Иранская «трехсотка»

Скоро это чудо-оружие, по словам командующего ВВС Ирана Хешмоталлы Кассири, будет представлено миру. Сразу возникает три вопроса.

Во-первых: почему свой ЗРК Иран не противопоставил американскому комплексу «Пэтриот», а сравнил его с российским, точнее, еще советским С-300?

Во-вторых: с каким именно С-300 надо сравнивать иранское чудо-оружие, если таковое действительно создано? Существует два похожих, но все-таки разных по своим характеристикам комплекса: С-300ПМУ – на колесной базе, предназначенный для защиты стационарных объектов, и С-300В – на гусеничной базе, предназначенный для защиты сухопутных войск на марше.

В-третьих: по силам ли иранским инженерам разработать и наладить серийное производство зенитно-ракетных комплексов, сравнимых с российскими «трехсотками», вне зависимости от их буквенной маркировки?

На первый вопрос ответить легко.

Лучший американский ЗРК по всем характеристикам проигрывает и С-300ПМУ, и, тем более, С-300В. Иранцы просто хотят уязвить не только Вашингтон, но и Тель-Авив, которому также не удалось создать аналога нашей «трехсотки».

Ну и, наверное, «вставить шпильку» России, которая долго морочила голову Ирану, обещая, что С-300 будут проданы ему в ближайшем будущем. Близость эта растянулась более чем на десять лет. Возможно, терпение Тегерана лопнуло, и он решил спроектировать и построить свой ЗРК, способный сбивать все типы самолетов и все типы крылатых ракет.

На второй вопрос также можно ответить достаточно точно. Иран имеет в виду, конечно же, С-300В. Этот комплекс спроектировали на рубеже семидесятых-восьмидесятых годов ХХ века специалисты научно-исследовательского электромеханического института (НИЭМИ) под руководством Вениамина Павловича Ефремова. В 1983-м С-300В формально приняли на вооружение, а Ефремова назначили Генеральным конструктором. Тогда же, на базе двух НИИ и одного завода, было создано НПО «Антей», руководителем и Генеральным конструктором которого вскоре стал Вениамин Ефремов. Поставки доведенного до полной кондиции комплекса в ПВО Сухопутных Войск СССР начались в 1988-м.

С-300В оказался способен, в отличие от С-300ПМУ, двигаться вне шоссейных дорог и приводиться с маршевого состояния в полную боеготовность за 3 минуты. Для сравнения: С-300ПМУ по регламенту приводится с марша в боевое состояние не менее чем за 15 минут, а фактически – значительно дольше. Однако основное достоинство С-300В – его потрясающие боевые возможности. Комплекс способен поражать все типы самолетов, в том числе, «невидимок» и беспилотных летательных аппаратов, все типы крылатых ракет и даже баллистические оперативно-тактические ракеты. При полигонных стрельбах в Ашулуке всегда шло негласное соперничество между теми, кто эксплуатировал в войсках С-300В и теми, кто служил на С-300ПМУ. И С-300В всегда оказывались лучше!

Не случайно, наверное, Соединенные Штаты в начале 1990-х годов, когда в России они могли позволить себе все, абсолютно не заинтересовались комплексом, защищавшим наши стратегические объекты, но приложили все усилия, чтобы заполучить хотя бы один войсковой С-300В. И получили. Правда, не в полном виде и, как говорят, в такой конфигурации, копирование которой вело в тупик. Действительно, в США очень внимательно изучили почти все составные части С-300В, однако, как ни пытались воссоздать в своем «Пэтриоте» боевые возможности российского ЗРК, ничего у них не получилось.

Иран, не исключено, отслеживал направленность интереса американцев в области наших систем ПВО. И, когда представилась возможность, сразу запросил у «Рособоронэкспорта» оформить контракт по закупке именно комплекса С-300В.

Тегеран готов был заплатить за них любую цену. Формально Россия могла продавать «трехсотки» Ирану совершенно свободно: ни под какие ограничения такие сделки не подпадали.

Иранцы даже оплатили показательные стрельбы С-300В на одном из российских полигонов, после которых лишь укрепились во мнении, что это действительно лучший в мире комплекс ПВО.

Вот только рынок вооружений слишком специфичен. При подготовке и оформлении тех или иных контрактов важную роль играет не только финансовая выгода, но и множество политических условностей. Поэтому бывает, что приходится отказываться от многомиллиардных контрактов. А победителями в, казалось бы, объективных тендерах на приобретение тех или иных видов оружия, оказываются отнюдь не лучшие образцы.

Трудно сказать по какой именно причине, никак не связанной с деньгами, контракт на продажу С-300В Ирану не состоялся, а теперь, скорее всего, никогда уже не состоится. И в Тегеране решили проектировать аналог этого ЗРК своими силами.

А вот на третий вопрос однозначно ответить в данный момент нельзя. Объективно иранские специалисты, конечно же, ничего даже близко похожего по ТТХ на С-300В сделать не могли, и в обозримом будущем не смогут. Американцы ведь не сумели, Израилю это тоже оказалось не по силам. Более того, когда в России развитие С-300В в уникальнейший комплекс С-300ВМ «Антей 2500» было фактически прекращено, а все приоритеты отдали созданию С-400 и С-500, то и тут ничего не получилось. Не по сенькам шапка оказалась создать нечто превосходящее то, что почти тридцать лет назад спроектировал Вениамин Павлович Ефремов. С-300ПМУ, в отличие от С-300В, оказалась не способна к совершенствованию. А может быть, просто силы интеллектуальные у России иссякли? Вот в этих силах и заключается главная интрига ответа на вопрос: могли иранцы или не могли?

Нельзя исключить, что в ракетостроительных КБ Ирана работают бывшие советские специалисты высочайшего уровня. И они могут все.

Когда гайдаровские реформы положили начало настоящему погрому советско-российского оборонно-промышленного комплекса перед многими талантливейшими инженерами, технологами и конструкторами встал вопрос: как жить дальше? Кто-то подался в «челноки», кто-то организовал свой мелкий инженерный бизнес. Были те, кто пытался выжить, не уходя из ОПК. Выжить можно было, в частности, получив гранты на какие-то работы от зарубежных заказчиков, или создав СП с зарубежными партнерами. Дело это оказалось не очень прибыльным, зато весьма опасным.

Многим, наверное, памятны громкие «шпионские» скандалы, когда весьма почтенных ученых из «оборонки» обвиняли в продаже государственных тайн, в работе на иностранные государства, их судили и сажали в тюрьмы, невзирая на возраст. В то же время носителям очень важных секретов разрешался беспрепятственный выезд за рубеж.

Чего стоит эмиграция в США Сергея Хрущева – одного из ведущих в Советском Союзе ракетостроителей. И ведь не от бедной жизни за океан подался сын Никиты Сергеевича…

В самом начале 1990-х годов многие российские НИИ, ОКБ и НПО обхаживали гонцы из дальних стран, предлагая ведущим специалистам сверхвыгодные зарубежные контракты. Находились те, кто соглашался сразу, другие уезжали позже, когда окончательно убеждались в том, что «новой России» их инженерно-конструкторские таланты совершенно не нужны.

Был в истории нашего государства и период, когда отъезд за рубеж специалистов высокой квалификации даже поощрялся. Объяснялось это так: в тепличных заморских условиях они, мол, переживут лихие годы начала реформ, а когда у нас все образуется, то вернутся и весь свой расширенный интеллект и накопленный за границей опыт бросят на процветание родной державы. Благие намерения, которые, как известно, ведут только в ад.

Сколько сейчас специалистов в области самых высоких технологий, получивших образование в СССР и даже в современной России, работают за пределами Отечества на благо иных государств и корпораций, не знают, скорее всего, ни в ФСБ, ни в СВР. А зачем им знать, если такая работа не возбраняется?

Поэтому-то вполне можно допустить, что Тегеран собрал интернациональную конструкторскую группу, которая спроектировала комплекс, если и не сопоставимый с С-300В, то гораздо лучший, чем американский «Пэтриот».

Вот и ответы на три вопроса. Впрочем, наверняка скоро появятся и другие…