Михаил Михадюк: «Главный приоритет – безопасность!»

Белорусская АЭС расположена   на окраине республики рядом с городом Островец, который до недавнего времени на карте и найти было нелегко. А нынче не проходит и дня, чтобы о нем не вспоминали не только у нас, но и в зарубежье. За сооружением БелАЭС сегодня пристально следит мировая общественность, о чем «Столетие» уже писало.

Наш Пресс-тур для российских журналистов был организован Постоянным Комитетом Союзного государства как раз для того, чтобы люди могли объективно оценить происходящее. А Национальный пресс-центр Республики Беларусь сделал все возможное, чтобы на все наши вопросы отвечали самые квалифицированные специалисты, связанные со строительством АЭС. На подъезде к городу увидел аиста. Он по-хозяйски расхаживал по бережку озерца, присматриваясь к тем, кто проезжал по дороге. Я бросил ему кусок хлеба. Аист мельком глянул на мой подарок, потом на меня, и величественно зашагал прочь.

А память вернула в прошлое. В деревню в Зоне отчуждения Чернобыльской АЭС. Там я увидел аиста, который, как и все жители, отправлялся в дорогу, подальше от тех мест. Фотографии птицы разлетелись по всему миру.

Что же сделать, чтобы судьба и этой птицы не повторила судьбу своего украинского собрата, и что сделано уже для этого? – об этом мы и говорим с зам. министра, для которого, по его словам: «Главный приоритет – безопасность!».

Как известно, у заместителя министра всегда много обязанностей – такова уж должность. Однако в нынешнее время на Михаила Ивановича Михадюка возложена главная забота: не только быть в курсе всего, что происходит вокруг Белорусской атомной станции, но и обеспечивать ее всем необходимым, чтобы пуск состоялся в установленный срок. Наверное, нет в Республике человека, который бы знал о ситуации вокруг АЭС лучше, чем Михадюк. Это не преувеличение, беседы с ним убедительно подтверждают это.

Свой рассказ о АЭС Михаил Иванович начал с экскурса в прошлое:

– В советское время по всей огромной стране у нас была единая цена на электроэнергию, единая цена на газ, которого хватало на всех. Республики СССР жили по единым ценам, и энергетическая политика страны строилась таким образом, чтобы обеспечивать развитие народного хозяйства в целом. Республика Беларусь была окружена атомными станциями. Буквально в двух-трех километрах от границы – Игналинская АЭС, неподалеку – Ровенская, Чернобыльская и Смоленская. Со всеми этими станциями у нас были хорошие связи, и, учитывая собственные генерирующие мощности, вся система работала устойчиво и надежно. В 1982-м году мы приступили к строительству и собственной атомной станции для теплоснабжения Минска. Однако после трагедии в Чернобыле правительство Республики приняло решение о приостановке строительстве, а затем и о его прекращении. Впоследствии на этой площадке была построена тепловая станция. Сегодня Минская ТЭС-5 успешно работает.

– Распад Советского Союза сильно повлиял на всю энергетику Республики?

 – Конечно. Сразу пошло удорожание энергоресурсов, а у нас в Республике их очень мало. Сегодня на природном газе у нас вырабатывается порядка 95 процентов электроэнергии. Стоимость газа росла, а, следовательно, экономика стала менее конкурентноспособной. Как отрегулировать такую ситуацию? Была принята программа энергосбережения, а потом, в 2005 году, и комплексная программа энергосбережения, вовлечение в энергобаланс страны местных видов топлива. В общем, мы провели масштабную работу по модернизации энергосистемы Белоруссии. У нас теперь она самая эффективная на постсоветском пространстве. Достаточно сказать, что мы сегодня затрачиваем на 100 грамм меньше условного топлива на выработку одного киловатт-часа, нежели в Российской Федерации.

– За счет чего?

– За счет модернизации основных генерирующих мощностей, которые строились по старым технологиям. Это, во-первых. А во-вторых, построили ряд новых энергоблоков высокой эффективности. Параллельно развивали направления по вовлечению в энергобаланс местных видов топлива, это торф, древесина, возродили малые гидроэлектростанции, построили две новых приличной мощности. Занимаемся ветряной и солнечной энергетикой. У нас в стране есть специальный орган, который ведает ресурсосбережением. Во всех отраслях народного хозяйства он внедряет системы энергоэффективности. Это дает хороший результат. За последние два десятилетия весь прирост валового продукта произошел без увеличения энергопотребления. Однако, как и в любой стране, базовой остается основная энергетика. И здесь главная проблема не была решена, то есть она оставалась зависимой от одного вида топлива – от природного газа. У наших соседей – России, Украины, Западной Европы – есть атомная энергетика, где стоимость одного киловатт-часа ниже, чем в углеводородной.

 – В общем, решили использовать не только классические способы производства энергии, но и принципиально новые, перспективные…

 – Конечно. Нашими учеными из Академии наук и специалистами Министерства энергетики были проведены соответствующие исследования, выданы оценки эффективности работы атомной станции в Республике Беларусь. В 2008 году было принято решение о строительстве АЭС. Это нам позволит не закупать порядка 5 миллиардов кубометров природного газа, снизить его потребление в энергетике, снизить себестоимость электроэнергии, выброс парниковых газов в атмосферу на 7-10 миллионов тонн. И, наконец, создать новые технологии. Атомная станция – это не только производство электроэнергии, но и важный стимул для создания новых производств. В самом начале мы побывали в МАГАТЭ, провели встречи со всеми руководителями этой международной организации, и там получили полную поддержку.

– Но ведь и не на «пустом месте» начинали?

– Да, у нас работал Ядерный центр в Соснах. Там создавалась передвижная атомная станция. Правда, она предназначалась для военных целей, но проектировали и строили ее наши специалисты в кооперации с коллегами со всего Советского Союза. Так что опыт есть, и сегодня научное обеспечение АЭС на должном уровне.

– Проект выбирали на конкурсной основе?

– Конечно. Но мы для себя сразу же решили, что он должен быть самым современным. Наша страна больше всего пострадала от катастрофы в Чернобыле, а потому население не поддерживало нашу атомную программу. Когда мы начинали, только четверть жителей Беларуси были «за», о большинство – «против» или сомневались. Сейчас же более 60 процентов поддерживают возведение АЭС, есть те, кто категорически возражает против нее, и 22-25 процентов - колеблющихся. Мировая статистика говорит о том, что в случае поддержки 50-ти процентов населения, это очень хорошо. У нас же больше…

 – Каким образом? 

– Повседневная и кропотливая работа с общественностью, четкая аргументация, социальная политика, - все это позволило изменить отношение людей к атомной энергетике. Мы поняли, что следует выбрать самый современный проект, в котором используются все существующие системы защиты – пассивные и автоматические. В случае какой-то нештатной ситуации блок должен сам останавливаться и заглушаться без вмешательства человека за счет законов физики. Второе: мы остановились на реакторах водо-водяного типа, потому что это самая массовая технология, применяемая в атомной энергетике, и с этим типом реакторов авариных случаев не было. И, конечно же, есть еще ряд условий, которые обеспечивали надежность и безопасность станции. Мы вели переговоры со всеми производителями ядерных технологий, со всеми крупными мировыми компаниями, которые производят атомные энергетические блоки. Это и американцы, и японцы, и французы, и даже китайцы предложили нам свои услуги. Но, конечно же, главную роль играли россияне. Почему мы остановились на этом проекте? В нем наилучшее соотношение активных и пассивных систем безопасности, проект реализовывался в Индии и Китае, а также в России. И по эффективности данный проект превосходил остальные. Ну и, конечно, имеет значение, что мы учились в одной советской школе, у нас общие нормативы, стандарты, прекрасные контакты между специалистами и, что тоже немаловажно, один язык. У нас был небольшой опыт сотрудничества в энергетической области и с китайцами, и с европейцами. Все-таки языковой барьер мешает в работе… Да и по оценкам специалистов МАГАТЭ и других международных организаций проект, который создан в России, наилучший.

 – А как площадку выбирали?  

– Тут вышло немало споров. Поиск площадки шел непрерывно на протяжении многих лет. Этим занималась наша Академия наук. Поначалу было намечено 74 пункта, но постепенно число их сокращалось. К примеру, сразу было исключено Полесье – там много болот. Где-то неподалеку был аэродром, линии электропередач, плохие грунты и так далее – в общем, учитывались все факторы. В конце концов остановились на нескольких площадках. Сначала в качестве основных были выбраны Краснополянская и Кукшиновская площадки, а Островецкая считалась запасной. Начались более тщательные исследования. Объем их был беспрецедентно большой. Мы склонялись к Краснополянской площадке. Было закуплено самое современное оборудование по исследованию грунтов. Бурились скважины на глубину 120 метров. Выяснилось, что на глубине порядка 30 метров началась прослойка обводненного мела. Его толщина составляла до 20 метров. А что такое мел? В случае появления воды мел уходит, образуется пустота – провал. Кстати, аналогичная ситуация возникла на Ровенской АЭС. Там приходится постоянно лить бетон под основные здания и сооружения. Такова цена геологической ошибки… Мы обратились в два института на Украине и один в России. Ответ был однозначен: да, можно придумать какие-то конструктивные решения, чтобы избавиться от провалов, но полной гарантии нет. Мы поняли, что лучше не рисковать. Перешли на Кукшиновскую площадку. Начали и там масштабное исследование. Оказалось, что проблема аналогичная – меловая прослойка. Выяснилось, что практически вся Восточная Белоруссия имеет такую меловую подстилку. Мы перешли в Островецкий район. Здесь провели весь необходимый комплекс исследований. Не было выявлено ни одного неблагоприятного фактора – площадка полностью соответствует всем международным и нашим собственным требованиям по строительству атомной станции. 2 ноября 2013года Президент Республики Беларусь А.Г. Лукашенко подписал Указ №499 «О сооружении Белорусской атомной станции». И уже 6 ноября началось бетонирование фундаментов первого энергоблока.

– А реакция соседей?

– Поначалу все было спокойно, однако потом нам Литва предъявила претензии, мол, близко станция от Вильнюса. Мы показали, что в Европе и Америке масса атомных станций, построенных гораздо ближе к крупным городам, а подчас и в их пригородах. Но потом начались всевозможные политические инсинуации – претензии к безопасности, качеству строительства, подготовке кадров и так далее. Дело в том, что в Литве собирались строить станцию вместо Игналинской, которая была закрыта. Но никакие исследования там не проводились – просто решили строить АЭС рядом, так как там есть все необходимые коммуникации.

…Изучив весь мировой опыт, мы хорошо продумали подготовительный этап. Вместе с российскими коллегами подготовили производственную базу, учли все технологии по организации строительства. Неоценимую помощь нам оказал Росатом. Общими усилиями мы создали лучшую в мире технологию строительства такого рода уникальных объектов. Без сомнения, она будет востребована и после сооружения нашей АЭС не только в Белоруссии и России, но и в других странах.

Беседу вел Владимир Губарев