Провал в Стамбуле

Еще до того, как открылся форум, стало понятно, что дела идут неважно. В Стамбуле не удалось собрать и шестисот человек, что для мероприятия такого уровня – капля в море.

Прежние форумы — во Флоренции, Париже, Лондоне или Афинах — собирали десятки тысяч людей. Официально зарегистрированных делегатов на первом форуме набралось аж 40 тысяч! Но это были лишь те, кто участвовал в дискуссиях и семинарах, а многие приехали только ради участия в заключительной демонстрации, не регистрируясь.

Мне доводилось беседовать с профсоюзными активистами из российской провинции, рассказывавшими о том, как присутствие на форуме вместе с тысячами их единомышленниками, помогло им поверить в собственные силы. Когда во Флоренции в 2002-м проходил первый в Европе социальный форум, он вызывал неподдельный энтузиазм. Итальянская жандармерия даже пыталась временно перекрыть границу, чтобы сдержать поток «неблагонадежных элементов» со всего континента. Впрочем, безуспешно. Люди все равно добирались до цели. Столица Тосканы в течение нескольких дней буквально жила этим событием, оно было главной темой местных новостей, фигурировало в передачах национального телевидения. Завершающая демонстрация превратилась в бесконечный людской поток, на много часов заполнивший улицы города. Говорили про миллион участников. Даже если это было преувеличением, то речь в любом случае шла о сотнях тысяч.

Форумы в Париже и Лондоне были меньше, чем во Флоренции, но тоже производили сильное впечатление. Во время подготовки форума в Афинах впервые заговорили о кризисе, но этот тезис остро дискутировался, оспаривался. В Мальмо, на ЕСФ 2008-го, прибыло всего около 5 тысяч человек, и упадок форума стал очевиден. Нарастали и организационные трудности, тем более что скандинавы, ведавшие техническими вопросами, казалось, поставили перед собой единственную цель — опровергнуть миф о северной эффективности.

Однако даже по сравнению с Мальмо, стамбульский форум 2010-го оказался шокирующей неудачей.

Это уже не обсуждалось, а констатировалось. Финансовые средства, собранные организационным комитетом, оказались ничтожны. Как обычно бывает, когда денег недостает, возникли конфликты. На Европейских социальных форумах всегда существовал фонд солидарности, из которого финансировали приезд восточноевропейских и турецких делегатов. На сей раз стамбульский оргкомитет просто забрал эти средства себе, сославшись на то, что Турция — бедная страна. В последний момент восточноевропейские и австрийские организации, участвующие в ЕСФ, объявили экстренный сбор средств, и за полторы недели достали несколько тысяч евро, необходимые для восстановления фонда солидарности. Это доказывает, что вопросы решать можно, в том числе - и финансовые. Главная проблема была не в деньгах, а в политической воле.

Итоговая демонстрация, по словам организаторов, собрала около пяти тысяч человек, хотя, на мой взгляд, было немногим более трех тысяч. Важна, впрочем, не численность. В шедших по Стамбулу колоннах не было никаких «сквозных» лозунгов, если не считать декларативных призывов к борьбе с капиталом, которые становятся совершенно пустыми там, где нет конкретного политического проекта и внятных требований. Всё это напоминало дурно организованный парад, в ходе которого каждая группа просто старалась продемонстрировать свои знамена. В чем причина столь катастрофического упадка?

Если за прошедшие годы ситуация и изменилась, то отнюдь не за счет того, что поставленные на прежних социальных форумах вопросы нашли позитивное и всех устраивающее решение. Как раз наоборот.

Экономический кризис поколебал доверие к капитализму куда больше, чем любая левая пропаганда. Повсюду, от России до Ирландии, наблюдается наступление правительств на культуру и образование, одновременно усилилось и сопротивление эти мерам.

Социальные движения, инициировавшие форумы в начале 2000-х годов, стали сильнее, а не слабее. Их авторитет вырос. Массовыми демонстрациями протеста в Европе сейчас никого не удивишь. А левые идеи во многих странах и социальных слоях явственно входят в моду. Почему же тогда форум, призванный способствовать развитию этих процессов, переживает упадок?

Отчасти причиной упадка стал как раз рост социальных движений. Восемь лет назад они были слабы, незаметны, не имели достаточного авторитета в обществе. Они нуждались друг в друге, чтобы поверить в собственную силу. Теперь общеевропейский форум, как средство пропаганды, им не нужен, они достаточно эффективно действуют на национальном уровне. А международные связи, налаженные в прошлые годы, можно использовать напрямую. ЕСФ во Флоренции, Париже и Лондоне, а также подготовительные встречи форумов были очень важны именно в плане установления контактов. Сегодня, когда эта работа сделана, нет необходимости всем собираться одновременно в одном месте, есть много новых координационных сетей и совместных международных проектов, которые вполне успешно работают сами по себе.

Однако это лишь часть проблемы. Другим, не менее острым вопросом оказался недостаток демократии и равенства среди самих организаторов и участников.

Представители нескольких западноевропейских неправительственных организаций - главным образом, французских - постепенно превратили форумы в свою политическую собственность.

Они манипулируют процессом принятия решений, избегают неудобных дискуссий, навязывают всем участникам свои представления о повестке дня и задачах встреч. Остальным все больше приходилось довольствоваться ролью статистов или политических туристов. Одной из целей форума было продемонстрировать единство Европы в плане общности социальных и экономических проблем, создать сети солидарности, выходящие за рамки Запада. Автобус с российскими активистами, прибывшими во Флоренцию в 2002-м, был не просто доказательством того, что идеи социального форума распространяются за пределами Европейского союза. Социальные движения Восточной Европы были слабы, а, главное, неопытны. Им очень важно было почувствовать себя частью более широкого и сильного движения, набраться опыта, почувствовать уверенность в себе. Но ситуация менялась. Делегаты из Восточной Европы набирали опыт, знакомились друг с другом, превращаясь в своеобразное сообщество с внутренними связями, собственными подходами, своими неформальными лидерами и взаимоотношениями. Русский язык стал активно использоваться наряду с английским, испанским, немецким и французским. В Афинах и Мальмо организация и техническое обеспечение перевода была важной частью общей подготовительной работы. В Стамбуле перевода вообще не было, так что и соответствующие проблемы сами собой отпали. Те, кто не понимал по-английски, просто не могли полноценно участвовать в дискуссии.

Перед форумом в Афинах его организаторы заговорили о «политике расширения». Считалось, что роль делегатов из Восточной Европы повысится, к ним будут прислушиваться, они станут принимать более активное участие в принятии решений.

Высшей точкой этого процесса стало проведение очередной подготовительной встречи в Киеве в 2008-м. Увы, киевская встреча обернулась катастрофой.

Организационно украинцы сработали безупречно, подготовив одну из наиболее удачных встреч такого рода при минимуме ресурсов. Однако политические итоги встречи оказались плачевными. Программная комиссия, состоявшая исключительно из западноевропейцев, на глазах у изумленных российских и украинских активистов, блокировала все предложения, выносимые восточноевропейцами. Делегаты бывшего «восточного блока» дружно протестовали. Доходило до крика. Все видели, как богатые неправительственные организации Запада пытались диктовать свою волю бедным восточноевропейским движениям. Вполне в колониальном стиле, западные «левые интеллектуалы» отказывали восточноевропейцам в праве голоса, мотивируя это тем, что последние пока слабы, незрелы и недостаточно «развиты». Из десятков предложений, сделанных россиянами, украинцами, молдаванами, поляками, румынами, венграми и чехами, не прошло ни одного. Это была настоящая пощечина. Значительная часть западных активистов, не принадлежавших к привилегированной интеллектуальной «элите» форума, чувствовала то же самое.

Структура форума повторила противоречия европейского буржуазного общества: Восток против Запада, «низы» против «верхов».

Несмотря на декларации о солидарности и равенстве, торжествовало разделение и противостояние.

На форум в Мальмо приехало много людей из Восточной Европы и России. Но это было всего лишь результатом инерции. Организационные усилия, мобилизация участников начались до встречи в Киеве, когда еще не исчез энтузиазм, вызванный «политикой расширения». Однако подготовительный процесс стамбульского форума забуксовал буквально с первых дней. Если в преддверии Мальмо восточноевропейские предложения и инициативы снизу «резали» под предлогом нехватки времени и места, то теперь обнаружилось, что программной комиссии просто не из чего верстать повестку дня. Помещений в зданиях стамбульского технологического университета было достаточно. Они пустовали. Ответом на просьбы присылать предложения стало угрюмое молчание. За полтора месяца до открытия форума из Восточной Европы не поступило ни одной инициативы. На Западе интерес к форуму тоже резко упал. Функционеры нескольких неправительственных организаций превратили форум в закрытый клуб. Что же теперь удивляться, что он не интересен никому, кроме них самих.

Значит ли это, будто солидарность в очередной раз потерпела поражение? Конечно, нет. Упадок социального форума отнюдь не символизирует упадок социальных движений. Выросло новое поколение активистов.

Однако движение становится все более политизированным, оно ставит новые задачи и требует новых форм.

В том числе и на международном уровне. Многие в Стамбуле говорили: вместо того, чтобы проводить очередное общеевропейское мероприятие, стоило бы организовать собственный форум на Востоке Европы, пригласив туда людей с Запада, действительно заинтересованных в обмене опытом и сотрудничестве. Скандинавский эколог Торд Бьорк заявил, что единственное спасение для форума — перенести его на Восток, туда, где давление неолиберализма и его катастрофические последствия ощущаются сильнее всего. Ведь дискуссии и координация кампаний по-прежнему нужны, кризис неолиберальной экономической системы остается реальностью, а необходимость защиты социальных прав, образования, здравоохранения и культуры сегодня в России и странах бывшего восточного блока, пожалуй, даже более актуальна, чем в начале 2000-х годов. Но делать эту необходимую работу надо, в первую очередь, опираясь на собственные силы, не слишком рассчитывая на помощь извне.

Борис Кагарлицкий - директор Института глобализации и социальных движений.

Стамбул – Москва.