Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024

Битва за Крым

Полуостров гитлеровцы считали «решающим участком гигантской мировой борьбы»
Юрий Емельянов
08.05.2014
Битва за Крым

Развернувшееся с начала 1944 года наступление Красной Армии привело к восстановлению западных рубежей нашей Родины, которые были завоеваны еще в XVIII веке. Если первым ударом (тогда эти удары называли сталинскими) кампании 1944 года Красная Армия отбросила врага от северной столицы, основанной в 1703 г. во время Северной войны, то в результате третьего удара 1944 года были освобождены Крым и другие земли, присоединенные к России в 1783 году.

Борьба за Крым с начала войны

Героическая борьба за Крым и прилегавших к нему территорий развернулась в первые же месяцы Великой Отечественной войны. Не случайно, помимо Ленинграда и Сталинграда, среди четырех городов, которым было присвоено звание героев в ходе войны, - Севастополь и Одесса. Отвлекая в течение 73 дней 18 германских и румынских дивизий, защитники Одессы сыграли важную роль в срыве планов "молниеносной войны". Лишь после падения Одессы 18 октября немецко-фашистские войска развернули наступление на Крым. Прорвав оборону на Перекопском перешейке, оккупанты к середине ноября заняли почти весь Крым. В руках советских войск остался лишь Севастополь. Его оборона началась 30 октября.

Советское руководство прилагало все силы, чтобы помочь доблестным защитникам города-героя.

В декабре 1941 г. была осуществлена высадка десанта на северное и восточное побережья Керченского полуострова. Это была первая значительная десантная операция советских войск в Великую Отечественную войну.

Десанту, начавшемуся 26 декабря, мешали штормы, бушевавшие в это время в Азовском море. Часто десантники покидали высадочные средства, которые не могли подойти к берегу, и им приходилось идти по грудь в ледяной воде. 29 декабря начался десант в районе Феодосии. 30 декабря Феодосия и Керчь были освобождены. Немцы спешно перебрасывали силы к Керченскому перешейку, и атаки на Севастополь временно прекратились.

2 января 1942 г. Ставка поставила задачу войскам, занявшим Керченский полуостров, нанести удар на Джанкой - Перекоп - Чонгар, а также на Симферополь, высадить десанты в районах Алушты, Ялты, Перекопа и Евпатории, чтобы отрезать немецко-фашистским войскам пути отхода из Крыма. Однако руководство Крымского фронта не сумело своевременно подготовить наступление. Тем временем немецкие войска сами перешли в наступление и заняли Феодосию.

Главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов вспоминал: "Слабовольный командующий фронтом генерал-лейтенант Козлов и полномочный представитель Ставки Мехлис создали каждый свой автономный штаб... Создавшееся двоевластие дергало и дезориентировало войска... Новое наступление наших войск готовилось очень медленно. А ведь у них была благороднейшая цель - снять блокаду с героического Севастополя и очистить Крым от немецко-фашистских захватчиков".

7 мая 1942 г. немцы сами начали наступление, а на другой день прорвали оборону фронта. Л.З. Мехлис в своей докладной Сталину сваливал вину за происшедшее на командующего фронтом Д.Т. Козлова. В ответе Мехлису Сталин писал: "Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция удобна, но она насквозь гнилая... Вы еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля (Л.З. Мехлис занимал пост наркома госконтроля. – Ю.Е.), а как ответственный представитель Ставки. Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и Вы могли бы сами справиться с ними. Если бы Вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки бы не прошли. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца на Крымфронте".

Тем временем ситуация на Керченском полуострове ухудшалась. С 17 мая развернулись арьергардные бои, чтобы позволить нашим войскам эвакуироваться из Крыма, но провести эвакуацию организовано не удалось. Противник захватил почти всю боевую технику и тяжелое вооружение советских войск. По данным генерал-майора фон Бутлара в боях на Керченском полуострове немцами "было захвачено 150 тысяч пленных, 1133 орудия, 255 танков и 323 самолета".

3 июня управляющий делами Совнаркома Я.Е. Чадаев встретил в приемной у Сталина Мехлиса, который прилетел в Москву. Пока Мехлис спорил с Чадаевым по поводу причин разгрома наших войск на Керченском полуострове, "в дверях появился Сталин. Мехлис соскочил с места. "Здравствуйте, товарищ Сталин! Разрешите Вам доложить". 

Сталин чуть приостановился, на мгновение взглянул на Мехлиса сверху вниз и с волнением в голосе произнес: "Будьте Вы прокляты!" И тут же вошел в кабинет, захлопнув за собой дверь.

Мехлис медленно опустил руки по швам и отвернулся к окну... Как потом я узнал от Поскребышева, Мехлис, какое-то время спустя, был все же принят в тот день Сталиным. Виновник крымской катастрофы буквально валялся в ногах у вождя".

Командующий фронтом Д.Т. Козлов, член Военного совета, дивизионный комиссар Ф.А. Шаманин, начальник штаба фронта П.П. Вечный и ряд других командиров были сняты с должностей, а Козлов и Шаманин были понижены в звании. Л.З. Мехлис был снят с должности заместителя Наркома обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии и понижен в звании до корпусного комиссара.

Д.Т. Козлов пытался протестовать против принятого в отношении его решения, и генерал К.К. Рокоссовский стал свидетелем его разговора со Сталиным. Оправдываясь, Козлов говорил, что "он делал все, что мог, чтобы овладеть положением, приложил все силы... Сталин спокойно выслушал его, не перебивая. Слушал долго. Потом спросил: "У вас всё?" "Да". "Вот видите, вы хотели сделать всё, что могли, но не смогли сделать того, что были должны сделать". В ответ на эти слова, сказанные очень спокойно, Козлов стал говорить о Мехлисе, что Мехлис не давал ему делать то, что он считал нужным, вмешивался, давил на него, и он не имел возможности командовать из-за Мехлиса так, как считал необходимым".

"Сталин спокойно остановил его и спросил: "Подождите, товарищ Козлов! Скажите, кто был у вас командующим фронтом, вы или Мехлис?" "Я". "Значит, вы командовали фронтом?" "Да". "Ваши приказания обязаны были выполнять все на фронте?" "Да, но..." "Подождите. Мехлис не был командующим фронтом?" "Не был..." "Значит, вы командующий фронтом, а Мехлис не командующий фронтом? Значит, вы должны были командовать, а не Мехлис, да?" "Да, но..." "Подождите. Вы командующий фронтом?". "Я, но он мне не давал командовать". "Почему же вы не позвонили и не сообщили?" "Я хотел позвонить, но не имел возможности". "Почему?" "Со мною все время находился Мехлис, и я не мог позвонить без него. Мне пришлось бы звонить в его присутствии". "Хорошо. Почему же вы не могли позвонить в его присутствии?" Молчит. "Почему, если вы считали, что вы правы, а не он, почему же не могли позвонить в его присутствии? Очевидно, вы, товарищ Козлов, боялись Мехлиса, больше, чем немцев?" "Вы не знаете Мехлиса, товарищ Сталин, - воскликнул Козлов. "Ну, это, положим, неверно, товарищ Козлов. Я-то знаю товарища Мехлиса. А теперь хочу вас спросить: почему вы жалуетесь? Вы командовали фронтом, вы отвечали за действия фронта, с вас за это спрашивается. Вот за то, что не осмелились снять трубку и позвонить, а в результате провалили операцию, мы вас и наказали... Я считаю, что все правильно сделано с вами, товарищ Козлов" (с августа 1943 г. Д.Т. Козлов был зам. командующего войсками Забайкальского фронта).

Жертвами неумело проведенной эвакуации стали бойцы Крымского фронта. Около 10 тысяч из них вместе с местными жителями укрылись в Аджимушкайских каменоломнях.

С мая по октябрь эти люди, обреченные на голод, лишенные воды, света и подвергавшиеся систематическим химическим атакам, не сдавались врагу.

Потеря Керченского полуострова существенно ухудшила положение героических защитников Севастополя, боеприпасы и военная техника к защитникам города могли поступать лишь морем, а советские суда постоянно подвергались налетам немецкой авиации. Немцы же имели превосходство над силами осажденных в Севастополе войск по людям в 3 раза, по артиллерийским орудиям в 1,3 раза, по танкам - в 15 раз, по самолетам - в 6 раз. По словам фельдмаршала Эриха фон Манштейна, "во Второй мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, особенно тяжелой, как в наступлении на Севастополь".

Бутлар писал: "Для прорыва мощного укрепленного района, имевшего самые современные долговременные оборонительные сооружения, была привлечена тяжелая осадная артиллерия, на вооружении которой были орудия калибром до 630 мм. Наступление должны были поддерживать крупные силы авиации. После многодневной огневой обработки позиций противника 7 июня 1942 года начался последний штурм северного фронта обороны русских. 10 июня штурму был подвергнут и южный участок восточного фронта крепости. Медленно вгрызались немецкие войска в оборону противника. Прошло три недели, пока штурмовавшие войска подошли к основным укреплениям города". После 250 суток напряженных боев осажденный город-герой был сдан немецким захватчикам в начале июля 1942 года. Победа досталась гитлеровцам дорогой ценой. За время осады города они потеряли более 300 тысяч убитыми и ранеными.

В руководстве третьего рейха считали, что уже ничто не мешает осуществлению планов превращения Крыма в германскую землю.

Еще в июле 1941 г. Гитлер говорил о необходимости удалить из Крыма все местное население и заселить полуостров немцами. Руководитель Трудового фронта Роберт Лей планировал превратить Крым в место отдыха немецкой молодежи.

Ссылаясь на то, что некогда в Крыму побывали племена готов, Альфред Розенберг предлагал переименовать Крым в Готенланд, а Симферополь - в Готенбург.

Однако и после того, как основные силы Красной Армии покинули Крымский полуостров, сопротивление врагу не прекращали партизанские отряды. Поэтому германское командование запретило передвижение по горным дорогам тыловых учреждений без сильной вооруженной охраны. Против партизан был брошен 1-й горный румынский корпус из двух дивизий. Румынам помогали военно-полицейские части, сформированные из крымских татар. В справке Главного командования германских сухопутных войск от 20 марта 1942 года говорилось: "При численности населения около 200 000 человек, татары выделили в распоряжение нашей армии около 20 000 человек. Если учесть, что около 10 000 человек были призваны в Красную Армию, то можно считать, все боеспособные татары были полностью учтены".

Правда, после появления новых советских плацдармов на полуострове в конце 1943 г. в этих отрядах началось дезертирство. Некоторые же из дезертиров переходили к партизанам. По данным партийного архива Крымского обкома, приведенным Игорем Пыхаловым в книге "За что Сталин выселял народы?", к декабрю 1943 г. в партизанские отряды вступило 496 крымских татар, из которых 219 до этого служило в полицейских формированиях.

На 15 января 1944 года в Крыму насчитывалось 3733 партизана, из них русских - 1944, украинцев - 348, крымских татар - 598.

В начале ноября 1943 г. советские войска овладели участком на южном берегу Сиваша. Одновременно части Красной Армии высадили десанты на Керченском полуострове и заняли его северо-восточный выступ. Эти плацдармы, удерживались советскими бойцами под не прекращавшимся вражеским огнем. Они сыграли значительную роль в освобождении Крыма от оккупантов.

Начало освобождения

Генерал армии С.М. Штеменко вспоминал: "В марте - апреле предполагалось нанести "3-й удар": освободить Одессу силами 3-го Украинского фронта, а затем разгромить противника в Крыму вторжением туда войск 4-го Украинского фронта". Однако не прекращавшиеся дожди, усугубившие весеннюю распутицу, помешали осуществлению этих планов. Вспоминая наступление войск 3-го Украинского фронта на Одессу, бывший тогда представителем Ставки Маршал Советского Союза А.М. Василевский писал: "Под ногами была липкая, чуть ли не колен грязь. Не хватало людей, кончились боеприпасы. Однако наступление шло безостановочно".

Большую роль в освобождении Одессы сыграли партизаны. Немецкий генерал и историк Курт Типпельскирх признавал: "Город в течение двух лет оккупации, осуществлявшейся главным образом румынами, превратился в цитадель партизанского движения.

Оставляя осенью 1941 года Одессу, русские создали в городе надежное, преисполненное величайшего фанатизма партизанское ядро.

Партизаны обосновались в катакомбах, разветвленная сеть которых общей длиной около 100 км не имеет равных в Европе. Это была настоящая подземная крепость с расположенными под землей штабами, укрытиями, тыловыми учреждениями всех видов вплоть до собственной пекарни и типографии, в которой печатались листовки. Оружие покупали у немецких солдат. Партизаны совершали ночные нападения на отдельных солдат и плохо охраняемые объекты, а также терроризировали сотрудничавшую с оккупационными властями часть населения. Кроме того, велась активная разведывательная работа. Бунтовщики, годами жившие под землей без света и солнца в своем славянском фанатизме добровольно обрекли себя на тяжелые физические страдания от туберкулеза и потери зрения. Когда русские войска вступили в сильно пострадавший со времени осады 1941 года и на 75% разрушенный город, свыше половины из общего числа 10 тысяч партизан, вышедших им навстречу из катакомб, были оснащены оружием немецкого или румынского производства".

Освобождение Одессы 9 апреля совпало с началом операции по освобождению Крыма.

А.М. Василевский писал: «Враг цеплялся за Крым до последней возможности. Владея им, гитлеровцы могли держать под постоянной угрозой все Черноморское побережье и оказывать давление на политику Румынии, Болгарии и Турции».

И далее: «Крым служил фашистам также плацдармом для вторжения на территорию советского Кавказа и стабилизации южного крыла всего фронта».

Первоначально операцию по освобождению Крыма планировали начать в первых числах марта. Однако после рекогносцировки, проведенной на Сиваше, А.М. Василевский доложил И.В. Сталину 4 марта: "Прошедший вчера и сегодня дождь окончательно вывел из рабочего состояния дороги. Весь автотранспорт стоит на дорогах в грязи. С трудом кое-как работают лишь тракторами. ... При таком состоянии дорог начинать операцию нельзя, не сумеем за продвигающимися войсками подать не только пушки и снаряды, но даже продовольствие и кухни. К тому же переправы на Сиваше, разрушенные штормом в последних числах февраля, восстановлением из-за подвоза лесоматериалов задерживаются. На основе всего виденного лично и на основе докладов непосредственных участников в подготовке операции считаю, что Крымскую операцию можно будет начать лишь в период между 15 -- 20 марта. Только к этому времени сумеем иметь как на Сиваше две серьезные переправы и сумеем подвезти как на Перекоп, так и на Сиваш все необходимое".

Но и в указанный Василевским срок операция не началась. Лишь 31 марта Василевский направил Сталину окончательные предложения по Крымской операции. Он вспоминал: "Войска 4-го Украинского фронта начали Крымскую операцию 8 апреля... Войска Приморской армии перешли в наступление 11 апреля".

Бывший командующий Отдельной Приморской армии, наступавшей на Керченском полуострове, Маршал Советского Союза А.И. Еременко вспоминал: "Решительный удар... ночью и затем стремительное наступление утром и днем был полной неожиданностью для врага".

Маршал признавал, что "многие солдаты и офицеры, особенно немецкие, обманутые геббельсовской пропагандой, проявляли бессмысленное упорство. Гораздо больше благоразумия проявляли румыны, все больше понимавшие, что они обмануты своими союзниками".

Впрочем, не только румыны и крымские татары, мобилизованные в военно-полицейские отряды, но и немецкие оккупанты стали сознавать безнадежность своего положения. Пленный обер-фельдфебель немецкого пехотного полка показал: "Большинство немецкой и румынской армии считают Крым местом, откуда нет надежды на возвращение". Перед отправкой этой части в Крым командир маршевого батальона сказал: "Прощай, Родина, мы больше тебя никогда не увидим". В Крыму солдаты повторяли: "Крым - величайший лагерь военнопленных в мире, с той разницей, что здесь нужно самим себя прокормить и можно свободно передвигаться".

Участник освобождения Крыма, а затем видный советский социолог В.Н. Шубкин, который с августа 1942 г. прошел боевой путь от Сталинграда, был поражен невиданным им до сих пор зрелищем: после высадки через Сиваш первый же встретившийся ему немецкий солдат в ответ на слова "Хенде хох!", охотно бросил на землю свой автомат и, широко улыбаясь и держа руки над головой, побрел в тыл советских войск. Немец не скрывал своей радости: он понял, что у него появился шанс вернуться домой.

Другие участники боев в Крыму рассказывали, что солдат, который вел десяток пленных румын, в считанные часы обрастал целой колонной из других воинов румынского королевства. Все они стремились как можно быстрее покинуть полуостров, казавшийся им камерой смертников.

Типпельскирх писал: "Судьба немецкой армии была решена уже в первые дни". Генерал признавал, немецкой "армии пришлось в спешном порядке отступать, дабы избежать расчленения и уничтожения по частям... Немецкие и, в еще большей степени, румынские войска несли тяжелые потери: одна румынская кавалерийская дивизия целиком была взята в плен".

Существенную помощь наступавшим советским войскам оказывали партизаны Крыма. 13 апреля партизаны заняли город Карасубазар и удержали его до подхода частей Красной Армии. Партизанский отряд захватил район Массандры и предотвратил разрушение знаменитых массандровских винных подвалов. Захватив вражеские орудия и взяв в плен прислугу, партизаны открыли огонь по городу Старый Крым и заставили гитлеровцев бежать из города.

Подпольщики Севастополя постоянно передавали по радио командованию Черноморского флота сведения о заходе в порт и выходе оттуда вражеских судов, помогая нашей авиации и подводным лодкам уничтожать их.

13 апреля наши войска освободили Симферополь, Евпаторию и Феодосию. 14 и 15 апреля были взяты Бахчисарай, Судак и Алушта.

За год до дня Победы

15 апреля части Красной Армии подошли к внешнему оборонительному обводу Севастополя. Накануне Гитлер объявил Севастополь "городом-крепостью" и призвал защищать его "как последнюю крепость готов". Город обороняла 17-я армия. В приказе ее командующего генерал-полковника Э. Енеке говорилось: "Все, что противник бросил на Крым, не может участвовать в наступлении Советов на Запад и против сердца Румынии. Наш девиз: здесь не может быть отступления, перед нами победа, позади нас смерть. Мы будем находиться здесь, на этом решающем участке гигантской мировой борьбы столько времени, сколько нам прикажет фюрер".

После тщательной подготовки 19 апреля наши войска перешли в наступление. Однако они, как признавал Василевский, "встретив упорное сопротивление врага, переходившего в яростные контратаки, существенного успеха не добились. Требовалась более серьезная помощь войскам со стороны артиллерии и авиации, а также обеспечение войск хотя бы 1,5 комплекта боеприпасов. Чтобы избежать напрасных потерь, мы приняли решение, правда не совсем охотно утвержденное Верховным Главнокомандующим, перенести генеральную атаку севастопольской обороны на 23 апреля".

23 апреля наступление на Севастополь возобновилось. "Однако, - признавал Василевский, - и это наше наступление должного успеха не принесло. Потребовалась новая перегруппировка и подготовка войск, дополнительная отработка взаимодействия между ними, подвоз боеприпасов и горючего".

7 мая в 10 часов 30 минут после полуторачасовой артиллерийской подготовки начался генеральный штурм Севастополя. Особенно тяжелые бои развернулись за Сапун-гору.

В четвертом томе "Истории Великой Отечественной войны" сказано: "Штурм Сапун-горы - одна из блестящих страниц в летописи Великой Отечественной войны... Героически, с непоколебимым мужеством и упорством несли красные флаги на гребень Сапун-горы войны 63-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор П.К. Кошевой, и 11-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор С.Е. Рождественский. Знаменосцы выбывали из строя, но красные флаги, передаваемые из рук в руки под ураганным огнем противника, неуклонно продвигались вперед, звали за собой на подвиг бойцов, штурмовавших вражеские укрепления".

Одним из этих бойцов был мой знакомый В.Н. Шубкин. Он часто вспоминал, как во время штурма Сапун-горы он был тяжело ранен в ногу. Испытывая острую боль, он все же продолжал ползком пробираться вперед, терял сознание и снова полз, пока его не подобрали санитары. Лишь в госпитале он узнал, что казавшаяся неприступной гора была взята.

В тот же день была взята высота Сахарная Головка, прикрывавшая вход в Инкерманскую долину. 8 мая войска 4-го Украинского фронта вышли ко внутреннему обводу Севастополя, а 9 мая полностью освободили Севастополь. Остатки немецких и румынских войск отступили на мыс Херсонес, где они вскоре были уничтожены.

С.М. Штеменко, побывавший на мысе Херсонес, вскоре после завершения там боев, рассказывал: "Мыс буквально был забит немецкими танками, автомашинами, пушками, минометами. Повсюду - следы огня советской артиллерии и авиации. В балках и на обрывистых береговых склонах - множество складов с различными запасами. Трупы людей убраны, но в воздухе стоял смрад. Насколько хватало глаз, море было покрыто вздувшимися и лопнувшими от жары конскими тушами, медленно переваливавшимися на волнах. Противник сам уничтожил всех своих лошадей, дотянув до края нашей земли".

12 мая Крымская операция была завершена. Было уничтожено и взято в плен около 100 тысяч солдат и офицеров противника. Захвачена была вся вражеская боевая техника. Было потоплено много вражеских судов с войсками и военными грузами, которые немцы пытались эвакуировать из Крыма.

Крым, который гитлеровцы считали "решающим участком гигантской мировой борьбы", был ими утрачен. Через три с половиной месяца после освобождения Крыма капитулировала Румыния, а через четыре месяца - Болгария.

В середине октября 1944 г. Красная Армия вместе с частями югославских партизан вступила в Белград. Истекали последние месяцы существования третьего рейха.

Специально для Столетия


Материалы по теме:

Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..