Державная

Есть тайна отмеренных сроков. Почти день в день, с огромным пространством между событиями в 304 года, родилась и погибла Россия государей Романовых. Сакральная сущность символов царской власти, дарованная в 1613 году, в 1917-м исчезла. Но тут же они, эти символы, были увидены на странной иконе…

2 марта (15-го по новому стилю), в день так называемого отречения царя от престола, чудесным образом была обретена икона Божией Матери, именуемая «Державная». Икона, хранившаяся – как показали дальнейшие исследования – со времён нашествия Наполеона в приходской церкви в подмосковном Коломенском и там в подвале всеми забытая, была узнана простой женщиной, как виденная во сне.

Весть об обретении дивной иконы быстро распространилась по всей России.

Профессор Иван Михайлович Андреев (1894–1976), известный филолог и богослов, прошедший Соловки, вспоминал в эмиграции: «Вскоре после трагического отречения Государя Императора Николая Александровича от Престола, которое произошло 2-го марта 1917 г., всю Россию облетело известие, что именно в этот день в селе Коломенском под Москвой (в 6 верстах от Даниловской заставы) произошло чудесное явление новой иконы Божией Матери, названной "Державной", т.к. Царица Небесная была изображена на этой иконе как Царица земная.

Пораженный этим известием, в начале лета 1917 года я решил отправиться в Москву и попытаться пробраться в село Коломенское, чтобы поклониться новоявленной иконе и лично узнать обстоятельства ее явления.

Господь помог мне осуществить мое намерение, хотя подобные паломничества в то время были чрезвычайно затруднительны…»

Профессор И.М. Андреев приводит подробный рассказ об обретении иконы в Коломенской церкви и говорит о том, как люди отнеслись к этому чуду: «Икону стали возить по окрестным храмам, фабрикам и заводам, оставляя в Вознесенской церкви села Коломенского только на воскресные и праздничные дни. Мы с рабой Божией Марией пришли поклониться иконе именно в воскресенье…» Профессор Андреев приводит рассказ приходского священника о. Николая об обретении иконы, известный нам и по Донесению Св. Синоду митрополита Московского и Коломенского Тихона (святителя Тихона).

Далее Андреев пишет: «После своего рассказа о. Николай повел нас в церковь. При входе в храм я сразу же заметил направо около клироса большую (мне показалось даже огромную), узкую темную икону. Царица Небесная была изображена как Царица земная, восседающая на царском троне, в темно-красной царской порфире на зеленой подкладке, с короной на голове и скипетром и державой в руках. На коленях находился благословляющий Богомладенец. Необычайно для Богоматери был строг, суров и властен взгляд Ее скорбных очей, наполненных слезами». Андреев описывает свои чувства, которые, вероятно, разделялись в то время не самым большим числом людей в России: «В трепете и страхе, с мольбой о прощении, упал я ниц и после троекратного земного поклона приложился к иконе. Долго, молча, сосредоточенно, внимательно, с сердцем, захлебывающимся от горьких слез покаяния и сладких слез умиления и благодарности, смотрел я на дивную икону, овеянную духовным благоуханием святости и тонким физическим запахом розового масла. Мы с рабой Божией Марией словно окаменели: молча вышли из храма, молча, со слезами поблагодарили священника и молча пешком отправились в Москву...»

Москва на начало смуты ответила молитвой. Но…

Их было мало

В это время не на жизнь, а на смерть шла война с Германией.

2 марта 1917 года в утреннем выпуске официального советского органа «Извѣстія Петроградскаго Совѣта Рабочихъ и Солдатскихъ Депутатовъ» был опубликован Приказ № 1, убивающий армию и флот. Согласно Приказу воинские части подчинялись теперь не офицерам, а своим выборным комитетам и Совету...

Немцы ликовали, радовались краху Исторической России, салютовали революции. В их газетах появились презрительные карикатуры, изображающие разложение нашей армии.

На Балтике сразу же полилась кровь. С 3 по 15 марта 1917 года были убиты 76 офицеров и адмиралов. Убивали, порой зверски. Вспоминали: «Зверское избиение офицеров в Кронштадте сопровождалось тем, что людей обкладывали сеном и, облив керосином, сжигали; клали в гробы вместе с расстрелянными ранее людьми еще живого…» В Севастополе пока ещё было спокойно.

А что же армия? О генералах мы знаем – они предали. Лишь полковник Александр Павлович Кутепов, находившийся в отпуске в Петрограде, был единственным из старших офицеров, кто попытался организовать действенное сопротивление смуте.

А что же в войсках? В «Красном колесе» А.И. Солженицына, книге, которую «вовремя не прочитали», есть яркие фрагменты.

«В одних частях после отречения императорские портреты тихонько убрали сразу все. В других – остались висеть, и когда солдаты погорластее требовали, чтобы сняли, – начальники имели твёрдость отказаться: на то, как на всё, должен быть приказ. Но и им приходилось вскоре убрать: раздражали…»

«Собрали на митинг 125-й Курский полк. На середину выехал автомобиль, с него стали ораторствовать капитан, солдат, рабочий, гимназист – он задиристей всех: Кровавый Николай… И наследник был не от императора, а от Распутина… Царизм разорил Россию до основания и только теперь, при свободе, будем воскресать и жить как в раю.

Только вот хлеба стали выдавать не 2,5 фунта, а два».

«Генерал граф Келлер, командир 3-го конного корпуса, был неутомимый кавалерист, проходивший по 100 вёрст в сутки. Когда, щеголяя молодцеватой посадкой, он появлялся перед полками в своей волчьей папахе и чекмене Оренбургского казачьего войска, его кавалеристы готовы были за ним куда угодно, по взмаху руки.

Теперь близ Кишинёва он велел собрать сводный строй ото всех сотен и эскадронов. Объявил с коня громко:

– Я получил депешу об отречении Государя и о каком-то Временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и бои, и победы, не верю, чтобы Государь император в такой момент мог добровольно бросить на гибель армию и Россию. Я послал телеграмму: «Третий конный корпус не верит, что Ты, Государь, добровольно отрёкся от престола. Прикажи, Государь, и мы приедем и защитим Тебя!»

– Ура-а-а! ура-а-а! – закричали драгуны, казаки, гусары. – Веди нас!

Но через несколько часов подтвердилось необратимое – и он сломал свою саблю перед строем».

«Когда в запасной полк, стоящий в Борисоглебске, достиг «приказ №1», командир маршевой роты, зауряд-прапорщик из фельдфебелей, георгиевский кавалер, пытался скрыть его. Но нашёлся другой офицер, прапорщик из студентов, который собрал ротное собрание и прочёл «приказ» вслух. После этого маршевая рота потребовала: сменить ротного до её отправки на фронт. И выбрала новым ротным – прапорщика-студента».

Но были и другие студенты.

В Киеве «первый «политический арестованный нового строя» – юноша-офицер, поляк. Командир их первого польского полка, формирующегося в Киеве, потребовал от офицеров письменного объяснения, как они относятся к перевороту. Этот прапорщик подал рапорт, что относится к перевороту отрицательно и стоит за Николая II. Командир полка арестовал его». В тюрьме новый комендант Киева, «всю жизнь ненавидевший этого царя, спросил:

– И вы, поляк, так любите Николая II?

– Да, я хочу видеть его на престоле.

– И будете стараться восстановить его?

– Непременно.

– Как же вы думаете это сделать?

– Если только узнаю, что где-нибудь зреет заговор в его пользу – немедленно примкну, – ответил без запинки.

– А если нигде не будет?

Юноша задумался:

– Составлю сам…»

Священная дружина

Со времён Ивана Осиповича Сусанина всегда находились люди, готовые как Келлер или как безвестный польский офицер, отдать за государя жизнь.

Марту 1917 года предшествовал трагический март 1881-го.

В высших аристократических кругах после убийства Александра II была создана организация «Священная дружина», призванная защитить молодого императора Александра III.

32-летний С.Ю. Витте, в будущем тот самый министр финансов, который укоренил ставленника Ротшильдов в банковской системе Российской империи, первоначально был монархистом. В своих мемуарах он пишет о том чувстве, которое подвело его к мысли о необходимости создания тайной монархической организации. Узнав о гибели императора, Витте засел за письмо, которое и отправил родственнику, имевшему высокие связи. «Мысль этого письма заключалась в следующем, - пишет Витте. – У меня в Киеве, в паровозной и вагонной мастерской имеется громадный паровой молот, и если положить на наковальню громадный кусок железа и ударить по нём этим молотом, то от этого удара железо обратится в лист... А вот с этими анархистами такой молот, как вся сила государства — справиться не может, хотя сила государства может быть сильнее, могущественнее, чем молот. Почему это происходит? А происходит это потому, что, если, например, под этот самый молот мы подложим микроскопическую песчинку железа, то можем бить этим молотом сколько угодно, а песчинке никакого вреда не нанесем. Так в данном случае и тут — вся государственная сила не может справиться с этими анархистами… На основании этих рассуждений я и делал в письме такое заключение, что с анархистами надо бороться их же оружием.

Следовательно, нужно составить такое сообщество из людей безусловно порядочных, которые всякий раз, когда со стороны анархистов делается какое-нибудь покушение или подготовление к покушению на Государя, — отвечали бы в отношении анархистов тем же самым…

Я писал, что это есть единственное средство борьбы с ними, и думал, что это отвадило бы многих от постоянной охоты на наших Государей…»

Витте, сочиняя мемуары по прошествии многих лет, несколько смущён, но и умилен своими охранительными идеями той поры, когда «чувство преобладало над разумом», что и название организации путает, именует её «Святой дружиной», и себе некритично приписывает главную роль в её создании.

Действительно, тайная организация была создана. Историк Александр Черёмин сообщает о её истоках: «На содержание "Священной Дружины" и её агентуры было выделено 3 млн рублей из личных средств Александра III. При этом принимались пожертвования от членов Дружины, а также отпускались деньги из бюджета министерства императорского двора и уделов. Каждый член общества получал жалованье и командировочные на разъезды. Деятельность дружинников не должна была сливаться с деятельностью государственной полиции, усилия которой признавались недостаточно эффективными…» Примечательно, что молодой Пётр Аркадьевич Столыпин (ему было 19 лет) состоял в Самарском отделении Дружины.

К сожалению, эта организация, дискредитированная международной революционной прессой, просуществовала всего лишь полтора года.

Письмо о «Святой дружине», несомненно, поспособствовало карьере Витте. В свой час он получит доступ к реальным рычагам управления русским государством…

На примере Витте можно увидеть, как свойственно человеку радикально меняться и не в лучшую сторону. Когда в 1906 году он был отставлен с поста Председателя Совета министров, Витте воспылал идеей организовать покушение на Николая II…

Но знаем мы примеры и обратных перемен.

О Божественной правде

Один из деятелей революционного движения Лев Александрович Тихомиров, член Исполкома «Народной воли», осуществившей убийство Александра II, преобразился в крупнейшего идеолога монархии.

Хрестоматиен его фундаментальный труд: «Монархическая государственность». Это оттуда:

«Демократия выражает доверие к силе количественной. Монархия выражает доверие по преимуществу к силе нравственной».

Его размышления о существе монархи изложены и в статье "Носитель идеала", написанной над гробом Александра III, в 1894 году. Носитель идеала – это Государь, монарх.

«Монархия – не диктатура, не простой "абсолютизм", - пишет Тихомиров. - Диктатура есть единоличное исполнение назревшей народной воли, абсолютизм есть её отрицание. Монархия в своем самодержавном идеале может иногда сделать то, что делает диктатура, может, если нужно, выступить и с отвержением народной воли. Но сама по себе она стоит выше, чем какая бы то ни было народная воля. Монархия есть идея подчинения интересов и желаний высшей Божественной правде».

В известном смысле Лев Тихомиров подобен Ивану Сусанину. Сусанин сохранил своей верностью юного царя для будущего России. Тихомиров сохранил и развил идею монархии и передал её в руки ХХI веку.

По пророчествам старцев России ещё будет дарован Царь. Сейчас, кажется, и предпосылок нет. Но истории свойственны удивительные повороты!

В 1967 году, когда советский народ простодушно отмечал 50-летие Великого Октября, русская душа работала и над осмыслением явления «Державной» иконы, над тем фактом, что символы власти все эти непростые годы хранимы Богородицей.

1967-й год был и 50-летием явления «Державной».

Анонимный автор оставил в 1967 году такую запись:

«Символ этой иконы ясен для духовных очей: через неисчислимые страдания, кровь и слезы, после покаяния, русский народ будет прощён и Царская власть, сохранённая Самой Царицей Небесной, будет России несомненно, возвращена. Иначе, зачем же Пресвятой Богородице сохранять эту власть?»

День 2/15 марта – особый в нашей истории.

В разных городах на Руси в память о явлении чудесной иконы «Державная» совершаются Крестные ходы.