Основатель «сталинского классицизма»

Вся жизнь Алексея Щусева была сплошным компромиссом. Гений архитектуры, основоположник нескольких стилей, он успел создать проекты 99 храмов. Дальше была революция и… мавзолей Ленина.

Когда 8 октября 1873 года в Кишиневе жена смотрителя богоугодных заведений Виктора Щусева благополучно разрешилась от бремени третьим сыном Алексеем, никто и не предполагал, что кричащий младенец станет блестящим зодчим и прославит на весь мир русскую архитектуру. Хотя то, что Алексей Щусев талантлив, было ясно окружающим с первых его шагов. Мальчик превосходно рисовал. И потому у его родителей не возникало вопросов, что ему делать дальше: Алексей поехал в Санкт-Петербург поступать Академию художеств.  

В 1896 году Щусев выполнил дипломный проект на тему «Барская усадьба» и получил золотую медаль и право на заграничную командировку. Но прежде молодой архитектор отправляется в Среднюю Азию, в Самарканд.В составе археологической экспедиции он исследует гробницу Тамерлана.

 Полученные впечатления от памятников древности сыграли большую роль в дальнейшей работе мастера. И только потом последовало европейское турне и занятия в Париже. В Петербурге Щусев устроил выставку путевых зарисовок, и знаменитый Репин объявил его лучшим рисовальщиком среди архитекторов. С 1901 года Щусев поступает на службу в Святейший Синод. 

Первые же творения архитектора поразили и восхитили современников, в том числе и самих священнослужителей.

Оказалось, Щусев обладает удивительным талантом создавать храмы в стиле давно ушедшей древнерусской эпохи.

Создавать, а не просто подражать! Его храмы были современны, но одновременно несли черты древних русских памятников, перекликаясь с ними, они все же отличались легкостью и простотой, создавая особый храмовый уют. Архитектор не раз заявлял, что примером для подражания ему служили стены Новгородского кремля. Предельно простые, они, благодаря удивительному чувству пропорций древних мастеров, воспринимаются гармонично, целостно и легко.  

Щусев стал знаменит, ему уже поручали серьезные заказы, такие, как реконструкция трапезной в Киево-Печерской лавре. Он все выполняет с блеском. В ходу стало понятие «новорусский стиль» Щусева. Алексей Викторович становится модным архитектором, привнося элементы своего стиля и в светские постройки.  

Перед его удивительным ощущением древнерусского зодчества пасовали даже чиновники. Так Щусеву был сделан заказ от государства на проект храма-памятника, посвященного юбилею Куликовской битвы. Во время обсуждения проекта чиновники заметили, что две военные башни, расположенные вдоль одной из стен лучше убрать. «Разве могут быть у храма какие-то башни? Где вы вообще такое видели?» — стали задавать ему вопросы. На что архитектор ответил, что башни символизируют двух русских воинов иноков: Пересвета и Ослябю, погибших на Куликовом поле.

 В итоге проект оставили без изменений.  

Через два года после исполнения им эскиза храма-памятника, в июне 1904 года Щусев отправился в Овруч, где должен был поднять из руин церковь Святого Василия. Всю зиму проработал архитектор над проектом местного храма и к весне представил проект пятиглавой церкви в традициях русской классики, органично включив в него уцелевшие детали. Археологические изыскания показали, что западный фасад древней церкви имел массивные башни по обе стороны от входа, то есть ту же структуру, что начертанный Щусевым фасад храма на Куликовом поле. Тогда поразительная интуиция архитектора ошеломила многих!

После того, как проект оказался на Петербургской выставке новой архитектуры, критики тут же поставили его в ряд самых ярких явлений современности.

В 1907 году Щусев проектирует Марфо-Мариинскую обитель со всеми ее зданиями. После Овруча и лиричной «Марфы» (как называли ее современники) за ним утвердилась слава первого русского архитектора. В 1910 году он становится академиком Академии Художеств.  

Через год Алексея Викторовича официально утвердили главным архитектором строительства нового здания Казанского вокзала в Москве. Выделялась баснословная сумма по тем временам - три миллиона золотых рублей. Но только к концу августа 1913 года архитектор представил в Министерство путей сообщения детальный план. Следует заметить, что до этого у Щусева не было ни одного проекта, на подготовку которого он затратил бы два года. Архитектор долго и мучительно искал, как выбраться «из ямы» Каланчевской площади, пока не придумал поместить главную доминанту ансамбля - 87-метровую башню (аналогичную башне Сююмбике в Казанском кремле), причем поместить ее в самом низком месте площади. Более чем двухсотметровая протяженность вокзала не мешала целостному восприятию постройки. Тогда Щусев и не представлял, что заканчивать комплекс Казанского вокзала придется в далеком 1941 году. А пока в итальянском городе Сан-Ремо по чертежам Щусева и под руководством архитектора Пьетро Агости строился православный храм Христа Спасителя в стиле русских церквей XVII—XVIII веков. В Бари, благодаря таланту Алексея Викторовича, появились гостиница для паломников к мощам Николая Чудотворца, а также храм в честь чудотворца. Щусев проектирует и строит железнодорожные вокзалы в российских губерниях…  

После октябрьского переворота архитектор не ушел в тень. Трудно представить, что переживал Щусев, лишенный возможности возводить и реставрировать храмы. Однако он оказался востребованным и при советской власти.  

Талант его был бесспорен и выбивался далеко за рамки «классового подхода».

Поэтому, когда умер Ленин, именно к Щусеву пришли чекисты с просьбой создать деревянный склеп для вождя за несколько дней.

И позже, когда зашла речь о более монументальной постройке, Щусеву поручили заняться гранитным мавзолеем. И это несмотря на то, что оба раза на создание проекта усыпальницы Ленина объявлялся конкурс. Встречались варианты гораздо масштабнее, например, проект Федора Шехтеля. Тот предлагал возвести некое подобие египетской пирамиды, в которой под склепом, располагался бы сводчатый зал-аудитория для ленинских чтений.  

Но кто лучше Щусева справился бы со столь сложной и грандиозной задачей? Мавзолей нельзя было делать в русском стиле - иначе он затерялся бы под Спасской башней. При этом ансамбль Красной площади — цельное архитектурное произведение, любой другой стиль будет смотреться здесь чужеродно. Проблемой оказалась композиция мавзолея. Если его «прижать» к Спасской башне, он не будет величественным, а если, наоборот, выдвинуть, то он станет соперничать в восприятии с собором Василия Блаженного, нарушая гармонию. Задача почти невыполнимая. Щусев решил ее просто и гениально!  

Мавзолей поднялся, достиг двенадцатиметровой высоты, что было равно одной трети высоты Сенатской башни и одной шестой высоты Спасской башни, три дробных его уступа слились в один. Нижний пояс с траурной лентой из черного гранита выдвинулся вперед и потребовал вытянуть венчающий портик почти до зубцов кремлевской стены. Щусев предложил и еще один прием: он смягчил левый угол, и почти незаметная асимметричность оживила перепад уступов, игру объемов, цветовую гамму поясов. Архитектору блестяще удалось вписать в площадь, казалось бы, инородное по архитектуре сооружение.  

Щусев участвует и в реконструкции столицы, руководит с архитектором Иваном Жолтовским проектом «Новая Москва», предугадав в своем плане современные принципы увязки радиально-кольцевой системы города с транспортными коммуникациями. И в этом руководстве проявилась ирония судьбы, которая стоила седых волос прославленному академику, так как в ходе реализации проекта сносились многие архитектурные памятники в его любимом русском стиле, строители освобождали место для новых зданий.  

Щусеву не остается иного, как применить свой талант в ином качестве.

Он становится основателем еще одного архитектурного стиля, получившего название «сталинский классицизм».

Ему удается все. В 1930-е годы по проектам Щусева было построено несколько крупных зданий, из которых наиболее известны жилые дома артистов ГАБТ, здание Академии наук СССР и Центральный дом архитекторов. По проекту Алексея Викторовича и молодых архитекторов Савельева и Стапрана в 1935 году в Охотном ряду была возведена гостиница «Москва». Щусеву столица обязана Москворецким мостом и великолепным зданием НКВД на Лубянской площади (у многих оно вызывает негативную реакцию, но это никак не связано с архитектурой), зданием Центрального телеграфа, станцией метро «Комсомольская-кольцевая».  

Одновременно Алексей Викторович служил директором Третьяковской галереи. После Великой Отечественной войны он создал Музей архитектуры, ныне носящий его имя. Щусев отстраивал разрушенные фашистами города. Благодаря его проектам из руин поднялись Новгород, Истра, Кишинев.  

Однако репутация успешного и благополучного архитектора стоила Щусеву больших душевных усилий. Его раздирали бешеные страсти, совладать с которыми он не всегда умел.  

В детстве Алексею Щусеву дважды пришлось на пике эмоций взяться за оружие. Один из выстрелов чуть не закончился гибелью брата. С этого момента Щусев поклялся никогда больше не брать в руки оружие. Сколько раз он готов был выстрелить в заказчика, обидчика и даже коллегу, но всегда тень окровавленного брата вставала перед ним. И архитектор находил компромисс - в творчестве, строительстве, в отношениях с людьми. Старался не реагировать на «наезды» в «Правде» за то, что больше времени уделяет зданиям и научной работе (опубликовано было около 200 научных изысканий Щусева), а не общению со студентами.  

Умер зодчий в мае 1949 года, обласканный властью, награжденный тремя сталинскими премиями. Четвертую академику присвоили посмертно.