Россия – ЕС: диалог неизбежен

Главы государств и правительств ЕС - после длительных переговоров и сложнейших согласований в ходе экстренного «кадрового» саммита Евросоюза 19 ноября в Брюсселе - все-таки определились с тем, кто удостоится чести в ближайшие годы стать «лицом» единой Европы. Пост первого «президента ЕС», а точнее, постоянного председателя Совета Евросоюза, как и предполагали многие, доверили бельгийскому премьеру Херману ван Ромпею. Первым «министром иностранных дел ЕС» стала женщина – теперь уже бывший еврокомиссар по вопросам торговли, англичанка Кэтрин Эштон.

Обе должности, как известно, вводятся по условиям Лиссабонского договора, который, как ожидается, вступит в силу 1 декабря. Президент – это роль, скорее, представительская: он будет председательствовать на заседаниях главного решающего органа союза – Совета ЕС на уровне глав государств и правительств, однако без права голоса. Зато именно он станет тем самым «Мистером ЕС», который будет выступать от имени всех стран сообщества на международных саммитах. Своего рода «свадебный генерал» всея ЕС – очень почетно, но маловлиятельно.

В сравнении с президентом должность «министра иностранных дел Евросоюза» или, как она называется официально, верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности, наполнена куда более серьезными практическими полномочиями. Этот человек, вводящийся в состав Еврокомиссии в ранге зампредседателя, будет возглавлять полноценное европейское внешнеполитическое ведомство – Службу внешних действий Евросоюза. На нем лежит ответственность за проведение в жизнь внешнеполитических решений Совета ЕС и, в конечном счете, за формулирование общей позиции Евросоюза по важнейшим вопросам международных отношений.

И, если Евросоюз когда-нибудь начнет разговаривать с Россией «одним голосом», как того хотят многие в Брюсселе, то зазвучит он из уст именно баронессы Эштон.

То, каким будет этот голос, какие нотки в нем будут преобладать – компромиссные или конфронтационные - во многом определит развитие в будущем диалога между модернизированным ЕС и Россией. Единый европейский голос еще надо поставить, а это задача не из простых, сродни попытке запрячь в одну телегу и коня, и трепетную лань: не все в ЕС одинаково относятся к России, позиции здесь порой диаметрально противоположны. Пока же «одного голоса» нет, за него все последние годы пытаются выдать раздающиеся время от времени окрики из Брюсселя, осуждающие закономерное желание отдельных стран-членов ЕС налаживать взаимовыгодное сотрудничество с РФ или обвиняющие Москву в попытках внести разлад в общеевропейскую политику.

Причем о неприятии Брюсселем усилий России, направленных на развитие двусторонних контактов со странами-членами ЕС, говорится совершенно открыто. К примеру, за несколько дней до прошедшего 18 ноября в Стокгольме саммита Россия-ЕС депутаты Европейского парламента на пленарном заседании в Брюсселе проголосовали за резолюцию, включавшую в себя ряд рекомендаций, как и о чем надо разговаривать с Россией. В документе, в частности, сказано: «Европейский парламент считает очень важным, чтобы ЕС говорил одним голосом, демонстрировал высокую внутреннюю солидарность, сформировал общую позицию, и отклонял предложения со стороны России укреплять двусторонние отношения с теми странами-членами ЕС, которые этого желают». Об этом же шла речь и в подготовленном шведским председательством ЕС рабочем документе к саммиту с Россией.

Уже по окончании стокгольмской встречи, на финальной пресс-конференции, Дмитрия Медведева спросили, как Россия намерена отныне выстраивать отношения с европейскими странами - с учетом попыток сформировать «консолидированный голос» ЕС. В ответ президент России заметил, что Евросоюз, со вступлением в силу Лиссабонского договора, хоть и будет наделен международной правосубъектностью, это не означает, что он поглотит суверенитет всех составляющих его государств.

«Мы будем развивать самые добрые отношения с Евросоюзом, но мы будем укреплять и наши отношения с отдельными европейскими государствами, - сказал президент России. - Одно другому не помеха».

И это понятно: напрямую договориться, скажем, с Берлином, Парижем или Римом Москве сегодня гораздо легче, чем с Брюсселем. Поэтому России ничего не остается, как продвигать свои интересы почти исключительно за счет двусторонних связей со странами сообщества. Да и во многих европейских столицах прекрасно понимают: наладить хорошие экономические отношения с Москвой через Брюссель не получится, потому что слишком уж велика политическая нагрузка. Поэтому сами стремятся делать это на двусторонней основе.

Было бы, например, любопытно представить себе исход проекта «Северный поток», если бы Москва изначально принялась договариваться о его реализации не с Берлином, как это и было, а с Брюсселем, который при поддержке Вашингтона упорно проталкивает газопровод «Набукко». Думаю, Россию в этом случае ждало бы сильное разочарование. То же самое относится и к «Южному потоку». Все это дало повод некоторым обозревателям, в том числе, в нашей стране, говорить, что «поезд дружбы между Россией и Евросоюзом прочно обосновался на запасном пути», а также, что «РФ и ЕС сейчас не о чем разговаривать друг с другом».

Это не совсем так. Не знаю, как насчет «дружбы», но разговаривать нам с Брюсселем всегда было, есть и будет о чем. Далеко не всегда, конечно, этот разговор приятный, не обходится в нем без «шероховатостей», как выразился Дмитрий Медведев. Но разговор, тем не менее, неизбежен. И выстраивать отношения с Брюсселем все равно придется. Тем более что в дальнейшем принимаемые в столице Евросоюза решения будут оказывать все большее влияние на отношения России со странами сообщества. В Москве, в свою очередь, надеются, что вступление в силу Лиссабонского договора позволит наладить более прочные партнерские отношения с ЕС.

В этом смысле тот факт, что прошедший на днях саммит Россия-ЕС в Стокгольме не окончился провалом и не был отмечен особыми обменами колкостями или взаимными обвинениями, можно только приветствовать.

Разумеется, никаких прорывов в шведской столице не произошло, да и не планировалось. Вообще, прорывы на российско-европейских саммитах – явление крайне редкое.

Уже то, что данное событие состоялось именно в Стокгольме, можно отнести к разряду относительных успехов: долгое время Москва, принимая во внимание традиционный антироссийский настрой шведских властей, предлагала провести встречу в сравнительно более «нейтральном» Брюсселе.

Подобный прецедент, кстати говоря, уже был: во время председательства Дании в ЕС в 2002-м российская сторона настояла на переносе саммита из Копенгагена в Брюссель, после того, как в датской столице прошел конгресс с участием лидеров чеченских сепаратистов. На этот раз оснований тоже было немало. Швеция - среди тех членов ЕС, которые наиболее активно обвиняют Россию в нарушениях прав человека. Именно эта страна, на пару с Польшей, выступила инициатором программы «Восточное партнерство», чтобы максимизировать влияние Евросоюза на постсоветском пространстве. Швеция до самого последнего момента затягивала со своим согласием на прохождение через ее территориальные воды «Северного потока». Наконец – и это, по всей видимости, стало для Москвы последней каплей – во время грузинской агрессии в Южной Осетии шведский министр иностранных дел сравнил действия России с политикой Гитлера.

И все же в последние месяцы политический климат в российско-европейских отношениях заметно потеплел. Определенную роль, конечно же, сыграло и обнародование доклада независимой европейской миссии по расследованию обстоятельств начала прошлогоднего августовского конфликта на Южном Кавказе. ЕС и Россия уже провели шесть раундов переговоров по заключению нового базового соглашения о партнерстве, в декабре предстоит седьмой. Кроме того, 5 ноября, после долгих раздумий шведское правительство одобрило-таки «Северный поток», что окончательно разблокировало его реализацию и сняло все связанные с этим опасения Москвы. Неплохие результаты достигнуты и в продвижении «Южного потока».

Сам по себе саммит в Стокгольме удостоился самых положительных откликов его участников. Дмитрий Медведев по окончании переговоров заявил, что остался весьма доволен тем, как он прошел, «в абсолютно конструктивном ключе, без каких-либо эмоций или же дополнительных проблем». А председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу даже заявил, что «это был один из самых удачных саммитов». Так ли это?

С одной стороны, встреча, действительно, прошла не впустую. Россия и ЕС подписали пять соглашений по приграничному сотрудничеству.

Россия сделала своего рода подарок Евросоюзу: заявила о своем стремлении сократить выбросы углекислого газа к 2020-му на 25, а не на 10-15 процентов, как это планировалось ранее.

Правда, для этого нам придется в ближайшие 10 лет увеличить энергоэффективность производства аж на 40 процентов, а с этой задачей еще нужно справиться… Эквивалентных подарков от Евросоюза Россия, к сожалению, не получила. Зато ЕС, со своей стороны, высказал готовность содействовать модернизации российской экономики, а также еще раз подтвердил свою поддержку вступлению страны во Всемирную торговую организацию. Кроме того, за день до саммита Евросоюз и Россия подписали протокол о создании механизма раннего оповещения в энергетике, чтобы минимизировать последствия возможных перебоев с российскими энергопоставками через Украину этой зимой.

С другой стороны, по остальным, не менее важным вопросам, продвинуться так и не удалось – ни на йоту. Возьмем, к примеру, тему европейской безопасности. В Евросоюзе по-прежнему предельно вяло реагируют на инициативы президента РФ о заключении нового Договора о европейской безопасности, «переводя стрелки» на ОБСЕ. То же самое касается и наших предложений по разработке нового законодательства в области энергетических отношений: ЕС не только не хочет менять или хоть как-то адаптировать Энергетическую хартию, доказавшую свою неэффективность в российско-украинских газовых конфликтах, но и продолжает настаивать на том, чтобы Россия вернула свою подпись под этим документом. Наконец, визовый вопрос: наша страна уже не первый год безрезультатно ведет переговоры об отмене визового режима для краткосрочных поездок.

Такие условия существуют между ЕС и десятками стран мира, в том числе, например, с Гондурасом или Уругваем - но только не с Россией.

Эти, да и многие другие вопросы России предстоит решать уже с обновленным ЕС, превращающимся в полноценного игрока на международной арене. Живым воплощением этого нового реформированного Евросоюза станут бельгиец ван Ромпей и англичанка Эштон. Что касается «одного голоса», которым эти два высших европейских руководителя будут общаться с Россией: главное, чтобы он был ровным и спокойным. И никогда не срывался на окрик.