На огненной косе Фрише-Нерунг

Поздно вечером 25 апреля 1945 года началась десантная операция по овладению косой Фрише-Нерунг на германском побережье. Советский флот и пехота под шквальным огнем врага осуществили эту высадку, разгромили крупные немецкие силы, блокировали и, в итоге, принудили к капитуляции значительную гитлеровскую группировку.

После капитуляции 12 апреля мощнейшей немецкой крепости Кёнигсберг сопротивление гитлеровских сил в Восточной Пруссии далеко ещё не было подавлено. На Земландском полуострове на берегу Балтийского моря враг создал оборонительную систему, центром которой являлась военно-морская база Пиллау. Здесь окопалась оперативная группа «Земланд», состоявшая из четырнадцати пехотных и танковых дивизий – всего 65400 солдат и офицеров, располагавших 1204 орудиями и минометами, 166 танками. В апрельских битвах эта группировка была разгромлена советскими войсками, Пиллау пал 25 апреля. Однако 35 000 человек из наличного состава пяти немецких дивизий через узкий пролив Зеетиф (соединявший Балтийское море с заливом Фришес-Хафф) успели переправиться с Земландского полуострова на длинную косу Фрише-Нерунг и стали отступать по ней в юго-западном направлении.

Генерал-майор Кузьма Никитич Галицкий, командовавший взявшей Пиллау 11-й гвардейской армией, так описывает новый театр боевых действий: «Коса Фрише-Нерунг, отделяющая море от залива Фришес-Хафф, имеет в длину около 60 км, ширина на всём протяжении довольно часто меняется и колеблется от 300 м до 2 км. Используя выгодную для обороны местность, немецко-фашистское командование создало на косе плотную группировку войск и организовало глубокую оборону, поддержанную огнём всех видов. На косе оборонялись 83, 58, 50, 14-я и 28-я пехотные дивизии, многочисленные части различного назначения, отдельные батальоны и до 15 танков и штурмовых орудий. Их поддерживало до 30 батарей полевой и береговой артиллерии, 12 батарей зенитной артиллерии, использовавшихся для стрельбы по наземным целям».

Советское командование опасалось, что противник сумеет перебросить эти 35 тысяч солдат, отступивших на Фрише-Нерунг, на берлинское направление. С целью недопущения этого решено было выбросить на косу с моря два десанта.

Впрочем, ещё до их высадки вечером 25 апреля 1945 года передовой отряд 17-го гвардейского стрелкового полка под командованием майора Анатолия Васильевича Дорофеева на трёх автомобилях-амфибиях под непрерывном огнём противника форсировал пролив Зеетиф и высадился на Фрише-Нерунг. Здесь разведбатальон захватил достаточно большой плацдарм и в течение ночи удерживал его, дождавшись подкреплений. А тем временем один десантный отряд готовился высадиться на Фрише-Нерунг с запада, со стороны моря, а другой – с востока, с залива Фришес-Хафф.

«Западный» десант в 22 часа 45 минут 25 апреля вышел в море из района Пальмникена (ныне Янтарный). Он состоял из 600 военнослужащих 83-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием полковника Лаврентия Тихоновича Белого, разместившихся на десяти катерах. Ещё дюжина боевых катеров прикрывала отряд с моря. Местом высадки десантников был намечен район у поселка Вальдхале на косе. Дабы добиться внезапности, советское командование заранее решило не подвергать будущее место высадки никакой «обработке» – ни артиллерийской, ни бомбардировочной. Однако при подходе к Фрише-Нерунг советские катера неожиданно встретились с шестью немецкими быстроходными десантными баржами (БДБ). Те шли в Пиллау, ещё не ведая о его падении. Это был серьезный противник – немецкие «бэдэбэшки» несли на себе 88-миллиметровые пушки.

Завязалась перестрелка. Один советский катер получил попадание в машинное отделение, но моряки сумели потушить возникший пожар и удержали судно на плаву. Ответным огнём моряки так изгвоздили одну из «бэдэбэшек», что она затонула – к счастью для взятого в плен экипажа на мелководье. Остальные поспешили скрыться – десантный отряд, у которого была своя задача, их не преследовал. К месту высадки он подошел в 2 часа 15 минут 26 апреля.

Переброска десантников на берег осуществлялась в скоростном темпе и ошеломила противника. Не обошлось, впрочем, и без накладок: один торпедный катер безнадежно сел на мель и его пришлось взорвать, экипаж присоединился к десанту.

Позже адмирал Александр Васильевич Кузьмин, тогда, в 45-м, командовавший бригадой торпедных катеров на Балтике, со слов этих моряков описал в своих мемуарах их приключения на суше. Почти тотчас же после схода на косу они встретились с большой группой гитлеровцев. С возгласами «Полундра!», «Даёшь!» восемь моряков пошли в атаку, строча из автоматов, забрасывая немцев гранатами – и враг дрогнул. Захватив около сорока пленных, катерники передали их пехотинцам, а сами вновь пошли в бой. «Поднявшись на вершину одной из дюн, моряки увидели на другой её стороне малокалиберную спаренную пушку. Гитлеровцы выкатили её сюда, чтобы поддержать очередную атаку своих пехотинцев. Старший лейтенант Головко распределил обязанности: сам он и гвардии старший лейтенант Калмыков обстреляют расчёт пушки из автоматов, боцман Иванов и матрос Микляев поддержат их в случае необходимости огнём пулемета, а четверо других, во главе со старшиной 1-й статьи Пустыльниковым, идут в атаку. Все остальное произошло в течение нескольких минут. С первой автоматной очередью Пустыльников, Вапилов, Трофимов и юнга Можаев покатились с вершины дюны вниз. И когда цепь вражеских солдат поднялась в атаку, пушка, на огневую поддержку которой они гак рассчитывали, открыла огонь, но... по их же цепи. В умелых руках спешно сформированного расчета моряков-гвардейцев трофейная пушка действовала безотказно», – пишет Кузьмин.

Невзирая на все досадные накладки, фактор внезапности сработал на славу. Десантники быстро проникли вглубь германских позиций, где оказалось скопление блиндажей. Застигнутые врасплох гитлеровцы поднимали руки – в кратчайшие сроки в плену оказалось до 1 900 солдат противника, в несколько раз больше, чем самих десантников. Но потом с северной оконечности косы стали подходить колонны немецких войск, отступавшие из Пиллау – они отрезали десантников от берега и раздробили их отряд на отдельные группы. В жестоком бою советские солдаты отбивали одну атаку за другой, сами нападали на врага с флангов и с тыла. Но силы были неравны.

Немцы сумели отбить своих пленных. Поскольку те не обнаружили особенной готовности немедленно вновь идти в бой, один из гитлеровских офицеров на месте расстрелял несколько человек, велев остальным найти оружие и сражаться.

«Западникам» помогло то, что вскоре к ним пробился батальон Дорофеева, наступавший вдоль побережья косы. «Дорофеевцы» захватили несколько сотен пленных, в числе которых оказался подполковник немецкого генштаба.

«Восточный» десант вышел из района Пайзе-Циммербуде и, форсировав залив, высадился на косу близ местечка Мевенхакен. В отряде числилось 676 человек из состава 260-й бригады морской пехоты при одном орудии и 18 миномётах. В путь двинулись на 24 плавсредствах (бронекатерах, буксирах, баркасах, тральщиках, мотоботах и одном трофейном немецком пароходе), высаживались тремя эшелонами. Из-за ночной темени и тумана две колонны первого эшелона потеряли друг друга из виду, наделали ошибок в определении своего местоположения – и, в итоге, высадились на два часа позже намеченного срока. Однако командир артиллерийской группы поддержки о задержке извещён не был и в установленное время произвел обстрел берега. Из-за этого враг заблаговременно обнаружил появление отряда, сумел организовать оборону и встретил десант огнём.

Двигавшиеся в первых рядах штрафники почти все погибли, но главные силы десанта ворвались в прибрежные окопы и в ходе рукопашной схватки выбили из них немцев, взяли пленных.

Тем временем досадные ошибки продолжались. Катера, доставлявшие десанту боезапас, выгрузили его в 5 километрах севернее района боя. Но имевшихся у десантников снарядов хватило на то, чтобы вести огонь по врагу из единственной пушки до самого утра. А к 8 часам 26 апреля высадился второй эшелон восточного десанта – 2-й батальон бригады морской пехоты и сводный полк 43-й армии. Вместе с ними на берег сошёл и командир «восточников» генерал-майор Иван Николаевич Кузьмичёв. Высадившие их бронекатера остались в месте боя и оказали артиллерийскую поддержку. Спустя четыре часа прибыл третий эшелон. На сей раз десантники стали высаживаться в километре севернее от завоёванного плацдарма – ошибка обнаружилась, когда до сотни человек были уже на берегу. Они заняли круговую оборону и через некоторое время соединились с другими советскими частями.

Врага губило то, что у него не имелось централизованного командования. Пока одни немецкие подразделения сражались с десантниками, другие поспешно отступали на юг. В свою очередь, передовые части 5-й гвардейской стрелковой дивизии 8-го гвардейского стрелкового корпуса 11-й гвардейской армии продолжали высадку на северную оконечность косы. «В течение 26 апреля части 8-го гвардейского стрелкового корпуса во взаимодействии с десантными отрядами полностью разгромили группировку противника на северном побережье косы Фрише-Нерунг и, блокировав её остатки в районе береговых укреплений юго-западнее Нейтифа, продолжали наступление. Противник упорно сопротивлялся. Возможности для манёвра на местности были весьма ограничены, и поэтому войскам армии приходилось применять "прогрызание" немецкой обороны. Нередко отдельные узлы сопротивления держались некоторое время в нашем тылу. Но так как они были блокированы, мы не торопились выбивать немцев оттуда, всё равно их судьба была уже решена. В большинстве случаев такая тактика оправдывала себя», – свидетельствует генерал-майор Кузьмин.

Солдат 247-го стрелкового полка 84-й гвардейской стрелковой дивизии Андрей Васильевич Журов тоже рассказывал, что на занятой советскими войсками части косы все ещё находились довольно крупные гарнизоны противника, укрывшиеся в бункерах. «Первоначально они ничем себя не выдавали. Ждали помощи с моря. И, действительно, в ночь на 27 апреля группа вражеских катеров сделала попытку подойти к косе, снять находившихся там гитлеровцев. Однако успеха они не достигли, будучи встречены артиллерийским огнем. Катера не смогли пробиться и ушли в сторону моря. Надежда на спасение исчезла. Наш батальон продолжал сближаться с противником, разгорелся ожесточенный бой. Нам удалось поджечь один из бункеров. Мощный огонь наступающих заставил многих гитлеровцев сложить оружие и сдаться в плен. Укрепившийся в бункере, генерал Хэнке в перестрелке был смертельно ранен и вскоре скончался», – повествует Журов.

К утру 27 апреля через самое узкое место пролива был наведен понтонный мост, по которому начали переправу основные силы корпуса. Но ещё за сутки восточный и западный отряды десанта соединились, полностью перерезав косу. Те немцы, кто не успел прорваться на юг, оказались в ловушке и стали складывать оружие. Советские войска заняли северную оконечность косы Фрише-Нерунг протяженностью свыше десятка километров. От продолжения наступления решили воздержаться – дальше коса имела ширину менее километра и ощетинилась многочисленными рубежами обороны. Скопившиеся там немецкие войска оказались в блокаде и сидели, прижавшись к земле, под практически непрерывными авиаударами и артобстрелами.

Эвакуироваться удалось немногим, а оставшиеся на косе 22 тысячи гитлеровцев капитулировали 9 мая.

В боях на косе советские десантники потеряли 193 человека погибшими, около 50 пропавшими без вести, 240 ранеными. В число потерь пришлось занести один торпедный катер, погибли 2 моряка, 5 тяжело ранены. Что до немцев, то непосредственно в ходе десантной операции они потеряли убитыми 1 700 солдат и офицеров, 5 800 угодили в плен.

Десантники овладели огромными трофеями: 3 513 винтовок, 1 300 автоматов, 354 пулемета, 18 минометов, 30 орудий, 13 танков, 260 автомашин, 18 мотоциклов, 11 складов, 12 самоходных артиллерийских установок.

Так завершилась последняя советская десантная операция на европейском театре Великой Отечественной войны…