Снять проклятие

В последнее время ничто и никого не удивляет. Вымирание воспринимается как естественный фон, а из оцепенения выводит лишь смерть близкого. Микроуровень общества, семья и отдельные личности распадаются так же, как и государственнный "мозг". В Европе то же самое уже случилось; вымирание, распад семьи и личности – свершившийся факт.

Одно из самых больших преступлений, которое позволили себе бывшие христанские народы – так называемая "сексуальная революция". Наивным вырожденцам-европейцам она до сих пор преподносится в виде безусловного блага. Однако, самый заметный ее "плод", а вернее отсутствие такового – тающее и стареющее коренное население, вытесняемое динамично плодящимися пришельцами из Азии и Африки.

В России "сексуальная революция" имела более причудливый и ломаный вид, чем на Западе. "Половое раскрепощение" стало утверждаться большевиками после 1917 года насильственным путем. Были даже введены в оборот понятия "социализация женщин" и "обобществление женщин", что и осуществлялась революционными матросами, красноармейцами, чекистами. Проще говоря, разнузданным большевикам официально выдавалось разрешение на изнасилование.

Реформами в области секса занималась мадам Коллонтай, видная революционерка и пожилая подружка революционного матроса Дыбенко. Она даже разработала "теорию стакана воды". То есть, удовлетворение половой потребности приравнивалось ею к утолению физической жажды. Для этого благого дела рядом с большевиком всегда находилась женщина-однопартиец (или комсомолка), которая не могла отказать товарищу по партии… Поэтому жить предполагалось как можно более скученно, в пролетарских, комминтерновских, еще каких угодно общежитиях. Кроме того, одним из первых законодательных актов нового правительства был декрет о легализации гомосексуализма и отмене любых преследований за оный, что вполне характеризует сексуальную ориентацию и пристрастия вождей троцкизма.

Итак, сексуальный фон большевистской революции – оскотинивание половых отношений вкупе с легализацией извращений. Получается, что в России насильственными методами внедрялись те установки, что к концу ХХ века прочно утвердились на Западе в качестве общепризнанной модели.

Однако первый натиск сексуальной революции захлебнулся. Сталин снова ввел уголовное наказание за гомосексуализм, а в качестве базовой "ячейки общества" стала утверждаться традиционная семья. К тому же, Россия по преимуществу была крестьянской, то есть здоровой страной, где коллонтаевские нововведения просто не были восприняты общей "массой". Те же самые красноармейцы, которые насиловали благородных девиц в Петербурге, вернувшись в деревни, попадали в патриархальную среду, где вновь возвращались в круг нормальных отношений, сформированных веками христианства.

При этом семена распада все же были всеяны. И люди, однажды отведавшие прелести обобществленных комсомолок, уже не могли забыть о былом образе жизни. Как и сами комсомолки.

…Однако то, что при Сталине сдерживалось страхом (за "аморалку" могли исключить из партии или выгнать с работы), позднее вышло из подполья и вновь стало процветать. Вновь были разрешены аборты, а повсеместные разводы и матери-одиночки стали нормой.

При отсутствии явной пропаганды и выраженных форм "сексуальной революции" западного типа, в стране происходили скрытые, латентные процессы. Они имели свом источником почти забытую, но все же оставившую след либеральную разунузданность начала ХХ века и первых большевистских лет. Но в первую очередь они стали следствием вытравливания не только религиозных, но всяких идеалов и традиций, а также аморфного представления о половой жизни, выраженное советским искусством, в первую очередь кинематоргафом. В явной форме эта аморфность растеклась в годы хрущевской оттепели, когда на страницах книг и на киноэкранах кинотеатров появились невнятные псевдоромантические герои "Заставы Ильича", - мальчики-"шестидесятники", блуждающие по чужим квартирам, по знакомым женщинам, с легкостью заводящие, а затем бросающие семьи и детей.

Может, всё и обошлось бы, если бы процесс застыл в фазе полураспада. Однако этого не могло произойти по всем известным законам диалектики. Дети, рожденные "шестидесятниками", то есть нынешние тридцати- сорокалетние вообще не могут понять смысла и предназначения семьи. Позднесоветский декаданс у них на глазах превратился в лавину вседозволенности, пришедшей с развалом СССР. У двадцатилетних ситуация еще хуже…

Сегодня молодежь – это падшие ангелы. Они ищут удовольствий и процветания. А чего им еще искать? Они же не знают, что большинству из них уготована роль проигравших в большой игре. Да, в последние времена "во многих охладеет любовь". Но "во многих" не означает "во всех", и "охладеет" не означает "умрет".

Более или менее здоровые особи к 14 годам полны конкретных желаний. Запрещать им это, а тем более обвинять за реализацию желаний, невозможно. Запрещать вообще можно только исходя из каких-либо оснований. Очевидно, что исходя из морали просвещенчества или морали коммунистической запрещать невозможно. Остается лишь возможность религиозного запрета, хотя трудно объяснять взрослым людям, почему их внебрачное сожительство есть "блуд".

Я знаю, многие посчитают такие рассуждения умозрительными. Мол, давно уже все закрыли на это глаза. На самом деле все очень серьезно. Огромное количество людей не могут почувствовать свою полную приобщенность к правильной жизни, потому что официально считаются грешниками, "блудниками". Они не могут приступить к таинству причастия, потому что перед этим им нужно на исповеди "каятся в блуде". А если они просто любили и не видят в этом греха? Современное богословие должно четко растолковать, где надо каяться, а где нет.

Люди не могут реализовать радость эроса, радость полноты жизни, даже находясь в догматическом христианском контексте, находясь в Церкви. Но где, как не в христианской общине возможна именно любовь, подлинная симпатия, видение друг в друге не объекта похоти, но человека. Христос разговаривал с женщиной у колодца, которая созналась ему, что у нее нет мужа, но есть "друг". И не просто разговаривал, а хвалил ее за честность и благовествовал ей. И уж никак не обвинял. Задача христианства – увести людей от похоти и блуда как источника зла и извращений. Вот почему Христос шел спасать самых настоящих профессиональных блудниц. Вот почему высшей формой соединения двух был объявлен христианский брак, когда они – "единая плоть навеки". Но остальные, которым высшая степень по каким-то причинам пока недоступна, не могут далее чувствовать себя отверженными, недостойными грешниками.

Пока жизнь протекала в традиционалистской среде, преимущественно в селах и деревнях, для венчанного брака было больше возможностей. Сейчас, в условиях урбанизации, счастливый брак стал наградой, которую надо еще заслужить. При этом с рядом оговорок необходимо благословить всех любящих и не приставать к ним с требованием каяться в грехе. Оговорки таковы.

Безусловная классификация абортов как преступления.

Классификация гомосексуализма как опасной, достойной жалости или презрения болезни. И, конечно же, как уголовного преступления всякой попытки такого больного распространять свою болезнь.

Осмысление проституции в качестве самого низкого ремесла и низменной формы половой жизни, а самих проституток – как несчастных женщин, достойных сожаления. Установления за ними контроля подобно тому, как контролируется жизнедеятельность социально-слабых или инвалидов. Создание для них специальных учреждений и работа по спасению тех, кого можно спасти.

Рассмотрение как недопустимого употребления барьерных контрацептивов (презервативов). Они есть проявление подозрительности, показатель недоверчивого отношения женщины и мужчины друг к другу как "половых партнеров", а не людей.

Категорическое запрещение порнографии как самого агрессивного и мощного извратителя половых отношений.

Общество и церковь должны взлелеять каждую женщину, рожающую ребенка. В браке и не в браке. Пожалуй, это самое главное. К счастью, многие уже пытаются на деле поступать подобным образом. Однако явочного порядка недостаточно. Необходимо сделать деторождение центральным событием религиозной и общественной жизни. При этом вредной и ненужной следует считать любую дискуссию о многоженстве. Воспитанная в российской традиции женщина никогда не согласится стать чьей-то второй или третьей женой.

Если же мы не сможем предоставить молодежи сексуально комфортного и гармоничного существования в рамках христианской морали, то неуклонно и методично будем терять нацию. Она просто раствориться в ярком уничтожающем потоке массовой культуры, ночных клубов, порнографии, извращений.

При этом не надо бояться проявлять твердость по некоторым, казалось бы, не очень важным вопросам. Например, почему в России до сих пор отмечается странный праздник, посвященный абстрактной "женщине"? Не матери, не сестре, не возлюбленной, а "международной женщине". Чествование этакой всемирной "блудницы вавилонской". Просвещенные люди знают также, что 8 марта совпадает по времени с иудейским Пуримом. В этот день вспоминают о жестоком истреблении 75 тысяч "язычников", которое было устроено хитроумной Эсфирь, женой царя этих самых язычников. Но какое отношение наши женщины имеют к празднику большевистских феминисток или совпадающему с ним изощренно-свирепому Пуриму, непонятно. Почему-то до сих пор молчат по этому поводу общественность и религиозные деятели. Как ни относись к католическому "дню Валентина", но даже он более объясним.

Под сурдинку 8 марта, как правило, усиливается пропаганда растления. Особой пикантности добавляет то, что день международных женщин приходится обычно на первые, особо строгие дни Великого поста. Само же лицемерное отношение к женщине выражено здесь как нельзя лучше – пошлый букетик цветочков, безделушка или сверхдорогой подарок. В любом случае, материальная вещь, которой отделываются от женщины и превращают ее в приспособление для оприходования материальных ценностей.

Между тем, ей нужна семья. А если уж не семья, то надежный друг. Она хочет любить и рожать детей. Но все вокруг направлено против этого естественного стремления. Пропаганда, повседневность берут молодую энергию и превращают в похоть, гонят в тупик бесконечного 8 Марта. Традиционалисты и клир в большинстве своем либо осуждающе ворчат, либо просто хлопают глазами, будучи не в силах ничего предложить.

Пришла пора, когда жить по букве закона невозможно, но спастись можно только по его духу. Значит, решить важнейший вопрос, снять проклятие, препятствующее возрождению. В расцвет сил входит последнее многочисленное поколение молодых. Если от него не зародится наша новая генерация, то рассчитывать на что-то большее, чем лоскутное одеяло малонаселенных колоний, не стоит.