В августе сорок пятого

Короткую войну на Дальнем Востоке в августе 1945 года как-то не принято воспринимать всерьез. Дескать, после победы над гитлеровской Германией справиться с японцами было очень просто.

Между тем в августовской кампании 1945 года Красной Армии пришлось столкнуться с весьма грозным противником. После боев с японцами в 1939 году на реке Халхин-Гол, Георгий Константинович Жуков так ответил на вопросы Сталина о японской армии:  

«Японский солдат… хорошо подготовлен, особенно для ближнего боя. Дисциплинирован, исполнителен и упорен в бою, особенно в оборонительном. Младший командный состав подготовлен очень хорошо и дерется с фанатическим упорством. Как правило, младшие командиры в плен не сдаются и не останавливаются перед «харакири».  

Около миллиона таких хорошо подготовленных, особенно упорных в оборонительном бою солдат Квантунской армии готовились встретить красноармейцев, опираясь на мощные укрепленные районы, строительство которых началось еще в 30-е годы. Тем не менее понадобилось всего 10 дней для того, чтобы сломить сопротивление японцев.  

9 августа 1945 года Красная Армия перешла в наступление. Войска Забайкальского фронта (командующий Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский) преодолели безводные пустынно-степные районы и горный хребет Большого Хингана, разгромили противника и 18-19 августа вышли на подступы к важнейшим промышленным и административным центрам Маньчжурии. Чтобы ускорить пленение Квантунской армии и не дать противнику возможности эвакуировать или уничтожить материальные ценности, 18 августа в Харбине, а 19 августа в Гирине, Чанчуне и Мукдене были высажены воздушные десанты. Прямо на аэродроме удалось захватить японского ставленника - «императора» марионеточного государства Манчжоу-Го Генри Пу И. Главные силы 6-й гвардейской танковой армии, заняв Чанчунь и Мукден, стали продвигаться на юг к Порт-Артуру…19 августа в совершенно безнадежной ситуации японцы почти повсеместно стали сдаваться в плен.  

Главной особенностью августовских сражений 1945 года стало массовое применение японцами «сухопутных» смертников, предназначенных для борьбы с танками.

Им надлежало просто броситься под танк с рюкзаком, набитым взрывчаткой. Отряды обреченных формировались штабами всех полков и дивизий, в каждом батальоне и даже в каждой роте. Но главной силой такого рода была 1-я мотомеханизированная бригада обреченных численностью до 5 тысяч солдат и офицеров.  

Если воздушные и морские смертники перед гибелью успевали по крайней мере почувствовать почетность своей миссии, насладиться уважением окружающих, то в отношении смертников-пехотинцев использовался совершенно иной принцип.  

Их, рядовых солдат, решили довести до такого состояния, чтобы смерть казалась им избавлением от невероятно, даже по японским понятиям, тяжелой муштры.  

Появление Т-34 должно было стать для них желанным праздником, а жизнь – «тяжелой обузой. Скудная пища, постоянная нехватка воды и бесконечная тренировка», - так их годами готовили к смерти за императора. Принцип «чтобы служба медом не казалась» был доведен до логического конца. Собственно боевая их подготовка заключалась в том, что они с утра до ночи бегали с набитыми камнями рюкзаками.  

Вот как Герой Советского Союза генерал армии Афанасий Белобородов вспоминал об одном из боев с частями противотанковых смертников: «Из придорожных кюветов, из замаскированных «лисьих нор» выбирались солдаты в зеленоватых френчах и, сгибаясь под тяжестью навьюченных на них мин и взрывчатки, бежали к танкам. Десантники били по ним в упор из автоматов, бросали гранаты. Смертников косили очереди танковых пулеметов.  

Мгновенно долина покрылась сотнями трупов, но из нор и узких щелей, из-за бугров появлялись все новые смертники и кидались под танки. Японская артиллерия и пулеметы вели огонь, не обращая внимания на то, что пули и осколки одинаково поражали и своих, и чужих».  

В фильме Эльдара Рязанова «Небеса обетованные» один из героев, полковник в отставке, постоянно вспоминает, как он «Муданцзян брал». Звучит это весьма иронически, вроде бы полковнику и вспомнить-то нечего. Между тем именно этот город был основным узлом японской обороны в Маньчжурии, и защищала его Квантунская армия отчаянно. И под танки японцы кидались, и смертников, прикованных к пулеметам в дотах, оставляли, и увешанные взрывчаткой самураи пытались уничтожать советские переправы, но не смогли остановить стремительного броска советских танкистов.  

У Муданцзяна, на железнодорожной станции со столь же «неприличным» для русского уха названием – «Мадаоши» – разыгралась одна из самых страшных трагедий в истории японской армии.

Железнодорожные эшелоны, битком набитые японскими пехотинцами, въезжали на станцию, не подозревая о том, что туда уже ворвались наши «тридцатьчетверки». То, что после этого произошло, не поддается описанию…  

Помимо массового применения японцами смертников была в этой войне еще одна особенность. Здесь в последний раз пошла в бой советская кавалерия (через несколько лет после окончания войны были расформированы последние кавалерийские части Советской Армии). Противник бросил против нее свою конницу. Это были не японцы, а части манчжурской армии, укомплектованные проживающими в Китае монголами.  

Таким образом, советские конники и их союзники, кавалеристы Монгольской Народной Республики сражались против монголов «манчжурских». Вот только сходиться с противником в сабельной рубке наши воины не собирались. Генерал-полковник Исса Плиев, командовавший в те дни Конно-механизированной группой советско-монгольских войск, описывал тактику борьбы с вражеской конницей: «Противник заметно активизировался. Недалеко от деревни Мяотань дэвановская (князь Дэван командовал конными формированиями, служившими японцам. – М. К.) кавалерия неожиданно атаковала подразделение офицера Юдина. Вражеских конников было во много раз больше. Они, видимо, ожидали, что их первый же воинственный клич внесет в ряды нашего подразделения панику и обратит его в бегство. Но советские воины быстро развернулись в боевой порядок и застыли в ожидании приближающейся орды. Это хладнокровие смутило атакующих. Хотя они и продолжали надвигаться, воинственный пыл вражеской конницы начал ослабевать. Юдин подпустил конную лавину поближе и скомандовал: — По атакующей коннице длинными очередями — огонь! Слишком поздно поняли дэвановцы свою оплошность. Кинжальный огонь десятков автоматов и пулеметов начал опустошать их ряды». Советские конники давно привыкли коней использовать прежде всего как транспортное средство, а сражаться чаще всего пешими…  

Хотя 19 августа японские войска начали сдаваться, отдельные группы фанатиков продолжали нападать на советских бойцов. Последний бой с ними произошел через три дня после того, как 2 сентября на борту американского линкора «Миссури» был подписан акт о капитуляции Японии. 5 сентября в китайском городе Пинянчжень около 150 смертников со взрывными зарядами пытались атаковать советскую комендатуру и были поголовно уничтожены.