Спас-на-Крови

Он заступил на российский престол в 1855 г., в период Крымской войны, которую называли предтечей и даже «репетицией» Первой мировой. Вместе с братьями он получил от уходившего из жизни отца наставление: «Служите России. Мне хотелось принять на себя все трудное, все тяжкое, оставив царство мирное, устроенное, счастливое. Провиденье судило иначе. Теперь иду молиться за Россию и за вас. После России я вас любил более всего на свете».

Памятник Императору Александру II Освободителю работы А. Рукавишникова установлен в 2005 г.на гранитной площадке со стороны алтарной части возрожденного храма Христа Спасителя в Москве. Ведь при этом Государе храм был построен в XIX веке. На черном постаменте золотыми буквами начертана благодарная надпись: «Император Александр II. Отменил в 1861 году крепостное право и освободил миллионы крестьян от многовекового рабства. Провел военную и судебную реформы. Ввел систему местного самоуправления, городские думы и земские управы. Завершил многолетнюю Кавказскую войну. Освободил славянские народы от османского ига. Погиб 1 (13) марта 1881 года в результате террористического акта».

Добавим также: при Александре II получили независимость и начали суверенное существование Болгария, Румыния, Сербия.

После победы под Плевной он стал почитаться как Царь-Освободитель Балканских народов. В храмах Болгарии более ста лет он неукоснительно поминается в молитвах и именуется Освободителем.

Отметим, что не только Крымская кампания 1853—1856 гг. стала своеобразным историческим эпиграфом к событиям, воспоследовавшим через полвека, с началом войны в 1914 г., но и мученическая кончина Государя Александра II стала предтечей, страшной духовно-исторической рифмой кончины его внука Николая II Александровича, со всей Царственной семьей, трагического пресечения 300-летнего царствования Дома Романовых. Безумство антисановного террора, развернувшегося в России с середины XIX в., преступная страсть цареубийства, уже несли в себе явственные признаки бесовского помрачения, на что со всей внятностью и болью указал Ф. Достоевский романом «Бесы» (1871—1872), написанным после первых покушений на жизнь Государя и за десять лет до кошмарного последнего, удавшегося покушения, седьмого по счету...

Кстати, отмена крепостного права считалась современниками свидетельством прогрессивно-либеральных взглядов Государя, впитанных им, как считали, под влиянием его наставника с детства, поэта В. Жуковского. Между прочим, автора текста «Боже, Царя Храни!», просуществовавшего как официальный гимн Российской Империи с 1833 по 1917-й (музыка А. Львова).

И это ведь будущий воспитатель цесаревича Александра Николаевича литератор Жуковский на рождение сего наследника в Москве 17 апреля 1818 г. написал проникновенные и во многом провидческие строки («Государыне Великой княгине Александре Федоровне на рождение в. кн. Александра Николаевича. Послание»):

…Но уж Судьба свой суд об нем сказала;
Уже в ее святилище стоит
Ему испить назначенная чаша.
Что скрыто в ней, того надежда наша
Во тьме земной для нас не разрешит...
….

Пускай тебе вослед он перейдет
С душой, на все прекрасное готовой;
Наставленный: достойным счастья быть,
Великое с величием сносить,
Не трепетать, встречая рок суровый,
И быть в делах времен своих красой.
Лета пройдут, подвижник молодой,
Откинувши младенчества забавы,
Он полетит в путь опыта и славы...
Да встретит он обильный честью век!
Да славного участник славный будет!
Да на чреде высокой не забудет
Святейшего из званий: человек.
Жить для веков в величии народном,
Для блага всех — свое позабывать,
Лишь в голосе Отечества свободном
С смирением дела свои читать:
Вот правила царей великих внуку.

Отношение народа к Помазаннику Божию было чрезвычайно пиететным. Трогает и удивляет нас сегодня и тот факт, что Александра II почти никогда не сопровождала охрана, за исключением нескольких офицеров, что полагалось по этикету.

Кратко вспомним факты той воистину «диаволовой охоты». Начиная с первого покушения Д. Каракозова в Летнем саду 4 апреля 1866 г. (обратим внимание на одну из версий неудачи покушения: ствол стрелявшего террориста оттолкнул оказавшийся рядом крестьянин), затем в Париже на Всемирной выставке в июне следующего года — успевшего выстрелить дважды поляка А. Березовского. 4 апреля (вот ведь день!) 1879 г. в Царя пять раз выстрелил «учитель А. Соловьев», социалист-революционер, выпускник Санкт-Петербургского университета.

Дальше в дело вступили не одиночки, а организация «народовольцев»: 18 ноября 1879 г. под Одессой А. Желябов безрезультатно соединил провода взрывного устройства, заложенного в железнодорожную насыпь, а вскоре под Москвой группа С. Перовской по ошибке взорвала не царский состав, следовавший из Ливадии, а поезд сопровождения. В тот раз Александр II, как рассказывают, произнес:

«Что они имеют против меня, эти несчастные? Почему они преследуют меня, словно дикого зверя? Ведь я всегда стремился делать все, что в моих силах, для блага народа!»

Но адский маховик набирал обороты. 5/18 февраля 1880 г. прогремел страшный взрыв в Зимнем дворце. Это была бомба, заложенная народовольцем С. Халтуриным, из группы той же одержимой Софьи Перовской. Никто из членов Императорской семьи не пострадал, однако было 8 убитых и десятки раненых солдат охранения дворца, служащих Финляндского полка, героев Крымской войны. Представителей того самого народа, о чьей судьбе столь нетерпимо пеклись вожди «Народной воли». Это именно Перовская, страстно вожделевшая государевой крови, махнула платком 1 марта 1881 г. на набережной Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова) близ Михайловского сада, после чего Н. Рысаков швырнул первую бомбу того дня. Государь не пострадал от взрыва, а вышел из кареты и приблизится к бомбисту, коего схватила охрана. Почти сразу И. Гриневицкий бросил Государю в ноги вторую бомбу, которая разбросала не менее двух десятков убитых и раненых, куски изорванной одежды и оружия, части человеческих тел, осколки газового фонаря. Истекая кровью, лившейся из раздробленных ног, Александр Николаевич прошептал: «Отвезите меня во дворец… Там я хочу умереть…».

Смертельно ранивший взрывом и себя, Гриневицкий умер в тюремном госпитале почти сразу. Перовская была арестована. Ее, наряду с Желябовым, Кибальчичем, Михайловым, Рысаковым, суд обвинил в принадлежности к тайному сообществу, имевшему целью насильственное ниспровержение государственного и общественного строя и участии в цареубийстве; вся группа была повешена на Семеновском плацу 3 апреля 1881 г. На груди у каждого была прикреплена доска с надписью «Цареубийца». Только два человека в Империи — Лев Толстой и Владимир Соловьев — просили Александра III пощадить и простить убийц отца «во имя евангельских заветов»...

Государь Александр II был погребен в Санкт-Петербурге, в Петропавловском соборе.

Это была воистину национальная трагедия. И хотя до «черного года России», 1917-го, оставалось еще три с половиной десятилетия, кровавая рука терроризма уже цепко держали наизготове орудия смерти, а в русских головах вселенским сквозняком гуляли искусительные идеи коммунизма.

Но в целом это был все еще православный народ, в скорби своей воздвигший на месте смертельного ранения Императора Александра II храм-молитву, храм-покаяние, храм-поминовение — собор Воскресения Христова, с тех самых пор и по сей день именуемый храмом Спаса-на-Крови.

* * *

Храм сооружали как памятник Царю-мученику — на средства, собранные по всей России, всем миром. Так после крушения поезда и чудесного спасения Царской семьи в год 900-летия Крещения Руси всем миром строили храм Христа Спасителя в харьковских Борках.

Храм Спаса-на-Крови возводился по указу Императора Александра III, в «русском стиле», с подражанием московскому собору Василия Блаженного (Покрова на Рву). Разноцветные, словно игрушки или восточные тюрбаны, главки Спаса-на-Крови как будто аукаются с куполами московского собора Василия Блаженного.

Дважды проводился конкурс, но оба раза Государь проекты отклонял. В итоге архитекторами храма Спаса-на-Крови стали Альфред Парланд и настоятель Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Игнатий (в миру И.В. Малышев, выпускник Академии художеств), которому после трагической смерти Императора во сне явилась Богородица и показала основы будущего храма.

Собор Воскресения Христова был освящен лишь 19 (31) августа 1907 г., уже при новом Императоре. На грандиозной церемонии освящения, которая сопровождалась военным парадом, присутствовал Николай II и члены его семьи. И этот факт тоже можно расценивать как указующий...

Шатер храма был возведен высотой 81 м, было сделано 7 065 кв. м мозаики, по эскизам более 30-ти мастеров, таких как А. Рябушкин, В. Беляев, Н. Харламов, Н. Шаховской, А. Новоскольцев и др. Нестеров создал эскизы для Нерукотворного Спаса на западном и Воскресения на северном, Н. Кошелев — для Христа во славе на южном, Парланд — для Благословляющего Спаса на восточном фасаде, В. Васнецов — для мозаик над входами. Мозаичная экспозиция Спаса-на-Крови является одной из крупнейших в Европе.

Работы над мозаиками задержали электрификацию храма (1689-ю электролампами!) на 10 лет.

В безбожное время храм был закрыт (с 1930 г.), и в 1931 и 1938 гг. комиссией по вопросам культов принималось решение о целесообразности его разборки. К счастью, не осуществленной.

В годы блокады в соборе размещался морг, куда свозили тела погибших ленинградцев. После Великой Отечественной войны Малый оперный театр хранил в храме декорации.

Лишь с 1968 г. собор стал охраняться как памятник архитектуры, тут открылся филиал музея «Исаакиевский собор». В 1970-х начались продолжительные инженерные и общестроительные работы, подготовка к реставрации внутреннего убранства.

Известна городская легенда; говорили, что пока стоят леса на храме, будет держаться и советская власть. Примечательно, что леса были сняты в августе 1991 г.

19 августа 1997 г., ровно через 90 лет после освящения, музей-памятник «Спас на крови» открылся для посетителей.

Всего Спас-на-Крови венчают 9 глав, создающих асимметричную живописную группу, часть глав имеет позолоченное покрытие, а часть — эмалевое. Стены собора облицованы зигерсдорфским кирпичом десяти тонов. Колонки, карнизики, тяги и наличники — из эстляндского мрамора. На двадцати темно-красных досках, укрепленных на цоколе, были высечены главные события и указы царствования Александра II.

Генуэзская мастерская Нови изготовила из разноцветного мрамора по рисунку Парланда невысокий иконостас, увенчанный тремя крестами из горного хрусталя. Четыре иконы в нем написал Нестеров, местные образа — В. Васнецов.

Сегодня мы увидим в храме восстановленную сень, которую поддерживают колонны из серо-фиолетовой яшмы. Изначально она была увенчана крестом из топаза и окружена ажурной кованой решеткой, разноцветными неугасимыми лампадами. В день трагедии здесь ежегодно служили панихиду, и ежедневно — литию. Сень стояла над местом, где произошло цареубийство. Таким образом, место было включено во внутренний объем храма. И теперь сохранились фрагменты решетки набережной, плит тротуара и булыжники мостовой, на которые упал истекавший кровью император.

Сегодняшнему человеку не до конца бывает внятен смысл свершившегося здесь, на Екатерининском канале, рокового события, предвосхитившего страшную эпоху русского братоубийственного ХХ века. В начале кошмарного столетия стоят события, так сказать, настойчивого цареубийства, что иными словами можно назвать народным самоотвержением. Не самоотверженностью, а именно самоотвержением, то есть отвержением себя как православного народа.

Современный поэт (Е. Игнатова, «Спас-на-Крови», 1976) пристально подмечает символику «двойной крови» и не находит рационального объяснения трагической посмертной красоте:

Теперь скажу: тяжеловесный Спас
поставлен на крови царя и террориста —
сюжет трагический. Но отчего ребристый,
лазоревый, глазурный, в завитках,
собор сверкает весело для глаз?

О, Александр больной, о, нищий Гриневицкий!

Однако нам, сегодняшним, необходимость понимания содеянного и покаяния в цареубийствах — крайне насущна, именно в смысле продолжения русской христианской жизни. Какое время на дворе? Год 400-летия Дома Романовых.