Урумчи. Далее – везде?

События в Синьцзян-Уйгурском автономном районе – СУАР, где в результате столкновений на этнической почве погибли несколько десятков человек, сломали график председателя КНР Ху Цзиньтао. Он отказался от участия в саммите «большой восьмерки» в Италии и вернулся в Китай.

Действительно, ситуация в СУАР продолжает оставаться сложной, информация оттуда поступает мизерными дозами. В Урумчи, столице СУАР, введен комендантский час, запрещен выезд из города транспорта и выход людей на улицы. Протесты уйгуров, возмущенных экономическим неравенством и наплывом китайских переселенцев, 7 июля начались и в двух других городах. Власти Китая считают, что беспорядки в этом приграничном регионе страны «поддерживают внешние силы». Пекин уже объявил главным инициатором «смуты» главу «Всемирного уйгурского конгресса» Ребию Кадер, которая в настоящее время находится в США. В ответ она заявила о непричастности этой организации к межэтническим столкновениям в Синьцзяне.

Пекин оказался в сложной ситуации. Обозначая влияние «внешних факторов» на развитие событий в СУАР, уже недостаточно оперировать понятием «определенные силы», следует назвать конкретных виновников. Но вот сделать это непросто, поскольку в числе государств, на которые намекают в Пекине в качестве «источников дестабилизации», могут оказаться страны, с которыми Китай поддерживает тесное сотрудничество. Однако и попытка именовать уйгурские выступления «исламистскими» тоже чревата, на этот раз - осложнением отношений с соседними мусульманскими странами. Организация исламская конференция в своем заявлении уже выступила с осуждением «непропорционального использования» силы и призвала власти КНР провести «честное расследование крайне опасных событий и привлечь виновных к ответственности».

Но это – не «китайская Кондопога», как предполагают некоторые отечественные аналитики. СУАР - одна из болевых точек Китая, где, по данным Пекина, в подполье действуют несколько террористических организаций, которые борются за независимость региона, вошедшего в состав Китая в нынешних границах лишь в ХХ веке. В этом регионе страны регулярно происходят акции протеста уйгурского населения против центрального правительства. Пекин возлагает на них ответственности за примерно 300 террористических актов, жертвами которых с 1991-го стали более 160 человек. Положение усугубляется и тем, что уйгуры имеют солидную зарубежную диаспору, которая в последнее время стала проявлять заметную политическую активность.

Уйгурские эмигранты провели акцию протеста перед китайским посольством в Нидерландах. В Мюнхене сожгли государственный флаг КНР. В Норвегии и Турции уйгуры устроили акции протеста.

Ситуация в СУАР «тоньше» и сложнее, нежели кажется на первый взгляд. Эксперты предполагали, что беспорядки, начавшиеся в 2008-м в Тибете, рано или поздно перекинуться на Синьцзян-Уйгурский автономный округ, затем - в автономный район Внутренняя Монголия. Такие «подозрения» усилились особенно после того, когда лидеры России, Китая и четырех государств Средней Азии договорились о создании «энергетического клуба», что, например, по оценке «Файнэншл таймс», было расценено как «попытка осложнить доступ Западу к энергоресурсам Средней Азии». В марте 2006-го, на сессии Народного политического консультативного совета Китая представитель СУАР Шоу Цзяхуа заявлял о необходимости скорейшего начала сооружения второй нити нефтепровода Атасу (Казахстан) - Алашанькоу (Синьцзян). Тогда, по инициативе глав этих двух государств, в Синьцзяне началось строительство «Хоргос» - особой трансграничной торгово-экономической зоны, ввод которой запланирован на конец нынешнего года. Через эту «точку» планируется провести «коридор Север-Юг», который должен соединить торговыми маршрутами Индию, Иран и Россию. В конце 2007-го госсовет КНР принял документ об ускоренном социально-экономическом развитии Синьцзяна, намереваясь превратить его в «витрину и ворота Поднебесной» для выхода в Среднюю Азию. Особый упор был сделан на строительстве «развитого коридора» по транспортировке через СУАР в центральный Китай нефти и газа, импортируемого из стран СНГ. Это должно подкрепляться подключением газо- и нефтепроводов к единой системе железных дорог Казахстана и России.

Параллельно Пекин стал финансировать модернизацию пакистанского порта Гвадар для подтягивания туда нефтепровода из Синьцзяна. Так рождались коммуникации, которые могли быстро превратиться в важнейший транзитный узел, позволяющий государствам Средней Азии – и не только им - через Китай выводить свои энергоресурсы на мировой рынок. В начале 2008-го было объявлено и о планах строительства железнодорожных веток для соединения СУАР со Средней Азией: Хоргос - казахстанский поселок Сарыозек и Кашгар – Кыргызстан - Узбекистан.

По этому поводу аналитическое издание «Стратфор» предупреждало: «Эпицентр борьбы с Прикаспийского и Транскапийских маршрутов транспортировки энергоресурсов из Средней Азии в ближайшее время может перекинуться на китайское направление».

24 июня президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов встретился с заместителем премьера Государственного совета Китайской Народной Республики Ли Кэцяном, одним из итогов переговоров стало соглашение о представлении Пекином Ашхабаду кредита в размере 4 миллиардов долларов. Тогда и появились в западных средствах массовой информации публикации об окончательном крахе проекта «Набукко», который рассчитывает на туркменский газ. А на следующий день, 25 июня в Урумчи начались выступления уйгуров.

Случайное совпадение? Или нынешние беспорядки в Урумчи - первая фаза осуществления «широкого сценария» по дестабилизации обстановки в районе казахско-китайского приграничья? Если Пекину не удастся быстро урегулировать уйгурскую проблему, то события, считают западные эксперты, могут в ближайшее время перекинуться во Внутреннюю Монголию. Вот тогда в Поднебесной появится собственный «Карабах».