Евроатлантический «зонтик» и натовская «морковка»

Никогда ранее заседание СРН не преподносилось мировому сообществу с такой помпой, как на сей раз. Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен заявил даже, что «будущее России пролегает через позитивное сотрудничество с Европейским союзом и НАТО», и других, мол, путей у Москвы нет. А российский министр иностранных дел Сергей Лавров выразил надежду, что на саммите Россия – НАТО будет завершен период «после Холодной войны» и это завершение удастся зафиксировать.

Ожидается (!), что на саммите в Лиссабоне будет принято решение о создании общей системы противоракетной обороны для евроатлантического региона. По замыслу г-на Расмуссена, противоракетный «щит» от Ванкувера до Владивостока свяжет систему противоракетной обороны США с натовской системой ПРО театра военных действий и национальными системами ПРО с подключением России. С этой целью и запланировано провести в рамках натовского саммита встречу Совета Россия – НАТО. И вопрос «подключения» России будет рассматриваться «в том числе», так как на обсуждение вынесены более важные для НАТО темы: принятие стратегической концепции и ситуация в Афганистане, откуда, по словам постпреда РФ при НАТО Дмитрия Рогозина, «НАТО надо изобразить выход как плановый».

Любезное приглашение России к участию в противоракетном проекте и следует рассматривать только в тесной связи с бесперспективной афганской войной, в которой США увязли вместе со своими добровольно-принудительными союзниками.

Несмотря на тиражирование планов по передаче ответственности за ситуацию в Афганистане местным силовикам, в их реалистичность, похоже, мало кто верит даже из участников операции. Официальный представитель НАТО Джеймс Аппатурай 10 ноября заявил журналистам, что альянс рассчитывает на заключение «афганского пакета» в ходе заседания Совета Россия – НАТО. Имеется в виду, прежде всего, транзит натовских невоенных грузов, а также содействие России в обеспечении действий альянса вертолетной техникой. Стремление руководства НАТО сделать одной из главных тем диалога с российской стороной в Лиссабоне афганскую проблематику вполне понятно. Афганское урегулирование является, по сути, тестом на эффективность блока как инструмента разрешения кризисов в мире.

Кредит доверия альянсу заметно иссякает. Выйти из сложной ситуации с минимальными военно-политическими потерями можно только при содействии России, и большая часть западных государств вынуждена серьезно задуматься о равноправном диалоге с ней. Намерение Дмитрия Медведева присутствовать на саммите НАТО свидетельствует о готовности РФ идти навстречу, но сотрудничество с альянсом не носит пока обоюдовыгодного характера, прорывных решений от саммита вряд ли поэтому стоит ждать. Правда, бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт, которая возглавляла «группу экспертов», отвечавших за подготовку новой стратегической концепции, добилась того, чтобы НАТО уделяла больше внимания международному сотрудничеству. Последний момент очень важен для России, так как есть надежда, что на Лиссабонском саммите будет, наконец, положено начало реальной перезагрузке. Замороженные после развязанного Грузией военного конфликта на Кавказе, российско-евроатлантические отношения, по мнению многих западных аналитиков, начинают не только восстанавливаться, но и активно развиваться на пользу России, которая пока так и «не выполнила свои обязательства в рамках соглашения о прекращении огня». Тем не менее, у НАТО есть намерение «простить» России нарушения норм международного права в 2008 г. (Чья бы корова мычала?..)

Недавнее участие России в наркооперации в Афганистане, новые соглашения о пролете над ее территорией, согласие Москвы на сохранение американской военно-воздушной базы Манас в Киргизии и на расширение афганского транзита вынуждают НАТО не только всерьез воспринимать процесс перезагрузки, но и переводить его на более высокий уровень. Однако не все так гладко, как хотелось бы. Широко распространенное на Западе мнение выразил накануне лиссабонского саммита пишущий редактор левоцентристского американского журнала The New Republic Джеймс Керчик. «Нет сомнений в том, что Москва будет использовать свою незначительную помощь в Афганистане в качестве козырной карты для укрепления собственных позиций в Грузии – стране, которая в качестве приоритетной задачи выдвинула интеграцию с Евросоюзом и НАТО и ориентацию на Запад», - отметил он в издании Foreign Policy и подчеркнул, что более активное участие Москвы в делах альянса будет лишь подрывать нормы международного права и интересы Запада.

А госсекретарь Хиллари Клинтон говорила, что, защищая Грузию, США защищают свои интересы. Что не чужие, а собственные – в первую очередь, это понятно, это истинно по-американски, вопрос в том: от кого?

Проблемы Афганистана – прежде всего, угроза эскалации нестабильности за пределы республики, риски стремительного роста наркопроизводства. Россия еще в марте 2010 года выдвинула свои предложения по решению афганских проблем. Директор ФСКН РФ Виктор Иванов представил на заседании СРН основные положения российского плана «Радуга 2: Россия – НАТО», предполагающий, в том числе, уничтожение ежегодно до 25% наркоплантаций. Иванов предложил странам НАТО и России создать антинаркотическую коалицию, повысить статус проблемы афганского наркопроизводства до уровня угрозы международному миру через Совет безопасности ООН. Однако предложения не были восприняты в блоке. По словам Иванова, отказ от уничтожения посевов означает борьбу с последствиями, но с не причинами. В связи с чем многие эксперты приходят к выводу о том, что ключ к налаживанию сотрудничества по Афганистану лежит, прежде всего, в политической плоскости, например, в отношениях между НАТО и ОДКБ. Но «ларчик» может открываться и намного проще.

В марте этого года командир антинаркотической полиции Ирана генерал Хоссан-Абади выступил с сенсационным заявлением. В интервью агентству IRNA генерал сказал следующее: «Смертельные наркотики, такие, как героин и крэк, производятся на территории Афганистана, под руководством определенных западных держав, для поставки и потребления исключительно на иранской территории». Но в любом случае для комплексного решения афганской проблемы необходимы диалог и сотрудничество, основанные на принципах равноценного партнерства. «Конечно, мы видим заинтересованность Москвы в прекращении наркотрафика, - сказал в интервью «Ъ» генсек НАТО, - поэтому мы легко сможем найти решение». Кто б сомневался?

Однако, по мнению директора Института политических исследований Сергея Маркова, после встречи в Лиссабоне отношения РФ и НАТО не претерпят значительных изменений. Он напомнил, что до сих пор альянс продолжает придерживаться критической позиции по отношению к России, переоснащает грузинскую армию, не отказывается от идеи «втягивания в себя» Грузии и Украины и «легитимизирует антидемократические режимы в Латвии и Эстонии».

«Мы и раньше демонстрировали готовность идти навстречу. Чего стоит отказ от поставок Ирану систем С-300, поддержка усилий НАТО в Афганистане? НАТО же не идет навстречу нашим пожеланиям по афганскому наркотрафику», - сказал Марков.

Судя по всему, движение пока происходит в одностороннем порядке. «Россия сейчас занимает ярко выраженную прозападную позицию: санкции против Ирана в угоду западным интересам, ряд других, как закупки военной техники у стран НАТО и Израиля, и структура нашей армии сегодня преобразуется таким образом, чтобы быть состыкованной с НАТО», - говорил президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов.

В руководстве НАТО, конечно же, понимают, что Россия реально оценивает то непростое положение, в котором оказался блок, и остерегаются, чтобы не воспользовалась этим положением с выгодой для себя. Именно потому с инициативой провести встречу Совета Россия - НАТО на высшем уровне выступил Андерс Фог Расмуссен. Лидеры 28 стран НАТО не могли не принять предложение своего лидера, но не хватало согласия Медведева. По вполне понятным причинам приезд российского президента в Лиссабон долгое время оставался под вопросом. «Нынешнюю геополитическую интригу на пространстве «большой Европы» можно охарактеризовать в терминах своеобразной конкуренции двух основных геополитических проектов – евроатлантического (локомотивом является США, а основной структурой – НАТО) и евразийского (РФ и ОДКБ, соответственно)», - так охарактеризовал ситуацию научный консультант Общественного комитета национальной безопасности Украины, иностранный член Российской ассоциации международных исследований Алексей Полтораков.

Напомним: президент Дмитрий Медведев предложил вместо строительства дорогих оборонительных систем против гипотетического и, по сути, выдуманного противника заключить взаимно обязывающий договор о европейской безопасности.

Идею Медведева частично поддержал лишь президент Франции Николя Саркози. Генсек НАТО и госдепартамент США заявили, что не видят никакой необходимости менять нынешнюю систему защиты Европы, основанную на войсках Североатлантического блока. «На саммите мы примем решение по развитию системы ПРО в Европе на основе структур НАТО, и одновременно мы предложим России сотрудничество в этом вопросе», - говорил Расмуссен. Иными словами, России предлагают поспособствовать укреплению позиций НАТО в Европе, которые за последние несколько лет сильно пошатнулись. Заместитель госсекретаря США Джим Стайнберг дал понять, что Соединенные Штаты возвращаются в Восточную Европу, которая была во времена Джорджа Буша напугана потерей внимания со стороны Вашингтона. Сотрудничество же с Россией он считает возможным выстраивать на основе существующих структур, то есть без создания новой архитектуры безопасности. «Сейчас мы оцениваем идею этого предложения. Но думаю, что и сама НАТО должно понять, в каком плане они видят присоединение России к этой системе, что это даст, в каком ключе могут быть достигнуты соглашения и как дальше работать», - сказал накануне саммита Дмитрий Медведев. Позволим себе задаться даже таким вопросом: а вообще-то, России все это надо?

Сегодня мы отчетливо видим, как под маркой евроатлантического «зонтика» НАТО практически намерена воссоздать третий позиционный район стратегической ПРО, который собирался учредить еще предыдущий президент США, размещая американские противоракеты в Польше и РЛС в Чехии.

Тогда российские военные расценили их как угрозу для стратегических сил сдерживания. И сейчас, чтобы подсластить пилюлю и, главное, уменьшить гигантские затраты, Расмуссен предлагает уже России вступить в некую евроПРО. По его словам, российское участие в системе позволит укрепить доверие между НАТО и Москвой. А что мешало укреплять это доверие раньше? Еще летом 2007 г. на встрече «Большой восьмерки» Владимир Путин официально предложил США совместно использовать арендуемую Россией у Азербайджана радиолокационную станцию в Габале (дальность действия – 8000 км) в качестве альтернативы развертывания элементов американской ПРО в Европе. Затем Москва предложила использовать и новую РЛС в Армавире, регистрирующую пуск любой ракеты к югу от нее на удалении до 6000 км. Однако все предложения и оценки России Североатлантический альянс во внимание не принял. Брюссель одобрил размещение элементов системы новой ПРО в Польше и Чехии, а Москва в ответ отказалась сотрудничать с НАТО в создании совместной ПРО театра военных действий. Приход к власти в США новой администрации несколько видоизменил планы по размещению дорогостоящей и неэффективной системы ПРО в Европе.

Обратим внимание и на такой факт: третий позиционный район противоракетной обороны Соединенных Штатов Америки планировалось создать к 2011 г. И, согласно данным анонимного источника в американских органах власти, в ряде стран Юго-Восточной Европы все-таки будут размещены системы радаров и ракет-перехватчиков. Ранее некоторые американские СМИ сообщали, что Вашингтон ведет переговоры с Болгарией и Турцией об установке в этих странах радаров ПРО. С Польшей уже заключен договор о размещении ракетных комплексов Patriot. Заметим, что противоракетная оборона связана с противовоздушной обороной и часто осуществляется одними и теми же боевыми комплексами. Она включает в себя защиту от ракетной угрозы любого плана, мероприятия по активной защите танков, борьбе с крылатыми ракетами и прочие. Не случайно г-н Расмуссен говорит, что «реалистически смотря на вещи, я вижу не одну единую систему, а две системы ПРО - НАТО и России, которые тесно взаимодействуют. Главными элементами этого взаимодействия должны стать обмен тактической информацией, обеспечение большего радиуса действия систем, что, в свою очередь, даст большую эффективность». Раньше шла речь об объединении двух систем, теперь – только о взаимодействии, что далеко не равнозначно. Куда дальше повернется натовское противоракетное дышло? И кто «кнопку» нажимать будет, то есть отдавать команды?

Ответа нет. Полное впечатление, что натовские господа просто-напросто блефуют по-крупному.

Даже в суровые годы холодной войны противоракетная оборона не была приоритетом ни для США, ни для Европы, ни для СССР, а запустив гонку оборонительных вооружений на новый виток, мы, соответственно, не затормозим, а только ускорим развитие вооружений наступательных. Хочет НАТО и дальше обеспечивать коллективную безопасность своих граждан, да Бога ради, но пусть тогда и европейцы раскошелятся на американский ВПК. И при чем тут Россия? К слову, по экспертным оценкам, названная генсеком НАТО стоимость объектов ПРО в Европе - 200 млн. евро – занижена в десятки раз. В данной ситуации даже неискушенному наблюдателю очевидным представляется тот факт, что, помимо потери экономических выгод, Европа попадает в еще большую зависимость от американских союзников, интересы которых далеко не всегда совпадают с интересами европейцев. Так, предложенный президентом России Дмитрием Медведевым проект Договора о европейской безопасности (ДЕБ), стержнем которого является принцип «неделимости безопасности», США расценивают как прямую угрозу доминирующей позиции НАТО в западной и центральной части европейского континента, потому откровенно заинтересованы в сохранении договоренностей по проекту на уровне декларативных заявлений, а всю дискуссию по новой структуре безопасности в Европе хотят замкнуть на площадку ОБСЕ. Очевидно, что с учетом превращения НАТО из многосторонней организации в проводника американских глобальных интересов, попытка европейских государств создать собственную систему безопасности смещает баланс сил от НАТО к Европе, следовательно, ставит под сомнение целостность НАТО и американское лидерство в Альянсе.

О необходимости коренного изменения стратегии НАТО говорится почти 20 последних лет. После развала Советского союза структура альянса,созданного исключительно для противостояния СССР, себя изжила, перед альянсом возникли новые вызовы. Президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов не ожидает, что новая концепция НАТО будет учитывать мнение России: «Концепцию пишут не в Европе, а в США. Европа пока имитирует участие. Поэтому эта концепция нацелена и против нас, и со временем нам придется ощущать давление НАТО. Мы уже ощущаем его, а со временем еще больше придется ощущать. Поэтому многовекторная позиция построения системы безопасности на принципе баланса сил для нас более выгодна». От того, сумеет ли Европа отстаивать свои собственные интересы и самостоятельно принимать решения, касающиеся ее собственной безопасности, зависит будущее континента, да и всего мира, пожалуй.

Не в меньшей степени это будущее зависит сегодня и от России: на чью сторону она склонится – США или Европы - чаша весов той стороны и перевесит. НАТО всеми правдами и неправдами завлекает Россию в свои геополитические сети, Европа ведет себя более сдержанно. И не потому, что не хочет, не может – слаба матушка-старушка: объединенная извне надгосударственной надстройкой Евросоюза, изнутри она по-прежнему разделена глубокими противоречиями. В этой ситуации генеральный секретарь Североатлантического альянса Андерс Фог Расмуссен может позволить себе заявить, что в Лиссабоне будет всего-навсего дан старт обсуждению возможностей по сотрудничеству в сфере противоракетной обороны, а о принятии финального решения по созданию единой системы ПРО Россия-НАТО и речи пока не идет. В общем, перед Россией по-прежнему размахивают все той же натовской «морковкой», которая маячит перед ней с 1997 г., когда был принят Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией североатлантического договора, где уже говорилось о «возможном сотрудничестве в области тактической противоракетной обороны». Это положение было расширено и конкретизировано в Декларации Глав Государств и Правительств Российской Федерации и Государств-Членов НАТО (2002 г.), где, в частности, сказано: «проводить анализ и оценку возможных уровней совместимости соответствующих систем ПРО ТВД, а также изучить возможности интенсивного практического сотрудничества, включая совместную подготовку и проведение учений». Оказывается, инициативы-то, которыми фонтанируют натовские деятели, далеко не новые, и даже не плод нынешнего натовского творчества.

Несмотря на громогласные заверения в уважении законных интересов России, политику НАТО в отношении России не назовешь дружелюбной, а отношения Россия-НАТО – безоблачными.

«Сейчас, по сути дела, вопреки уставу ООН, НАТО примет свою стратегическую концепцию, которая противоречит уставу ООН, противоречит деятельности Совета безопасности ООН. Поэтому не совсем понятно, зачем нам такое сближение с НАТО необходимо», - такой вывод сделал перед лиссабонской встречей Леонид Ивашов.

Действительно, зачем? По мнению Дмитрия Медведева, «сотрудничать нужно только когда это сотрудничество носит двусторонний, обоюдовыгодный характер». Но выясняется, что «дружить» с американцами крайне сложно. Сенат США, например, вряд ли до конца года ратифицирует Договор с Россией о стратегических наступательных вооружениях (СНВ), подписанный президентами двух стран в начале апреля 2010 г. в Праге. А российская сторона, наоборот, в отношении Договора настроена на быструю «синхронизацию ратификационного процесса», заявляют в МИДе. Как говорится, no comments!