Что скажет нам Обама?

Чем ближе мы приближаемся к этой первой крупноформатной встрече американского и российского президентов, тем труднее становится оценивать ее возможные результаты. И уж совсем не осталось былой эйфории от смены Джорджа Буша на Барака Обаму и обещанной грядущей «перезагрузки» американо-российских отношений.

А из вопросов, которые будут обсуждать оба президента, возникают все новые проблемы и противоречия. Вообще, похоже, что переводчики в госдепартаменте США, которые в марте перевели надпись на знаменитой подаренной госсекретарем Хиллари Клинтон нашему Сергею Лаврову кнопке «перезагрузка» как «перегрузка», не так и сильно ошиблись. Сегодня, за три дня до начала саммита, что-то не похоже, чтобы наши отношения можно было вот так запросто «перезагрузить» одним нажатием на маленькую кнопку. Даже если на нее давят пальцы глав двух государств.

Барак Обама и Дмитрий Медведев, как хорошо известно, будут обсуждать замену договора СНВ от 1991-го - срок его действия истекает в декабре этого года, мировой финансовый кризис, энергетическую безопасность, возможность строительства новой архитектуры безопасности в мире, проблемы расширения НАТО на восток, «кавказский узел», ядерные проблемы Ирана и Северной Кореи, борьбу с терроризмом, наркотрафиком, открытие для США транзитного коридора для снабжения войск коалиции в Афганистане.

Большинство из всех вышеперечисленных вопросов либо связано в узел, либо пересекается так, что решить одну проблему невозможно, предварительно не решив пару-тройку «смежных». Барак Обама - это, конечно, новое и свежее в американской политической явности, но и он не в состоянии сразу же отринуть наследство даже не одного Буша-младшего, а и Буша-старшего и других предшествовавших ему администраций. Дмитрию Медведеву в этом отношении гораздо легче: он идет тем же курсом, которым шел до него Владимир Путин.

И то, что на Западе, в США в том числе, курс Медведева-Путина до сих пор с сожалением противопоставляют измятой и податливой на все России Ельцина – это даже не заблуждение, а беда Запада.

На саммите обе стороны, скорее всего, объявят о том, что они нашли «преемника СНВ-1» и подпишут некий рамочный протокол, промежуточное соглашение о продлении действия договора за пределы декабря. В принципе, даже известно, что такое объявление в виде заявления о «статусе работы над договором» может быть сделано уже в понедельник, 6 июля. Общие черты новой «транзитной договоренности» таковы: США и Россия сокращают число своих стратегических ядерных зарядов до менее чем 1700, а число носителей до менее чем 1600. В следующем году обе страны начнут переговоры по новому, более широкому договору, которым могут быть ограничены уже и складированные ядерные боезаряды и тактическое ядерное оружие. Проблемы, с учетом тактических боезарядов таковы, что на разработку режима верификации понадобится от двух до трех лет. Но обе стороны согласны, что ограничивать тактическое ядерное оружие необходимо, поскольку именно оно начинает представлять сейчас наибольшую опасность: его больше, а посему возможность попадания его в руки террористов - каким путем, уже не столь важно - тоже выше.

Как это ни странно, но договоренности в этой, ядерной стратегической области сами по себе – вещь наиболее легко достижимая. Обе стороны к таким не очень-то и радикальным сокращениям уже фактически готовы. Ведь сокращать-то придется примерно 700-900 стратегических боеголовок. Это даст очень ощутимую финансовую выгоду. России, в первую очередь, поскольку ей не придется осуществлять дорогостоящую программу модернизации боеголовок. Самая большая проблема в этой области, если судить по позиции Москвы, сейчас в увязке нового договора по СНВ с американскими планами размещения систем ПРО в Польше и Чехии. Об этом уже не раз говорил Дмитрий Медведев – либо мы решаем дело в комплексе, либо решения не получится вообще.

«Ядерное железо», конечно, очень тяжелая субстанция. Она требует повышенного внимания и, естественно, сокращения: то количество, которое мы, США и Россия, имеем – чистый анахронизм. Запасы для такого масштабного «Апокалипсиса» уже давно не нужны ни Москве, ни Вашингтону. И они, рано или поздно, эти боеголовки сократят. Методы самих сокращений, контроля и верификации для этого уже разработаны – это вовсе не неподнятая целина.

Вся проблема сейчас в том, что за разговорами о стратегических ядерных сокращениях и их сложностях, на второй план иногда отходят гораздо более ядовитые проблемы российско-американских отношений.

Это – региональное и геополитическое противоборство, а, в последнее время, еще и экономическое - энергетическое и сырьевое - противостояние. Их корни гораздо глубже, сложность больше. К тому же они имеют очень часто многоуровневую количественную - например, подход США, НАТО, и ЕС к расширению НАТО на Восток, и качественную структуру - степень поддержки в Европе участия в НАТО Украины и Грузии, а в ООН - санкций против Ирана, Южной Кореи. Сказать, что эти проблемы запущены, было бы неправильно. Это метастазы противостояния, которые, по мере восстановления политического и экономического влияния России, будут только расширяться. И совсем не похоже, чтобы Барак Обама едет эти проблемы врачевать. Увы, пока все выглядит наоборот.

Американцы сейчас, судя по всему, изо всех сил пытаются увязать новый договор с иранской ядерной проблемой, вокруг этого и идет главный торг. Победа президента Махмуда Ахмадинежада на недавних выборах в Иране позиции Вашингтона по «противоиранской ПРО» в Польше и Чехии только укрепила. Не собирается Барак Обама отказываться и от поддержки вступления Украины и Грузии в НАТО. Михаил Саакашвили, может, и не нужен уже администрации, но ей не нужна и Грузия в сфере российского влияния. Майкл Макфол, директор отдела российских и евроазиатских отношений в Совете национальной безопасности США, за три дня до визита президента в Москву объявил: «Мы никоим образом, во имя «перезагрузки», не собираемся отказываться от близких отношений с этими двумя демократиями. Мы также не собираемся делать никаких заверений, чего-то отдавать или в чем-то торговаться с русскими касательно расширения НАТО или ракетной обороны».

Самые конкретные результаты от саммита, скорее всего, всплывут в области борьбы с международным терроризмом - включая и пиратство на морях, и установлении «российского транзитного коридора» в Афганистан. Барак Обама выступит с программной внешнеполитической речью в Российской экономической школе 7 июля. Белый дом утверждает: по значению и содержательности она будет сродни его апрельскому выступлению в Праге - Обама тогда призвал к миру без ядерного оружия, и майскому выступлению в Каире - призвал укреплять отношения с мусульманскими странами. Будет интересно послушать, что он скажет, а потом сравнить с тем, что будет достигнуто в Москве.

Андрей Федяшин - политический обозреватель «РИА Новости»