Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024

Тайна нашей Победы

Осмысление глубинной сути той войны еще далеко не завершено
Владимир Кузнечевский, доктор исторических наук
08.05.2020
Тайна нашей Победы

7 мая 2017 г. газета Washington Post сообщила о том, что в США был проведен массовый опрос населения, в ходе которого людям был задан вопрос: «Кто победил Гитлера в ходе Второй мировой войны?» Итог был таков: «В сознании американского обывателя, – пришла к выводу газета, – бытует твердое мнение, что Красная Армия, конечно же, участвовала в боевых действиях против немцев, но в основном лишь в качестве помощника англо-американских войск... Победили же немцев войска Соединенных Штатов Америки. Именно США спасли в те годы от гитлеровского фашизма не только европейские государства, но и советский народ».


Кто именно разгромил Гитлера

Факт любопытный. Судя по всему, средства массовой информации США немало потрудились над тем, чтобы нынешний американский обыватель не знал, что послевоенный международный военный трибунал в Нюрнберге (20 ноября 1945-1 октября 1946 г.) однозначно констатировал, что ответственность за «заговор против мира и преступление против человечности» несет политическое руководство только одной страны – гитлеровской Германии.

И там же никто из участников этого трибунала не решился оспорить прозвучавшую в ходе заседания информацию о том, что в течение 1941-1945 гг. 80% живой силы немецкого вермахта было уничтожено Красной Армией на советско-германском фронте.

Разумеется, этот самый обыватель (и не только в Америке, но и в Европе), не знает, что ответ на поставленный выше вопрос никогда не был предметом для дискуссий в среде профессиональных историков и публицистов на самом Западе. Так, выдающийся британский историк, труды которого давно уже признаны в мировой исторической науке классическими, Норман Дэвис,автор фундаментального научного исследования «EuropeAHistory» (1996 г.) 7 ноября 2006 г. в газете " SundayTimes"(Лондон) в статье под заголовком «Война, которую выиграли не мы, а русские», писал: «Настоящими победителями в войне были русские. Они шли на смерть под Москвой. Они выстояли в Сталинграде. Они дошли до Берлина. Пора признать, что нацизм был побежден благодаря России». Не менее известный французский публицист Лорен Жоффрен, главный редактор газеты «Liberation» 8 мая 2017 года посчитал необходимым особо отметить с фактами и цифрами в руках: «Фашизм был разбит в России и благодаря России. И пора Западу это признать. СССР потерял в этой войне 14% от всего довоенного населения (около 27 млн чел.), США – 0,3 % (около 300 тыс. чел.), Великобритания – 0,6% (400 тыс. чел.)».

Нынешний американский обыватель, считающий, что именно англо-американские войска освободили от фашизма и Европу, и Россию, не виноват в том, что он не знает исторической правды. Ему эту искаженную информацию в течение десятилетий настойчиво доносили американские политдеятели и американские же политические публицисты.

Жители европейских стран с точки зрения исторического знания пребывают в несколько лучшем положении, потому что в сороковые годы двадцатого столетия фашизм в той или иной степени прошелся по судьбам их семей.

Хотя и они вот уже более семи десятилетий подвергаются массированной обработке их сознания со стороны американской пропагандистской машины. Но тут еще не все потеряно. За их сознание еще бороться можно, до них донести историческую правду еще не поздно (если, конечно, не прекращать попыток в этом плане).

А здесь работы для наших историков и публицистов, что называется непочатый край. На меня в этом плане пять лет назад неизгладимое впечатление произвел один случай.

31 января 2014 г. 95-летний русский писатель Д. Гранин, участник Великой Отечественной войны, выступал в германском бундестаге по поводу юбилея снятия блокады Ленинграда. В ходе этого визита по просьбе Гранина состоялась встреча писателя со своим возрастным сверстником, бывшим канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом, участником боев под Ленинградом.

– Я спросил его, – рассказывал позже Д. Гранин.– Почему вы проиграли войну? У вас же было всё: прекрасное вооружение, хороший офицерский состав, хорошая авиация, неплохие танки. В чем дело?». Я хотел его спровоцировать или подтолкнуть к тому, чтобы он сказал: «Мы проиграли войну не только потому, что вы были, может быть, на каком-то этапе, сильнее, но потому что мы вели несправедливую войну, мы были нацисты, верили Гитлеру, в расовую теорию, которая на самом деле не могла победить». Но он сказал: «Мы проиграли войну, потому что в войну вступила Америка».

Вот так. Finita la commedia. А ведь Гельмут Шмидт – не американский обыватель, а немецкий политический деятель мирового масштаба, сам, на своей собственной шкуре испытавший в 1941-1942 гг. всю сокрушающую силу русского оружия и стойкость русского солдата и потом бежавший из России без оглядки туда, откуда пришел, в свою Германию. Что же мы ждем от рядового гражданина Западного мира? Поезд искаженного представления об исторической правде за послевоенные годы ушел далеко. И надо прямо признать, что наши историки, политические публицисты и наши политические власти за 30 прошедших лет многое упустили за эти годы.


Нынешняя геополитическая карта мира была определена Сталинградской битвой

15 октября 1941 года посол США в Великобритании Аверелл Гарриман спросил английского премьера, каким тому видится ход войны на сегодняшний день? Вопрос был не праздный. Германские войска стояли всего в 14 километрах от Москвы.

Уинстон Черчилль, ни минуты не задумываясь, уверенно ответил: «С учетом уже свершившегося по состоянию на 15 октября, Гитлер пересмотрел свои прежние планы, и теперь они выглядят так. Польша – 1939 год, Франция – 1940-й, Россия – 1941-й, Англия – 1942-й, и в 1943 году может быть захвачена и Америка».

Вопрос американского дипломата именно в таком виде был продиктован одним обстоятельством, о котором очень не любят сегодня вспоминать (и писать) все современные западные историки и публицисты (да и наши отечественные – тоже)

Летом 1941 года все западные эксперты были уверены в том, что на европейском театре военных действий ни одна страна, ни одна национальная армия не в состоянии противостоять захватническим планам гитлеровской Германии, включая и Советский Союз, и Великобританию.

Так, 20 июня 1941 года, за день до вторжения германского вермахта в СССР, европейский отдел Госдепа США порекомендовал президенту США Ф.Д. Рузвельту: в преддверии выступления Германии против СССР не занимать определенной позиции во взаимоотношениях с Россией. В специальном меморандуме Госдепа «О позиции США в отношении СССР в случае войны между Советским Союзом и Германией» президенту США была высказана рекомендация «отказаться признать советское правительство в изгнании или прекратить признавать советского посла в Вашингтоне в качестве дипломатического представителя России, если Советский Союз будет разбит и советскому правительству придется покинуть страну».

15 июля 1941 года английская разведка доносила в Лондон из Москвы, что советское правительство, скорее всего, «может быть захвачено в плен», и оценивала продолжительность советского сопротивления в 1,5-3 месяца.

Более того, Лондон, полагая, что участь СССР уже решена на полях сражений, сильно опасался вероятности заключения сепаратного мира между СССР и Германией, возможности возникновения некоего подобия ленинского Брестского мира, или создания в России «марионеточного прогерманского правительства», наподобие французского коллаборационистского правительства маршала Петэна во Франции.

Военный атташе Великобритании в Москве И. Итон сообщал в Лондон, что, скорее всего, советское правительство «может быть захвачено в плен" и потому британскому правительству следует думать о выстраивании в скором будущем своих отношений не с Москвой, а с Берлином.

Британское правительство всерьёз опасалось, что в случае занятия Гитлером Москвы оно может остаться один на один в противоборстве с гитлеровской Германией и потому осенью 1941-го и летом 1942 года Черчилль даже рассматривал возможность перевода английского правительства в изгнании в Канаду.

Как теперь выясняется, премьер Великобритании опирался при этом не только на оценки своих экспертов в Лондоне и Москве.

Как пишет Гарриман, его потрясло не столько само содержание информации, сообщенное ему Черчиллем, но вполне спокойный при этом уверенный тон. Откуда такая уверенность?!...

Английский союзник России и СШАв тот день ни словом не обмолвился своему американскому vis-à-visо том, что в самом начале Второй мировой войны, а именно летом 1940 г.,английским спецслужбам удалось взломать секретный шифр министерства иностранных дел Германии и, разговаривая с Гарриманом, Черчилль доподлинно знал содержание абсолютно секретныхпланов Гитлера, но не торопился делиться этим знанием ни с кем из союзников, включая и президента США Ф.Д. Рузвельта.

В 2007 году профессор Академии военных наук полковник В.А. Миркискин опубликовал подписанный А. Гитлером текст директивы ОКВ (Верховное главнокомандование вооруженных сил рейха) № 32 от 11 июня 1941 года под названием «Подготовка к периоду после осуществления плана “Барбаросса”». 19 июня, за два дня до вторжения в СССР, эта директива была направлена из Берлина главнокомандующим всеми видами вооруженных сил Германии для практической проработки.

Согласно этому документу вермахт должен был в 1941 году через территорию разгромленного им Советского Союза пройти в Афганистан, а через него – в Индию, а затем захватить Северную Африку, Гибралтар, страны Ближнего и Среднего Востока, острова Мальту, Кипр и Суэцкий канал и в 1942 году начать военную операцию против Британских островов, с тем чтобы, как говорилось в этом документе, «начать и завершить наметившийся развал Английской империи». С этой целью уже осенью 1941 года было запланировано начать бомбардировки городов на востоке США, а в 1943 году выйти в Латинскую Америку, где из 14 государств планировалось создать всего 5 вассальных стран.

25 июля 1941 года на совещании с главнокомандующими ВМС Гитлер заявил, что Советский Союз практически уже разгромлен и потому после окончания этой кампании он «намерен предпринять энергичные действия против США».

За день до нападения на СССР ОКВ разослало в войска специальную инструкцию о деятельности вермахта в арабских странах Большого Ближнего Востока.

Вот почему и участь Великобритании в этот момент рассматривалась Черчиллем в весьма минорных тонах.

Надо сказать, что не только британский премьер пребывал в таком настроении. Ныне историки знают, что в августе 1941 года не лучшие мысли блуждали и в Москве.

В хранящихся в РГАНИ неправленных диктофонных надиктовках Н. Хрущева 1968 года можно прочесть следующее.

В конце июля – начале августа 1941 года, находясь в состоянии тяжелейшего психологического шока, Сталин собрал в своем кабинете в Кремле своих ближайших соратников – Молотова, Берию, Маленкова, Булганина, Кагановича и Хрущева – и высказал мысль о том, что, может быть, следует воспользоваться опытом Ленина 1918 года и предложить Гитлеру некое подобие Брестского мира.

То есть оставить за Германией захваченные Вермахтом восточные территории России, Украины, Белоруссии и Прибалтики.

Ответом было молчание, никто не решился возразить. Тогда Сталин прямо в ходе этого заседания поручил Л. Берии прощупать почву для материализации этой идеи, а тот через час после совещания в кабинете Сталина вызвал к себе генерала Судоплатова, заместителя начальника Разведывательного управления, начальника Особой группы при наркоме госбезопасности СССР и наркоме внутренних дел СССР.

Павел Анатольевич Судоплатов (1906-1996, в 1953 году был арестован по «делу Берии» и осужден на 15 лет строгого режима) в опубликованных им за 49 дней до своей смерти мемуарах пишет: «Соблюдая воинскую присягу, я молчал, пока существовал Советский Союз… но после 1991 года у меня… к сожалению, не было иного выхода, как издать воспоминания…Считаю своим долгом особо поблагодарить за моральную помощь начальника советской внешней разведки КГБ Л.В. Шебаршина…и др.».

В своих воспоминаниях в 1996 году Судоплатов пишет:

«25 июля 1941 г. Берия приказал мне связаться с нашим агентом Стаменовым, болгарским послом в Москве, и проинформировать его о якобы циркулировавших в дипломатических кругах слухах, что возможно мирное завершение советско-германской войны на основе территориальных уступок. …Берия с ведома Молотова категорически запретил мне поручать послу-агенту доведение подобных сведений до болгарского руководства, так как он мог догадаться, что участвует в задуманной нами дезинформационной операции, рассчитанной на то, чтобы выиграть время и усилить позиции немецких военных и дипломатических кругов, не оставлявших надежд на компромиссное мирное завершение войны.

Как показывал Берия на следствии в августе 1953 года, содержание беседы со Стаменовым было санкционировано Сталиным и Молотовым с целью забросить дезинформацию противнику и выиграть время для концентрации сил и мобилизации имеющихся резервов…

….На допросе в августе 1953 года Берия показал, что он действовал по приказу Сталина и с полного одобрения министра иностранных дел Молотова….Всё это держалось втайне, но фигурировало в приговоре по делу Берии и моему делу.».

Знавший обо всех деталях этой эпопеи Н. Хрущев до самой смерти придерживался версии, что Берия вел переговоры с Гитлером о сепаратном мире, вызванные паникой Сталина.

Показания Судоплатова представляют интерес прежде всего тем, что, по его словам, Берия в разговоре с ним в конце августа 1941 года, постоянно заглядывал в свою записную книжку, где был законспектирован разговор со Сталиным, и в ходе даваемых Судоплатову инструкций то и дело связывался по телефону с Молотовым. Перечень вопросов, надиктованных Судоплатову, был следующим:

«1. Почему Германия, нарушив пакт о ненападении, начала войну против СССР?

2. Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны?

3. Устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек?

4. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует?».

И все же самым тяжелым моментом для советского руководства, надо, по-видимому, считать не август-октябрь 1941 года, а июль-август 1942-го, когда Гитлер был в двух шагах от того, чтобы перерезать Волгу в Сталинграде и начать движение по территории России в направлении Уральских гор.

Именно в тот момент У. Черчилль и счел необходимым 12 августа 1942 года, сразу после встречи с президентом США Ф.Д. Рузвельтом, прибыть в Москву и в беседе тет-а-тет со Сталиным задал генсеку прямой вопрос: уверен ли его собеседник в том, что Россия в Сталинграде выстоит? Со своей стороны английский премьер уведомил Сталина, что вполне допускает мрачное развитие событий и рассматривает для себя вариант перемещения британского правительства в Канаду.

Из мемуаров Черчилля историки знают, что, услышав от британского гостя заявление о том, что, вопреки обещаниям Рузвельта, второй фронт союзниками в 1942 году открыт не будет, Сталин не сдержался, вспылил, и в раздраженииедва не прервал беседу, заявив, что СССР выстоит и без помощи союзников.

Разговор двух руководителей, по оценке Черчилля, едва не закончился ссорой. Сталин, пишет он, прямо обвинил союзников в обмане и трусости, а Черчилль в ответ заявил, что он в таком случае готов прервать свой визит.Правда, тут же одумался, совладал с нервами и попросил личнойконфиденциальной встречи с Молотовым.

Такая встреча на другой день состоялась. В ходе её британский премьер сказал следующее:

– Сталин сделает большую ошибку, если грубо обойдется с нами, когда мы уже прошли такую часть пути».

На что советский министр иностранных дел ответил так:

– Сталин очень мудрый человек. Можете быть уверены, что как бы резко он ни спорил, он всё понимает. Но я передам ему ваши слова.

Теперь мы знаем, что сразу после отъезда Черчилля Сталин сказал Молотову, что в случае продвижения немцев к Уралу следует быть готовым к развертыванию подпольной борьбы на захваченной немцами советской территории, и в том числе в самой Москве, и к передислокации советского правительства в изгнании в Индию.

Личный переводчик Сталина Валентин Бережков (1916-1998) в своих мемуарах оставил уникальную запись на этот счет, относящуюся к моменту визита У. Черчилля в Москву в период самых ожесточенных боев в Сталинграде.

«После одной из бесед с Черчиллем в кремлевском кабинете Сталина, – пишет Бережков, – … я должен был составить для советского посольства в Вашингтоне текст телеграммы, которую, по обыкновению, сразу же подписывал Сталин.

Мой первый вариант не во всем его устроил, и, сделав несколько конкретных замечаний, он предложил мне, устроившись в конце длинного, покрытого зеленым сукном стола, переписать текст начисто. Пока я был занят этим делом, Сталин прохаживался по узорчатой ковровой дорожке, попыхивая трубкой. Молотов остался у другого конца стола, где он сидел во время беседы с Черчиллем.

Вот тогда-то я и услышал из уст нашего вождя то, о чем до сего момента он не решался поведать никому.

– Как бы, Вячеслав, нам не пришлось пополнить список правительств в изгнании, – произнёс Сталин глухим голосом. – Если германцы продвинутся за Урал, это может случиться…

– Но это равносильно гибели, – как-то растеряно отреагировал Молотов.

– Погибнуть мы всегда успеем. Но стоит прикинуть, какие могут быть варианты. Говорил же Черчилль, что в случае оккупации нацистами Англии его правительство будет продолжать борьбу из заграницы, например из Канады.

Сталин подошел к одному из свернутых вдоль стены рулонов и, потянув за шнурок, развернул карту Восточного полушария.

– Победа над СССР, в чем в таком случае будет участвовать и Япония, – продолжал Сталин, – будет означать огромное усиление держав фашистской оси. Вот почему Англия и Америка будут ещё больше нуждаться в помощи советского народа и нашей партии. Подпольные обкомы, которые мы создали в конце прошлого года, когда враг подошел к воротам Москвы, не расформированы и продолжают подготовку ко всеобщей партизанской войне. Наш народ верит в партию и её руководство и будет выполнять наши указания, даже поступающие издалека…

Проведя своей здоровой правой рукой по периметру Советского Союза, Сталин продолжал:

– Нам, конечно, не следует повторять путь в Лондон, где уже и без того больше дюжины правительств в изгнании. Я не случайно сказал вчера Черчиллю, что уже бывал в Лондоне, на съезде партии большевиков вместе с Лениным. Мне этого хватит. Но вот Индия могла бы быть подходящим местом…

И он легонько провел трубкой по огромному субконтиненту.

Меня потрясло, – пишет Бережков, – услышанное. Но я сделал вид, что погружен в свою работу. Постарался поскорее дописать телеграмму и не мешкая выбраться из сталинского кабинета, где на меня обрушилось это страшное предположение».

Так в то время размышлял не только Сталин.

Apropos нельзя не пофантазировать (впрочем, не такая уж это фантазия, если даже такой всемирно признанный в исторической науке авторитет, как историк Эрик Хобсбаум нашел возможным допустить такой вариант окончания Второй мировой войны). Если допустить, что в 1942 году битва в Сталинграде закончилось бы победой немцев, то легко представить себе как бы сегодня, вXXI столетии, могла бы выглядеть геополитическая карта мира.

История всего человечества в XXI веке на всех континентах Земли выглядела бы сегодня радикально иной:

– Франция и Великобритания уж точно не существовали бы ныне в качестве ведущих международных держав;

– США представляли бы собой третьеразрядное государство в северной части американского континента;

– Израиля как национального еврейского государства не было бы даже и в помине, а евреев не существовало бы как нации;

– На территории Большого Ближнего Востока все арабские нации выясняли бы сегодня свои межгосударственные позиции не между собой, а во взаимоотношениях с Турцией и Ираном, а в Юго-Восточной Азии над всеми властвовала бы императорская Япония;

– России, Китая и Индии как самостоятельных государств не должно было бы существовать на международной арене вовсе.

Нехудо бы, между прочим, эту евентуальную геополитическую карту мира нарисовать, закрасить возможные, по мнению Гитлера, новые территории Германии в яркий цвет и рядом поместить настоящую, нынешнюю, геополитическую карту мира.

То-то «повеселились бы» нынешние радетели искажения исторической правды, воочию посмотрев на то, в каком бы мире они жили сегодня, если бы Советский Союз не встал стеной в смертельной схватке с фашизмом в сороковые годы ХХ столетия.

Сегодня картина мира выглядит такой, какая есть. А ведь по мнению Эрика Хобсбаума она была бы именно такой, какой она нарисована выше, если в 1941-1945 гг. 80% военной силы гитлеровской Германии не было уничтожено на Восточном фронте. Не в Африке и в Италии, а именно в сражениях с Красной Армией. Почему же нынешний суверенный истэблишмент европейских стран из кожи лезет во что бы ни стало доказать обратное? В чем причина неуемного желания исказить правду Истории?

Думаю, что не только в идеологии, и прежде всего не в идеологии, но в чем-то много большем, чем эта пресловутая идеология – в желании спасти господство ценностной западной идентичности в условиях, когда «европейский колониализм позади, а американская идеология сходит на нет» (С. Хантингтон. «Столкновение цивилизаций» 1993 г.).

Как сказал в 1993 году всё тот же С. Хантингтон, Запад теряет свой авторитет и силу (всякую, от экономики до военного дела) и «одновременно с упадком западного могущества снижается также и способность Запада навязывать западные представления о правах человека, либерализме и демократии другим цивилизациям, а также уменьшается и привлекательность» ценностей западного мира. Отсюда сегодня мы и наблюдаем лихорадочное стремление США и Парламентской Ассамблеи Европы зацепиться в противостоянии с Россией, как главным ценностным вызовом, хоть за что, и в том числе за искажение исторической правды.

Но надо прямо сказать, что западным политологам и публицистам в идеологическом противостоянии с российскими есть на чем спекулировать, когда они небезуспешно пытаются перетянуть на свою сторону европейских русофобов.

В гениальной книге С. Хантингтона в главе об индигенизации (отторжении восточными странами американского образа жизни и американской идеологии) очень точно сказано о том, что в основе «культурной независимости от Запада (восточных обществ) лежит гордое заявление: «Мы будем современными, но мы не будем вами». В этой фразе очень точно выражено раздражение против Запада.

Но надо признать, что точно такое же раздражение в европейских обществах наблюдается и в отношении России. И объясняется оно тем, что советские идеологи с 1945 года очень много и часто говорили гражданам европейских стран о том, что это мы их освободили от фашизма и что за это они должны вечно и неизбывно постоянно благодарить Советский Союз.

Разумеется, истина заключается в том, что Красная Армия действительно освободила эти народы от фашизма. Но тут есть и другая сторона дела: а многие ли из них хотели, чтобы их освободили?

А уж когда Сталин после 1945 года оставил свои войска в целом ряде стран Восточной Европы, он этим решением существенно поколебал благодарные чувства жителей этих стран к России. Я уже не говорю о событиях в Венгрии в 1956 году и в Чехословакии в 1968-м.


Никого Россия на самом-то деле не освобождала. Русские спасали от тотального уничтожения в первую голову себя

Историкам, а западных стран в особенности, хорошо известно, что ни одна нация, ни один народ не сможет существовать и развиваться, если егополитическая элита не будет постоянно внедрять в сознание своего народа информацию о том, что во все исторические периоды его существования, даже негативно критические, его поведение было исторически оправдано и безусловно позитивно. Не будет этого – не будет и самой нации как субъекта международных отношений. Именно поэтому сегодня политические элиты европейских стран изо всех сил стремятся перевернуть историю с ног на голову, оправдать в глазах своих народов национальную коленопреклоненность своих правительств того времени перед Гитлером и внушить своей публике идею о том, что за зарождение Второй мировой войны чуть ли не основную ответственность должен нести Сталин, а не Гитлер, а через него и Россия как таковая. Примеров в этом плане более чем достаточно.

Так, в сентябре 1938 года, когда Гитлер после унизительного для чешской нации Мюнхенского сговора выставил Праге ультиматум в течение 10 суток передать Германии Судетскую область, чешское правительство обсуждало это требование всего полтора часа, после чего министр иностранных дел Чехии Камилл Крафта пришел к выводу: «Теоретически ультиматум можно отвергнуть. Но за этим последует война, в которой никто нас не спасет». И это было сказано при наличии в Чехии одной из лучших в Европе, на тот момент, армии и при том, что Советский Союз готов был оказать Праге помощь (теоретически, конечно, потому что ещё до этого польское правительство заявило, что в случае попыток оказать такую помощь польская армия не пропустит через свою территорию Красную Армию и будет стрелять в русских, если те решатся на оказание такой помощи). Это была позиция правительства Чехии.

А что подвигало сам чешский народ устраивать в Праге (и не только) многотысячные демонстрации приветствия немецким солдатам, входившим в страну после провозглашения её германским протекторатом?

Позже, в июле 1941 года, президент чешского протектората чех Эмиль Гаха в послании к своим гражданам знал, что он опирается на поддержку своего народа, когда заявил: «Для того, чтобы чешский народ принял участие в великой борьбе немецкого народа и внес свой вклад в дело его победы, ему были определены задачи, особенно в области снабжения и вооружения…Военный взнос в 5 млрд. крон был нами сделан ввиду того, что чешский народ непосредственно не участвует в войне». И Чехия сделала, что могла в этом плане. На вооруженные силы гитлеровской Германии, задействованные в боях против СССР, работали 122 чешских военных завода, 12 тысяч средних и мелких предприятий, 2,5 млн самых квалифицированных в Европе рабочих и технических специалистов. До апреля 1945 г. Они снабжали вермахт танками, самоходными орудиями, артиллерией и стрелковым вооружением.

Да и только ли Чехия повела себя таким образом? На экономику Германии работала и вся остальная Европа. Так, одна только нейтральная Швеция, добывая 10,8 млн т особо ценной железной руды, 10,3 млн т из них поставляла Германии. Я уже не говорю о таких фактах, как такой, например.

Мало кто знает, что за неделю до декабрьского (1941 г.) наступления Красной Армии под Москвой кичившееся своим нейтральным статусом шведское правительство, опираясь на свои разведданные, предупредило Берлин о том, что русские подготовили наступление под Москвой.

Гитлер, впрочем, не поверил этому, заявив: «У Сталина уже не осталось войск для такого наступления».

Фактически против СССР вместе с немцами шли и все другие европейские нации.

Пора бы и нам самим восстановить в этом вопросе историческую правду.Пришло время сказать вслух и публично, что вопреки широко распространявшемуся советским пропагандистским аппаратом в сталинскую послевоенную эпоху тезису о том, что Россия (Советский Союз) во Второй мировой войне воевала за освобождение народов Европы от фашизма, на самом-то деле в ходе Великой Отечественной войны никого кроме самих себя мы от германского фашизма не спасали, потому что никто из них в массе своей к этому спасению и не стремился.

Никто в Европе этого «освобождения» не искал и не жаждал. Правительства всех европейских стран, кроме английского, в принципе вполне устраивал факт наступления Гитлера на Россию (СССР), а в гитлеровской армии в наступлении на Россию практически участвовали все европейские государства. Не оказалось в Европе ни одной страны, представители которой не воевали бы на территории СССР против Красной Армии. Даже оккупированная Гитлером Франция была представлена на Восточном фронте своими, пусть небольшими, но воинскими подразделениями. Воевали против русских все, даже шведы, и даже албанцы и даже горделивые поляки. А правительства тех европейских стран, которые после войны громогласно подчеркивали сохранение своего военного нейтралитета, помогали Германии воевать против России не только материальными поставками, но и политическими действиями.

Красная Армия в битве с гитлеровской Германией прежде всего защищала свободу и независимость России. И лишь попутно спасала от коричневой чумы весь остальной мир. Русские спасали себя, от тотального уничтожения. Иное дело, что при этом попутно, так сказать, защищая себя, русские спасали от гибели всю существовавшую на тот момент человеческую Цивилизацию.

Одной из самых крупных идеологических ошибок Сталина во взаимоотношениях с правительствами и народами европейских стран после Второй мировой войны, которую после 1991 года с энтузиазмом повторяет и руководство новой России, является десятилетиями навязываемое всем утверждение о том, что Россия в 1941-1945 гг. чуть ли не бескорыстно освободила народы Европы от фашизма.

В послевоенных мемуарах У. Черчилля можно прочесть, как в 1943 году Сталин был вынужден признаться: «Вы думаете, что мои солдаты воюют за советскую власть? Да нет, они воюют за свою матушку Россию».

Политической (и идеологической) ошибкой со стороны советских идеологов было то, что Москва долгими десятилетиями после войны требовала от европейских народов постоянной и неизбывной благодарности за освобождение от фашизма. Как показывает историческая практика, в конечном итоге ничего кроме ненависти к русским в международном плане культивирование этого тезиса нам не принесло. Да и то сказать, мы, в общем-то, и не ставили перед собой такой цели – освободить народы Европы от фашизма. Не до того нам было.

На самом-то деле, если во всю эту ситуацию всмотреться более пристально, никого солдаты Красной Армии в ходе Великой Отечественной войны специально не освобождали. На самом-то деле, говоря словами Александра Трифоновича, «бой шёл не ради славы, а ради жизни на Земле». И с этим обстоятельством стоит, наконец, когда-нибудь разобраться.

До меня лично поздновато дошло понимание того, что нельзя было годами и десятилетиями бесконечно напоминать политическим элитам европейских государств о том, что мы освободили их народы от фашизма и требовать от них чуть ли не ежедневной благодарности в наш адрес за этот подвиг.Выше я уже сказал, что большинство из них этого «освобождения» не искали.

А главное, советские идеологи такими требованиями ставили своих vis-à-vis в положение политически низшее по отношению к себе. А такого положения никто долго терпеть не будет. Вот после 1991 года Москва и наткнулась, грубо говоря, на идеологическую «ответку», на почти что ненависть к себе.

Впрочем, нас, законных потомков и наследников той Великой Победы это обстоятельство не должно волновать. Она в истории нашего народа была, и мы не намерены предавать этот подвиг забвению, отметим 75-ю ее годовщину, отметим и другие её юбилеи. Но меня не оставляет ощущение, что мы и сами-то ещё не до конца осознаем значение того, что сделали для всех для нас наши отцы, деды и прадеды в те годы. Наверное, это объяснимо. Народ наш и победу над Наполеоном по-настоящему стал осознавать лишь спустя много лет. На всенародный сбор народных средств и строительство Храма Христа Спасителя в честь этой победы ушло целых 70 лет (возведен в 1883 году). Наверняка не меньше, а скорее всего больше времени уйдет и на возведение всенародного памятника в честь столетнего юбилея нашей Победы.

Западным критикам нашей победы над гитлеровским фашизмом (да и нашим доморощенным) очень не нравится, что она олицетворяется с Красной Армией, с Советским Союзом как большевистским государством, противопоставившим себя миру капитализма. Однако тут уж ничего не поделаешь, было как было.

Но по большому счету в победе этой кроется большая тайна и загадка, если учесть, что победил наш народ государство, которое и в 1945 году по своей экономической и военной мощи не уступало СССР. Вот только некоторые цифры, оттеняющие эту загадку.


Отнюдь не числом, а с помощью таланта и стойкости духа

Российские (советские) историки горы бумаг исписали, показывая трудовой подвиг людей советского тыла, чьими руками и интеллектом после революционной разрухи, Гражданской войны и коллективизации практически в условиях, образно говоря, выжженной земли, была осуществлена индустриализация страны. Особняком в этом плане стоит период 1941-1945 гг., когда после потери почти всей европейской части СССР была возрождена национальная промышленность. Справедливо при этом всегда подчеркивалась и организаторская роль И. Сталина. Согласно современным расчетам в СССР с 1928-го по 1940 г. рост ВВП составил 81%. Куда как впечатляющий прорыв в экономическом отношении. Подвиг нашего народа был продемонстрирован не только на фронтах Великой Отечественной, в партизанских действиях на оккупированной территории СССР, но и не менее героический подвиг был совершен в тылу, и он по праву достоин эпитета – героический подвиг всего народа.

Но при этом ни один российский (советский) историк до сих пор не решился сказать, что в организационном плане германская экономика под управлением Гитлера оказалась намного эффективнее сталинской. Это убедительно показал британский историк Крис Макнаб, который сообщает, что ВВП Германии в 1933-1939 гг. под руководством Гитлера удалось увеличить почти в 13 раз. При этом уровень жизни немцев вырос на 12%, уровень зарплаты – на 11%, а рождаемость – в полтора раза.

При этом сопоставление ресурсов двух стран выглядело следующим образом. На момент начала войны у СССР и Германии было примерное равенство в количестве боевых самолетов и танков (11 776 самолетов и 3 256 танков у Германии и 11 500 и 4 700 – соответственно у СССР). И только по количеству артиллерийских стволов наша страна почти в 8 раз превосходила Германию на момент начала войны (53 600 стволов у нас и 7 000 – у Германии).

Путем неимоверной концентрации всех сил Советский Союз за годы войны это отставание от Германии преодолел, но при этом отнюдь не добился решающего превосходства над противником, а всего лишь выровнял положение. К моменту окончания войны Германия произвела 39 807 военных самолетов, а СССР – 40 300; танков Германия произвела 27 300, а СССР – 28 963. И только по артиллерии СССР в три раза превосходил Германию – 41 000 стволов у немцев и 122 400 – у нас.

За счет чего же СССР все-таки победил Германию, если по ресурсам у воюющих сторон было почти что равенство? По-видимому, всё-таки за счет того, что можно считать силой духа.

Над исторической загадкой этой еще по поводу победы нашего народа над Наполеоном бился А.С. Пушкин. В 1831 году поэт в сожженной им впоследствии десятой главе «Евгения Онегина», в чудом уцелевших строфах этой главы оставил нам свои размышления о так и оставшихся для него нераскрытой тайной подлинных причинах русской победы над Наполеоном: «Гроза двенадцатого года // Настала — кто тут нам помог? // Остервенение народа, // Барклай, зима иль русский бог? Но бог помог — стал ропот ниже. // И скоро силою вещей // Мы очутилися в Париже, // А русский царь — главой царей».

Примерно так можно сказать и о нашей победе над гитлеровским фашизмом. Но во всех случаях ясным остается одно: чем дальше в лес, тем больше дров.

Чем дальше по времени будет отстоять от нас и наших детей и внуков наша победа над фашизмом, тем с более интенсивными попытками отобрать у нас эту победу будем мы встречаться на международном уровне.

Публично бороться за восстановление исторической истины необходимо ещё и потому, что намеренное её искажение ползет не только с берегов Потомака. Адепты такого искривленного сознания нет-нет да проявляются и в публичном поле общественного мнения в нашем собственном обществе. И тогда уже нам самим приходится сталкиваться с феноменом «Коли из Уренгоя», когда 16-летний сибирский школьник, выступая в германском бундестаге, выражает готовность посочувствовать не нашим воинам, погибшим в боях за свободу своей Родины, а гитлеровским солдатам, ворвавшимся в 1941 году с оружием в руках на землю его дедов им прадедов.

В современном мире с этим приходится считаться всерьёз, потому что, если судить по той активности и настойчивости, с какой правящий политический слой США после Мюнхенской речи Владимира Путина в 2007 году вцепился в пропаганду тезиса о том, что в 1945 году именно Соединенные Штаты освободили европейские народы от гитлеровского фашизма, международная цена победы над гитлеровской Германией с годами только тяжелеет. А значит, не след нам прекращать работу над её увековечением. В этом плане уже сейчас можно начинать прикидывать: а как мы будем отмечать этот всенародный праздник в 2045 году, в столетний юбилей нашей Победы. В этом плане как минимум следует высказать мысль о том, что уже сегодня нужно начинать думать над тем как мы это будем делать. И было бы совсем к месту подумать над всенародным участием всех русских людей над памятником в честь того далекого сегодня, столетнего юбилея.   



Специально для «Столетия»


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..