинстве, а сам СССР окажется от современников на таком же историческом «расстоянии», как Российская империя от него в 1960-е гг.