Из Америки в СССР чкаловским маршрутом

О том, что в Москву скоро прилетит американский летчик Миллард Хармон на своем одномоторном самолете, я узнал от Игоря Валерьевича Чкалова, с которым был в приятельских отношениях (Игорь дружил со многими летчиками). Он позвонил мне 17 июня 1987 года и сообщил, что к нам летит американец по «чкаловскому маршруту», но с промежуточными посадками и что завтра он прибывает в Москву примерно в 13 часов.

«Этот американец в Хельсинки будет ждать «добро» на вылет. Подробности узнаем на аэродроме. Приезжай!» сказал он.

На следующий день в 10 часов утра я был в Шереметьево-2, в зале аэровокзала. Игорь и его сын Валерий, студент МАИ, приехали раньше меня. Оба очень волновались, так как самолет был в воздухе, а погода начала портиться, накрапывал дождь. Наступили томительные часы ожидания.

…Сейчас мало кто знает, что еще в 1933 г. посол в США Майский по поручению Советского правительства вел переговоры о предполагаемом беспосадочном рекордном перелете экипажей Чкалова и Громова через Северный полюс в Америку. Президент США живо и весьма благожелательно отнесся к этой идее.

Однако Рузвельт тут же сделал встречное предложение: американцы должны совершить перелет по такому же маршруту, но в обратном направлении с посадкой в Москве, дабы «связать» воздушными трассами два континента, что сразу же было одобрено советской стороной.

К перелету из Америки в СССР стал готовится известный американский летчик Вилли Пост (1898-1934), первый в одиночку совершивший кругосветный перелет в 1933 г. с промежуточными посадками. Однако вскоре он трагически погиб, разбившись на Аляске.

Затем к подготовке приступил Джеймс Маттерн (1905-1988), но потерпел аварию, после чего, по состоянию здоровья, ушел с летной работы и стал предпринимателем, поставщиком авиационного оборудования.

Ранее об американском летчике-рекордсмене Милларде Хармоне мало кто слышал в Советском Союзе, но летчики-профессионалы им восхищались, поэтому толпившиеся в зале ожидания вполголоса делились уже известной информацией о нем. Ясно было, что это - смельчак, рискнувший лететь по столь опасному маршруту. Но ему уже удалось установить 134 мировых рекорда! Он летал даже над печально знаменитым Бермудским треугольником, поглотившим столько самолетов и кораблей. Кто-то из журналистов раздобыл о нем справку, написанную самим американским летчиком. В ней я прочел следующее: "В 1958 г. я впервые предпринял путешествие в Советский Союз, о чем мечтал уже давно. Целью его было изучение постановки школьного образования и методики преподавания, что и было темой моей докторской диссертации. Посетил школы Москвы, Киева, Ленинграда, Иркутска и за шесть недель проникся большой любовью к советским детям, обрел много друзей среди педагогов...

После запуска первого искусственного спутника в США многие задавали вопрос:

"Как самая богатая страна в мире могла отстать в освоении космического пространства?" В моей диссертации был сделан однозначный вывод: причина успехов СССР в космосе и науке кроется, прежде всего, в более совершенной системе образования..."

Это уже было весьма интересно и давало определённую пищу для размышлений. Далее Хармон писал о том, что Советский Союз выделял на образование 10 процентов своего национального дохода, а США только 4 процента, и призывал Конгресс к пересмотру всей системы образования в США и выделении дополнительных средств.

Замечу, что мы в новом тысячелетии тоже занялись реформами в системе образования, оказавшимися столь разрушительными (а хотели как лучше…).

Но вернемся к Хармону. Он писал:

«В 1983 г., имея уже двадцатипятилетний стаж преподавательской работы, я вновь посетил Советский Союз и лишний раз убедился в правильности моих первых выводов и впечатлений. Общение с советскими друзьями показало, что и у американцев и у советских людей есть много общего. Оба народа вместе боролись против общего врага – фашизма, гордятся своим прошлым. У обоих народов прекрасно развито чувство юмора".

Далее он сообщал, что жизнь его в течение многих лет как бы раздваивалась: он трудился на педагогическом поприще и одновременно не оставлял столь дорогую для него авиацию.

Свои первые 300 часов он налетал еще в штурмовой авиации в период Второй мировой войны. А теперь у него был свой самолет, одномоторный "Бич-36". Посетив седьмой класс одной из московских школ, он спросил ребят: "Позволит ли ваше правительство совершить "мост дружбы" из США в Москву?" Все хором закричали: "Конечно, несомненно!"

И вот первый такой рекордный полет (по скорости) был совершен 18 июня 1985 г. Стартовав из США, он благополучно долетел до Москвы. Но случилось непредвиденное: в Москве таможенники самолет арестовали, так как по тогдашним законам летать на частных самолетах в воздушном пространстве СССР было нельзя.

Однако поскольку и самолет, и перелет были зарегистрированы по всем международным правилам, то, по ходатайству ФАИ, арест был снят.

Сам летчик четыре дня провел под домашним арестом в гостинице. Там Хармон даром время не терял. Он обдумывал новый рекордный полет.

Вскоре родилась идея: совершить ответный американский полет в честь 50-летия перелета экипажа Валерия Чкалова. Это оказалось не просто: сторонники холодной войны делали все, чтобы помешать сближению США и СССР!

Вернувшись в США, Хармон опубликовал свой проект полета по чкаловскому маршруту.

В Москве отреагировали незамедлительно. Сразу откликнулись и другие. Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Георгий Филиппович Байдуков, сын летчика, полковник Игорь Чкалов, и студент МАИ, внук Валерий Чкалов прислали теплое письмо Хармону с пожеланиями счастливого перелета. Американец от души благодарил их за содействие, прозрачно намекая на нашу бюрократию.

Дело осложнялось еще и тем, что прилет Хармона в Москву из-за океана был невозможен по политическим соображениям. «Погоду» портил не только недавний скандал с полетом Руста, но и то, что в СССР были запрещены полеты на частных самолетах, о чем уже говорилось выше. Однако благодаря Георгию Байдукову, его энергичным действиям в тогдашних коридорах власти Хармону дали визу.

В Америке Милларда очень любили. Он продолжал дело героев-одиночек: Чарльза Линдберга, Вилли Поста, Джеймса Маттерна.

Правда, в Москве встречу по высшему разряду и проезд с почетным эскортом по городу не разрешили. Дали добро лишь на встречу с цветами в аэропорту и на летном поле.

Давно замечено, что чиновники более всего не любят героев и мстят им за славу. Отомстили и на этот раз, поставив условие: пересекать госграницу только с советским штурманом. Это несколько «портило» рекорд.

Итак, 18 июня 1987 г. Взлетно-посадочная полоса аэродрома мШереметьево-2" убегала вдаль. Корреспонденты, теле- и кинооператоры напряженно всматривались в ту часть горизонта, где должен был появиться самолет Милларда. Видимость ухудшилась, надвигался грозовой фронт. Наконец раздался радостный возглас: "Ромео-10" (позывной самолета Милларда) просит посадку!"

В небе показался самолет. Застрекотали камеры. Мягкая, идеально чистая посадка. Выруливание на специально отведенное почетное место. Вот уже и я, вместе с другими, у его самолета. На борту выведена голубым четкая надпись: "Полет дружбы".

Вот открылась дверца, и на плиты московского аэродрома сошли Миллард Хармон, его штурман Стив Ханибилл, а за его спиной, почти незаметный, штурман Аэрофлота Владислав Захаров. Американцы преодолели пространство между Вашингтоном и Москвой за 41 час 31 минуту и 18 секунд.

Миллард счастливо улыбался. Увидев подходившего к нему Игоря Чкалова, крепко обнял его, а затем и скромно стоявшего поодаль его сына Валерия. Тот вручил летчику букет незабудок.

Я тоже пожал огромную длань Милларда, поздравил его с успешным перелетом и справился о его самочувствии. Миллард усмехнулся:

- Чкалову 50 лет тому назад было много труднее, как я полагаю. Искусственные спутники за его полетом не следили.

Расторопные и энергичные корреспонденты, образовав вокруг самолета плотное кольцо, начали засыпать Хармона вопросами: "Были ли неожиданности в полете? Где пришлось особенно трудно? Сколько намереваетесь пробыть в Москве?" Миллард, легко обозревая всех с высоты своего почти двухметрового роста, слегка волнуясь, отвечал:

– Конечно, этот полет был полон неожиданностей. Особенно трудно было над Гренландией, сплошная облачность, сильная болтанка, встречно-боковой ветер, обледенение. Выручала тщательная подготовка и профессионализм...

Он сделал три промежуточных посадки - в Канаде, Рейкьявике и Хельсинки.

Кто-то из иностранных корреспондентов поинтересовался, не было ли заминок и препятствий со стороны СССР при перелете государственной границы? Миллард отреагировал незамедлительно. Достав въездную визу, выданную МИД СССР, он поднял ее высоко над головой.

- Каждый пилот,- громко сказал он,- направляющийся с миссией дружбы в другую страну, должен подчиняться законам того государства, в которое он летит. Я старый летчик и знаю цену авиационным законам!

На этот раз Миллард пробыл в Москве восемь дней. Он посчитал своим долгом написать благодарственное письмо Михаилу Горбачеву.

Начались каждодневные беспрерывные дружеские встречи. Интересная очередная беседа с Георгием Филипповичем Байдуковым, затем встреча в редакции "Недели"... и так до самого дня вылета в обратный путь. Для русских друзей у Милларда нашлись теплые слова, идущие от самого сердца:

"Мне выпало счастье в течение 30 лет встречаться с советскими людьми, и за это время понять, что наше сближение возможно на основе человечности, преобладающей над всеми политическими разногласиями, преодолевающей географические расстояния...

Полет «Чкаловским маршрутом дружбы» предпринимался с радостью и восторгом. И что может быть лучше, когда "капиталистический" бывший американский учитель ведет свой самолет в советских небесах с миссией дружбы?"

Пребывание в Москве было недолгим, но он пообещал скоро вернуться. И действительно, несколько месяцев спустя, теперь уже на советском лайнере, он прилетел как гость Аэрофлота. Принимая участие в различного рода важных совещаниях, он охотно делился своими соображениями, касающимися рекордных перелетов, их организации и контроля над территорией различных стран.

«Ваша молодежь, которая любит небо, должна летать!» – повторял он.

Наконец, когда все деловые вопросы были обсуждены, Милларду был сделан «королевский» подарок от Аэрофлота: ему вручили «пожизненный билет для полетов в СССР через Атлантику на советских лайнерах».

Когда у него спросили, не собирается ли он предпринять еще один "мост дружбы", Миллард ответил, что как только вернется домой, начнет хлопоты по осуществлению перелета из США в Пекин на своем "Ромео-10". Но чтобы это осуществить, видимо, потребуется новая силовая установка – турбовинтовой двигатель и топливо к нему, которого придется брать довольно много, чтобы его хватило для пересечения бескрайней Сибири. Новый двигатель нужен был Хармону еще и для того, чтобы значительно увеличить путевую скорость и установить новый рекорд.

Вскоре мы расстались, и Хармон улетел в США. Игорь Чкалов получил от него письмо, в котором тот выражал признательность Игорю Валерьевичу за помощь и сообщил, что сейчас друзья из его родного аэроклуба в Делмаре вместе с ним заняты подготовкой самолета к новому полету. В конце письма говорилось: «Я чувствую, что мир будет сохранен. Это рождает много мыслей. Я старый пилот-ветеран и призываю к всеобщему разоружению и разуму, и еще надеюсь на взаимопонимание между русскими и американцами. Это сделает нас добрыми в этом мире. Мы все надеемся..."

Ему удалось установить еще 21 мировой рекорд, и Америка считает его выдающимся летчиком ХХ века.

В 1990 г. он встречал на Аляске летчиков ДОСААФ и клуба «АИСТ», которые на самолетах Як-18Т совершили успешный перелет по сложнейшему маршруту: Москва-Сиэтл-Москва, проведя в воздухе 158 часов.

Умер Миллард Хармон в 1995 году.

На фото: полет завершен. Милларда Хармона поздравляют Игорь Чкалов и его сын Валерий. Фото автора. Публикуется впервые.