Девальвация рубля: воспоминания о будущем

Всё-таки не зря считают у нас август плохим месяцем. Если в реальной жизни никаких неприятностей не происходит, так будут хотя бы виртуальные. На сей раз виновником скандала стал глава Ассоциации региональных банков РФ и депутат Госдумы Анатолий Аксаков, который предложил девальвировать рубль и не как-нибудь, а сразу на 30-40 процентов. Иными словами, повторить прошлогоднюю осеннюю девальвацию в полном объеме.

На следующее утро после заявления депутата на валютном рынке началось ослабление рубля по отношению к доллару и евро. Дело усугубили высказывания представителей Банка России, фактически признавших, что российская валюта продолжит находиться в зоне риска. Однако в скором времени ситуация на валютном рынке несколько выправилась, а заявление Аксакова было дезавуировано коллегами по Думе. Представители «Единой России» даже предложили наказать депутата, отозвав его из Национального банковского совета.

Выступил и министр финансов Алексей Кудрин, авторитетно заявивший: новая девальвация рублю не грозит. Однако, как часто бывает в анекдотах, внимательного слушателя успокоительные заявления министра сами по себе должны были бы обеспокоить гораздо больше, нежели высказывания Аксакова, которые он взялся опровергать.

Заявление министра финансов начиналось со ссылки на то, что рубль не упадет, «пока в мире сохраняются высокие цены на нефть». Это действительно великолепная «оговорка по Фрейду», поскольку тот же текст можно прочитать и противоположным образом. А именно: «Рубль упадет, как только цены на нефть понизятся». Между тем, цены на нефть понизятся неизбежно, вопрос лишь в том, когда. Как назло, на фоне наших споров о девальвации американское правительство начало принимать меры против спекулянтов, действующих на нефтяном рынке. Меры эти вступят в силу лишь в ноябре, однако в данном случае важны не сами решения администрации США, и даже не их эффект, а причины, вызвавшие подобные действия. Если бы рост цен на нефть был вызван ростом спроса и подъемом производства, перспективы нефтяного рынка были бы вполне позитивными, как и перспективы российского рубля. Но, увы, все обстоит прямо противоположным образом.

Спекулятивно взвинченные цены на нефть не только не отражают роста спроса, они, напротив, усугубляют спад промышленности, делая товары и услуги слишком дорогими для ослабевших производителей и обедневших потребителей. Спекулянты прокручивают на нефтяном рынке те самые триллионы долларов, которые, по идее, были выделены правительствами США и других стран мира - включая Россию - на восстановление экономики. Конечно, правительства должны были бы заранее предвидеть подобный эффект, но это уже вопрос другого порядка.

Кто бы ни был виноват, итог процесса предсказуем заранее. Высокая цена на нефть душит промышленность, а падение промышленности неминуемо приведет к резкому падению цен на нефть. Кстати, обвальное падение российской промышленности нынешним летом само по себе показательно. Высокие нефтяные цены на сей раз не спасают наше производство, оно продолжает агонизировать.

Вернемся, впрочем, к А. Кудрину. Из его высказываний следует, что падение экономики достигнет в нынешнем году 8.5 процентов ВВП. Что уже превышает цифру, ранее озвученную правительством. И, хотя, по мнению А. Кудрина, в 2010 году уже ожидается один процент роста, для восстановления нашей экономики в реальном выражении потребуется 4-5 лет.

Переводя это с языка экономистов на человеческий, приходится констатировать, что правительство ожидает затяжной депрессии, в ходе которой буду проедены все золотовалютные резервы страны — прежде чем начнется реальный подъем.

Заявление про один процент роста в 2010-м оставим на совести министра. В конце концов, будучи официальным государственным деятелем, он, по должности, должен не пугать, а успокаивать. В реальной жизни совершенно непонятно, откуда этот процент возьмется, тем более что надеяться на резкий рост нефтяных цен не приходится — происходить будет нечто прямо противоположное.

Падение цены на нефть было бы не таким уж страшным бедствием, если бы правительство озаботилось развитием обрабатывающей промышленности и начало использовать имеющиеся ресурсы в этом направлении. Точно так же послужили бы подъему экономики инвестиции в социальное развитие, науку, образование. Но именно инвестиции, а не разовые подачки, имеющие своей целью не развитие, а затыкание дыр. Поскольку, увы, ничего подобного не происходит, придется сделать грустный вывод о том, что даже скромный рост в один процент ВВП, обозначенный чиновниками в качестве ориентира на 2010-й, не будет, скорее всего, достигнут. Спад продолжится. Хорошо, если не углубится.

В такой ситуации бюджет страны будет хронически дефицитным. Это признает и А. Кудрин. Дефицит будут восполнять всеми возможными способами. По словам министра, 1.7 триллиона рублей возьмут из резервного фонда, 680 миллиардов — из фонда национального благосостояния - надо будет гасить дефицит Пенсионного фонда, а 830 миллиардов предполагается привлечь за счет внешних и внутренних займов. Последнее обещание тоже наводит на неприятные мысли: активное заимствование на финансовых рынках в условиях падающей экономики обходится весьма дорого, а, если потерять меру, то оборачивается государственной финансовой пирамидой, подобной той, что обрушилась в 1998-м. С 1998-го Россия избегала внешних займов, теперь планируется занять 18 миллиардов долларов. Сумма, в общем-то, небольшая. Но - лиха беда начало. До сих пор внешний государственный долг России сокращался. На 1 июля 2009-го он составлял 39 миллиардов долларов, выходит, что за один год долг увеличится почти вполовину. То ли урок 1998-го пошел не впрок, то ли министерство финансов находится в той крайней степени отчаяния, что, решая текущие вопросы, уже не думает о последствиях.

Частично правительство надеется закрывать дефицит за счет налогоплательщиков. Минфин надеется изъять дополнительные 53 миллиарда рублей у газовой отрасли за счет повышения экспортной пошлины на «голубое топливо». Для той огромной дыры, которая сейчас открывается в бюджете, этих средств окажется явно недостаточно. И остается большой вопрос, не захотят ли естественные монополии покрыть свои потери за счет потребителей, повышая внутренние цены? В такой ситуации население будет ждать защиты от монополистов со стороны правительства. Но решится ли правительство на жесткие действия, а, главное, будет ли оно в этих вопросах едино?

В общем, успокоительные высказывания господина А. Кудрина убедили меня в том, что девальвации избежать не удастся. Ведь в прошлом году она произошла в совершенно аналогичных обстоятельствах.Министерство финансов осознало, что рублевой наличности на выполнение всех его обязательств не хватает, а золотовалютные резервы ограничены. Лучший способ решить проблему состоял в том, чтобы, понизив обменный курс рубля, продать на валютном рынке доллары и получить от этого больше, чем можно было бы извлечь до девальвации. Играя на разнице курсов, министерство финансов затыкало дыры в рублевом бюджете.

Однако если следовать этой логике, то становится ясно: с новой девальвацией надо поторопиться — пока не растрачены золотовалютные резервы. Если девальвация произойдет слишком поздно, когда средства будут растрачены, то рубль все равно упадет, но извлечь из этого пользы для бюджета не удастся.

Похоже, что господин Аксаков был не так уж неправ со своими паническими заявлениями. Только реальное решение о девальвации будут принимать, конечно, не он и его коллеги по Думе, а как раз господин А. Кудрин и его коллеги по правительству.

Так что следите за ценой нефти и золотовалютными резервами. Как только понизится первая, начнут сокращаться вторые. А после этого девальвация - уже технический вопрос.

В общем, поводов для особого оптимизма пока обнаружить не удается. Однако на происходящее стоит взглянуть и с другой стороны. В конечном счете, девальвация — далеко не самое страшное из того, что может с нами случиться. Проблема безработицы стоит гораздо острее, как и куча других социальных проблем. Так что, если средства, которые сможет правительство выручить от очередного снижения курса рубля, пойдут на смягчение этих проблем, а не будут просто бездарно растрачены, от девальвации может даже произойти некоторая польза.

Беда в том, что у нас в стране лишь немногие испытывает твердую уверенность в способности чиновников тратить средства с пользой для дела...

Борис Кагарлицкий - директор Института глобализации и социальных движений