Чем Астана лучше Женевы

Переговорный формат для тройки стран-гарантов сирийского урегулирования (Россия, Иран, Турция), который многие уже посчитали исчерпанным, вновь показал свою эффективность. Причём более высокую, чем продолжающиеся в Женеве поиски конституционного компромисса для расколотой страны. Тем не менее перспективы развития астанинского процесса становятся всё более туманными. Это стало совершенно очевидно по итогам XI встречи дипломатических представителей трёх стран, самой Сирии, а также сирийской оппозиции. Для её проведения участники на минувшей неделе, спустя полгода, вернулись к переговорам.

Такой точки зрения придерживается Андрей Бакланов, опытный дипломат, несколько лет занимавший посольский пост в Эр-Рияде, а ныне – советник заместителя председателя Совета Федерации. Он проводит параллели с продолжающимися вот уже несколько лет консультациями в Женеве. Там сирийские политики регулярно (но реже, чем это принято в Астане и Сочи) встречаются с иностранными коллегами, где пытаются выработать, в первую очередь, основы строительства обновлённого сирийского государства.      

Ситуация в Сирии сейчас напоминает то ли промежуточный финиш в велогонке, то ли шахматный пат.

Вроде бы одержана серьёзная и бесспорная победа, хотя об этом больше говорят не военные, а разного рода эксперты, к примеру, специалисты Российского совета по международным делам. Да, освобождено почти три четверти сирийской территории, но дальше сирийским войскам продвигаться невозможно. Практически сразу гарантированы прямые столкновения либо с американскими, либо с турецкими войсками. На такое режим Башара Асада, легитимность которого уже мало кто оспаривает, вряд ли осмелится.

При этом у турок, казалось бы, есть очень неплохие шансы решить всё военным путём, на чём, кстати, акцентировала внимание турецкая сторона на завершившемся саммите. Иран и Россия потребовали зафиксировать это в итоговом протоколе встречи, и представители Турции на это сразу согласились. Возможно, сработали и опасения полного срыва всего процесса, который в определённой мере служит чем-то вроде индульгенции для Стамбула, к примеру, в жёстком решении курдского вопроса.

Едва ли не важнейшим конкретным достижением серии переговоров в Астане стало признание того факта, что военным путём ситуацию в Сирии уже не разрешить. В этом смысле высокую оценку участников заслужила российская методика выдавливания террористов с территорий, подконтрольных оппозиции. Таким образом, как свидетельствовал на встрече с журналистами Амур Гаджиев из Института Востока РАН, в «мирное состояние» перешли уже около полутора тысяч городков и посёлков в самых разных районах Сирии.

Со стороны турецких и иранских представителей в Астане не только была дана высокая оценка российских гарантий, под которые проводится замирение сторон, но и озвучена готовность перенимать этот опыт.

Большинство «выдавленных» террористов вместе с членами семей и другими беженцами продолжают оседать в провинции Идлиб. По всем признакам, она, не без подначивания со стороны США, сейчас быстро превращается в огромную тихую гавань для Аль-Каиды (запрещена в РФ) и примкнувших к ней менее крупных террористических структур. В госдепартаменте США тем не менее уже успели назвать ситуацию в провинции самой большой гуманитарной катастрофой XXI века. В целом же напряжение в Сирии вряд ли спадёт, тем более, что оно активно поддерживается теми же США и их союзниками из зоны Персидского пролива, причём поддерживается с явным прицелом на Иран. Сирия, по их замыслам, вполне могла бы стать стартовой площадкой для давления и прямых ударов по Ирану.

Пока же любые перспективы возвращения беженцев, в том числе и из Идлиба, осложняются тем, что практически каждый мужчина из их числа сразу становится либо клиентом спецслужб, либо призывником в сирийскую армию. Перспектива же реально приступить к восстановлению разрушенной в результате войны инфраструктуры, как и экономики Сирии в целом, тоже пока очень и очень туманна. Тем более, что США уже фактически выдвинули ультиматум в адрес тех, кто посмеет на такое замахнуться. В соответствующем меморандуме от них требуется не только согласие на проведение в Сирии демократических выборов, но и доказательства непричастности к использованию химического оружия сирийскими властями, а также содействие в привлечении к суду участников противоправных действий.

Очевидно, неслучайно функционеры ООН, не способные сделать что-либо реальное для мира в Сирии, так увлечены сегодня конституционным процессом. Долгое время создавалось впечатление, что они действительно оперативно ведут многострадальную страну к новой конституции. Спецпосланник генсека ООН Стаффан де Мистура в сентябре получил в продвижении конституционного процесса прямую поддержку со стороны стран-гарантов перемирия и не имел прямых возражений от членов Совета Безопасности ООН. При этом как бы априори считалось, что в стране практически неизбежно возникнут несколько автономных образований.

Однако затем процесс застопорился, и не только потому, что до сих пор нет ясности, будет ли Сирия в будущем унитарной державой или сложно-составной, фрагментарной, разделённой по национальным, клановым, религиозным или каким-то иным признакам. К тому же сирийская оппозиция откровенно затянула формирование списка «своих» кандидатов на участие в конституционном комитете. В этом у оппозиции, кстати, ещё одно кардинальное расхождение с правительством Дамаска. Летом оппозиционеры получили по этому поводу решительный нагоняй от Де Мистуры. Прошла ещё одна встреча – в середине сентября, но тем не менее до сих пор окончательно не согласовано даже численное представительство в комиссии двух сирийских сторон.

Вопрос о сирийской конституции остаётся одним из наиболее сложных, его рассмотрение в Астане стало знаком поддержки или даже попыткой как-то дополнительно стимулировать женевские консультации.

Ведь серьёзные расхождения сохраняются как в рядах самой оппозиции, так и между оппозицией и правительственными кругами. Они касаются, прежде всего, будущего государственно-политического устройства Сирии.

И даже после выработки основных положений государственного устройства, в реальности чего эксперты сильно сомневаются, предстоит вынести конституцию на референдум и обсуждение в парламенте Сирии. Значит, предстоят ещё и выборы, законность которых неизбежно будет многими оспариваться, и они сами по себе могут стать причиной нового витка жёсткого гражданского противостояния. Нельзя забывать, что для Дамаска, к примеру, остаётся совершенно неприемлемым требование немедленного ухода в отставку действующего президента страны. Если противники Башара Асада продолжат на этом настаивать, то процесс политического урегулирования может ещё больше затянуться.

Похоже, Сирия надолго обречена разгребать завалы затяжной гражданской войны. Надо напомнить, что война начиналась именно в Идлибе, когда там проживало не более полутора миллионов жителей. Сейчас их от двух с половиной до трёх миллионов, и в это число вошли не только беженцы, а почти все террористы, которые вместе с членами семей покинули другие сирийские провинции, откуда их «выдавили».