Ирина Ушакова: «Рачинский – это фигура не провинциальная, а всероссийская»

Издательство «Родное пепелище» (Нижний Новгород, 2013) выпустило книгу статей и писем русского педагога-просветителя С.А. Рачинского (1833—1902) «Из доброго сокровища сердца своего». Более века это имя пребывало в забвении, вне поля зрения отечественных исследователей и педагогов, меж тем Рачинский в свое время был известным общественным деятелем, теоретиком и практиком русской народной школы, собеседниками которого и конфидентами по переписке были В. Розанов, П. Чайковский, Л. Толстой, К. Победоносцев.

Стараниями Сергея Александровича Рачинского были воссозданы Общества трезвости, которые к началу XX в. охватили десятки тысяч человек по всей Империи. Пьянство тогда почиталось за порок, хотя следует помнить, что до 1917 г. Россия была самой непьющей страной Европы, уступая трезвенническую «пальму первенства» лишь Норвегии.

За подвижнический труд С.А. Рачинского благодарили Государи Александр III и Николай II. А среди учеников Рачинского были выдающийся художник Н.П. Богданов-Бельский (автор картин «Устный счёт. В народной школе С.А. Рачинского, 1895», «Дети за пианино, 1918» и др.), а также известный священник из Санкт-Петербурга Александр Васильев, законоучитель царских детей.

Мы беседуем с членом Союза писателей России, журналистом И. В. Ушаковой, составителем этой удивительной книги, приложившей немало усилий, чтобы издание увидело свет.

— Ирина Владимировна, что побудило вас обратить внимание на личность Сергея Александровича Рачинского, который сегодня у нас малоизвестен?

— Рачинского мало помнят в среде столичной интеллигенции, но для Тверской и Смоленской земли он все-таки еще остается светочем, символом любви и самоотдачи на благо ближнего, на благо «малых сих». И мы можем видеть в последнее время, как то в одном, то в другом уголке России возникают духовно-просветительские центры им. С.А. Рачинского, Общества трезвости его имени.

Рачинские перешли в подданство России после Смутного времени. Отец будущего педагога-просветителя А.А. Рачинский во время Отечественной войны 1812 г. служил капитаном Муромского пехотного полка, в 1820-е — 1840-е гг. состоял Бельским уездным предводителем дворянства Смоленской губернии.

Бельский уезд, как отмечал Сергей Рачинский, был размером с немецкое герцогство. Вот это немалое пространство и стало нивой для трудов народного учителя, который оставил кафедру ботаники в Московском университете, оставил светские общества Берлина, Веймара и Москвы, где был уважаем Федором Тютчевым и Константином Аксаковым, Ференцем Листом и Петром Чайковским и многими другими гениальными его современниками. Свои знания и опыт Рачинский перенес в сельскую школу. На его средства и его трудом в Бельском уезде было создано более 30 школ, некоторые с общежитиями, а школа в селе Татево Бельского уезда Смоленской губернии (ныне Оленинского района Тверской области) — с лечебницей; был создан профессиональный церковный хор и подготовлены десятки учителей из крестьян. В то время, когда в мире уже раздувался пожар мировой революции, учителя и священники из крестьян, не оторванные, как большая часть интеллигенции, от родной почвы, России были нужны как воздух. И Рачинский это понимал как философ; знал как ученый мирового уровня; чувствовал как истинный христианин...

Сегодня уже нет того крестьянского мира, на мощь которого уповал народный учитель, но теория и практика школы Рачинского вполне может быть введена в сегодняшнюю школу. Я убеждена, что только такая практика, какую использовал Рачинский, выведет русскую педагогику из того тупика, в который ее завели постсоветские реформы.

— В чем вам видится суть учений С.А. Рачинского и ценность их для Русского Мiра?

— Рачинский во главу угла ставил интересы своего народа, попросту говоря, тех крестьян, которые и обеспечили процветание его дворянского гнезда. Значит, следовало печься о Православии, которое и удовлетворяло религиозное чувство крестьянина, и сохраняло его нравственные устои, и давало почву для развития народного искусства, да и сохраняло в целости семьи, государство и, как следствие, весь Русский Мiр.

В школе Рачинского наряду с арифметикой и грамматикой изучался Закон Божий, церковнославянский язык, разъяснялась Псалтирь, давались азы иконописи. Священник и учитель в школе являли собой симфонию. Ко всему прочему девочек в школе обучали рукоделию, а мальчиков — столярному делу. При школе имелся земельный участок, где дети не просто трудились, но изучали основы ведения приусадебного хозяйства. А это умение — подспорье в жизни. (И как не вспомнить об этом сегодня, покупая на московском рынке израильскую или египетскую картошку). Рачинский, профессор ботаники, выращивал редкие сорта трав и деревьев, привозимых им со всего мира. Это тоже давало детям и определенные знания, и интерес к делу. Паломничества к святым местам также были введены в школьную практику учителем Рачинским.

А теперь посмотрим: есть ли что-либо из вышеперечисленного, что сегодня не нужно для сельской школы, да и для городской? Думаю, что нет.

— Повлияли ли ваши родовые, земляческие привязанности на восприятие личности Рачинского?

— Конечно. Мои прадеды по материнской линии учились в Глуховской школе, созданной Рачинским. Несколько дальних родственников жили в самом Татеве, и детьми вошли в сюжеты картин Н.П. Богданова-Бельского, тоже ученика Рачинского, чьи полотна теперь стали всемирно известными, хранятся в музеях Москвы, Санкт- Петербурга, Берлина.

Бельская земля (ныне это часть Тверской и часть Смоленской областей) дала миру наряду с выдающимся педагогом Рачинским и великого святого — просветителя Японии, архиепископа Николая (Касаткина). Он был современником и земляком татевского учителя. Новообращенные в Православие святителем японцы приезжали в Татево, некоторые из них стали крестниками Рачинского, опыт татевской школы был воспринят в Японии.

—Лев Толстой, гений русской литературы, хотел что-то взять из практики Рачинского для своей сельской школы? И вообще, как соотносятся школы Толстого и Рачинского?

— Рачинский и Толстой познакомились еще в годы юности — в московской квартире Рачинского на Малой Дмитровке, напротив Страстного монастыря. Впоследствии Толстой обращался к Рачинскому, чье мнение высоко ценил, за советами: как переработать тот или иной отрывок из «Войны и мира», какие-то части романа «Анна Каренина», и по другим поводам. И получал советы Рачинского. Эта переписка частично вошла в книгу.

Сельская школа была предметом общей любви писателя и ученого. «Все интересы у нас с Вами общие, — писал Толстой Рачинскому. — Я не мог и не могу войти в школу <…>, чтобы не испытать прямого физического беспокойства, как бы не просмотреть Ломоносова, Пушкина, Глинку, Остроградского, и как бы узнать, кому, что нужно…». С таким же чувством и Рачинский подходил к школьному делу. Нельзя сказать, что кто-то из них использовал практику той или иной школы, они просто делали общее дело. Рачинский восхищался книгами для детей Толстого, считал, что благодаря им дети скорее переходят к восприятию пушкинской прозы.

Но, по сути, школа Рачинского и школа Толстого — это в корне разные воспитательные учреждения. Толстой, как известно, устраивал школу на основе своих религиозных соображений, которые в конце жизни разрушили его личность, а многих его учеников сделали даже бунтовщиками и каторжниками... Школа же Рачинского была русской классической церковной школой, одновременно общинной, что было просто, понятно и естественно для крестьянского мира.

Но их отношения остались дружескими до конца. В одном из последних писем Толстого к Рачинскому сквозят все те же любовь и уважение...

Скажу также, что Рачинский принадлежал к научному обществу второй половины XIX в., наряду с Н.Я. Лясковским, С.А. Усовым, А.Г. Столетовым.

Дарования Рачинского проявились и в области словесности: в годы пребывания в Европе он написал художественно-исторические работы о Рафаэле, на его стихи Ференц Лист сочинил гимн святому Франциску Ассизскому. Его перевод на немецкий язык «Семейной хроники» С.Т. Аксакова, опубликованный в 1858 г. в Лейпциге, вызвал лестные отклики немецких классиков. Книга Рачинского «Сельская школа» переиздавалась четырежды. За этот труд Академия наук в 1891 году избрала Рачинского членом-корреспондентом по отделению русского языка и словесности.

А по натуре это был тихий подвижник. Философ. Племянник поэта Евгения Боратынского, он вышел из «Золотого века» пушкинской поры, из татевской усадьбы, где были собраны уникальные коллекции портретов, где хранили переписку Боратынских, Пушкина, Тютчевых, Карамзина…

Друг Рачинского философ В.В. Розанов писал о нем: «Уединенный обитатель родового своего поместья, он был философом в изящном древнем смысле: без профессии, без ремесла, без диплома, но по вдохновению». Рачинский и Розанову подсказывал что-то в своих письмах, пытался выправить метания его воспаленного ума. (Раздел книги, куда вошла эта переписка, на мой взгляд, едва ли не самый познавательный для широкого круга читателей).

После своего возвращения в 1872 году в родовое гнездо Татево Рачинский посвятил всего себя школьному делу. Он не имел собственной семьи, вел почти монашеский образ жизни. Тяжко больной учитель проводил все время с крестьянскими детьми: преподавал арифметику и грамматику, музыку и рисование, читал с ними мировую классическую литературу, предпринимал паломнические походы.

— Где и как удалось собрать сведения, материалы для книги?

— Собирался мною этот материал более десяти лет. В основном все тексты были сканированы или переписаны из дореволюционных изданий, хранящихся в Российской Государственной библиотеке. Тетрадь стихотворений Рачинского (некоторые включены мной в книгу) я обнаружила в архиве РГАЛИ. Там же хранится и Рескрипт Николая II, в котором Государь обращается с благодарностью к сельскому учителю Рачинскому: «…Труды ваши по устройству школьного обучения и воспитания крестьянских детей, в нераздельной связи с церковью и приходом, послужили образованию уже нескольких поколений в духе истинного просвещения, отвечающего духовным потребностям народа…». Переписка Рачинского и Толстого хранится в московском музее писателя на Пречистенке. Из всего собранного только «Письма к духовному юношеству» взяты из Интернета.

— Как удалось осуществить ваш проект? Это же явно, как говорят, убыточное мероприятие...

— А разве «мероприятие» Рачинского не было убыточным? Он «спустил» свое имение на устроение сельских школ. В его дневнике есть упоминание о том, что родители приносят в школу только муку на хлеб. Остальное же обеспечение — и школьные принадлежности, а зачастую и одежда, и питание — все было за счет Рачинских. Сестры учителя также жили хлопотами по организации школьного дела и лечебниц. И матушка их Варвара Абрамовна Рачинская (Боратынская), родная сестра поэта Евгения Боратынского, благословляла заботы детей...

Издание книги было немыслимо без идейной поддержки нынешнего настоятеля татевской Троицкой церкви в усадьбе Рачинских протоиерея Владимира Евстигнеева. Его трудами в последние годы воссоздано Общество трезвости имени С.А. Рачинского. А это едва ли не самое важное, что можно сегодня предпринять для спасения села. Мало того, такие же Общества трезвости стали возникать по всей России. В октябре 2012 г. в Татеве состоялся Фестиваль Обществ трезвости, на который съехались десятки представителей этих обществ — священники и миряне — из разных уголков России. Тогда отцом Владимиром и было решено, что для людей, вставших на путь трезвения, необходимо издать «Письма к духовному юношеству о трезвости» Рачинского, которые пользовались огромной популярностью в дореволюционной России и вызвали масштабный отклик со стороны духовенства, интеллигенции и крестьян. Рачинскому пришли сотни писем со всей России. К счастью, он успел до Октябрьского переворота передать эту переписку в петербургский архив. Там они и хранятся.

Стараниями отца Владимира был получен отклик Администрации Оленинского района и Ржевской епархии, которые и обеспечили типографские расходы, и теперь вы держите в руках эту книгу.

—Кого вы видите читателем или, говоря современным языком, пользователем книги «Из доброго сокровища сердца своего»?

— В первую очередь, считаю, эта книга — памятник Рачинскому. Исторический памятник, ибо трудами народного учителя и его учеников — священников, художников, учителей — творилась история Отечества. Литературный памятник, поскольку труды Рачинского — это высокопрофессиональная публицистика.

Книга адресована как учителям сельских и городских школ, так и преподавателям университетов. Например, профессор Всеволод Троицкий был обрадован моим сообщением о выходе этой книги, столь необходимой сегодня для ученых и, уверена, актуальной для современной школы. Профессор МГУКИ А.А. Парпара взялся написать о ней.

Книги расходятся через Общество трезвости. На конференции, посвященной 180-летию С. А. Рачинского, прошедшей в татевской школе его имени в мае 2013 г., книгу приобрели десятки учителей, трудящихся сегодня на школьной ниве. Это при их-то нищенской зарплате.

Но это издание — не сухой научный труд. Описания природы Рачинского можно читать как пришвинские рассказы. А его суждения о происходящем не только в сельской школе, но и в Петербургских академиях или в научном мире Берлина помогут молодому поколению разобраться в исторических хитросплетениях.

Сегодня, когда размывание культуры и падение нравов принимают все более угрожающие формы, статьи и обращения Рачинского, собранные в данной книге — «Народное искусство и сельская школа», «Народное искусство и сельская школа», «О первоначальном народном обучении» и другие — это прямое обращение к нам, чтобы уберечь нас от ложных путей и соблазнов.

— Вы полагаете, что проблемы, которыми был обременен русский провинциальный мыслитель и педагог Рачинский, актуальны в сегодняшней России?

— Рачинский – это фигуране провинциальная, а всероссийская, общенациональная. «Провинциальный» мыслитель Рачинский был «подкован» образованием Московского и Берлинского университетов, работал у Германа Шахта в Берлине и у профессора Маттиаса Якоба Шлейдена в Йене. После защиты магистерской диссертации «О движении высших растений» в 1859 г. первым возглавил кафедру физиологии растений в Московском университете. В 1866 г., защитив докторскую диссертацию «О некоторых химических превращениях растительных тканей», стал ординарным профессором Московского университета.

Письма Рачинского на русском, французском и немецком языках высвчивают личность, глубоко оценивавшую мировые политические процессы и философские искания.

«…Очень заинтересованы мы германским кризисом. Решимость императора Вильгельма ad absurdum, тяготеющий над Европой кошмар милитаризма может иметь последствия необозримые. Союз папы с демократией и социализмом в Америке уже официальный, скоро повернет и Европу вверх дном», — писал «провинциальный» мыслитель В. В. Розанову в мае 1893 года.

На мой взгляд, абсолютно все вызовы, которым стремился противостоять Рачинский, присутствуют и в сегодняшнем мире. И самая из них стратегически важная — это образование. Вопрос о народном образовании — это «…вопрос о будущем России, более важный, чем о финансах, судопроизводстве, полиции и вообще о государственных учреждениях. Ибо как ни плохи будут эти учреждения, но когда дух народа цел, государство останется непоколебимо. Когда же последовало в народе нравственное разложение, тогда самые превосходные учреждения не удержат государство от гибели». Так писал педагог-подвижник в своих «Заметках о сельской школе».

Мысль Рачинского «…если народ погрязнет в невежестве, то позор и проклятие нашему мертвому образованию» прозвучала более чем пророчески. Но голосов таких редких подвижников, как он, было недостаточно. Уже дули такие ветры перемен, от которых мы и сейчас не можем опомниться.

И сегодня, как во времена Рачинского, чтобы предотвратить нравственное разложение народа, нам необходимо: устроение школы, где священник и учитель занимались бы образованием (т.е. приведением человека к образу Божию); изучение в школах церковнославянского языка (если евреи воссоздали свой умерший язык — иврит, то почему мы не можем пользоваться тем великим и объединяющим, что у нас есть?); изучение латыни, которая помогает осваивать европейские языки. Создание Обществ трезвости (были же сотни сел по России, где тысячи (!) крестьян, священников и учителей вели трезвый образ жизни, трудились и приносили огромную пользу государству). Создание при школах ремесленных классов для мальчиков; кружков рукоделия для девочек; организация усадебного хозяйства (это уже и община, и привязка к своей земле, и хлеб насущный, в конце концов).

Рачинский не был ни славянофилом, ни западником. Он старался все лучшее Европы и Запада переложить на русскую почву, а также все достижения русской культуры вывести на мировой уровень. И это были не просто маниловские мечтания. Татевская школа в 1900 г. со своими достижениями участвовала во всемирной выставке в Париже! А ученик Рачинского Н. П. Богданов-Бельский со своими портретами русских крестьян стал еще при жизни знаковой фигурой в Прибалтике и Германии.

Пожалуй, нет такой области — культурной и социальной, — которую бы не отметил Рачинский в своих «записках», не указал на ошибки и пути исправления. К примеру, ученый был озабочен тем, что угасает народная песня, собирал остатки этого почти утраченного ныне искусства. К нему за текстами и нотами народных песен обращался П.И. Чайковский. Только сейчас мы понимаем, что русская песня была частью иммунитета народа.

— Как вам видится дальнейшее изучение и распространение идей Рачинского?

— В настоящее время по нашей с директором татевской школы В.М. Марченковой инициативе создается «Общество по сохранению наследия педагога-просветителя С.А. Рачинского», которое соберет исследователей педагогики Рачинского, деятельности круга его соратников и корреспондентов, историков по данному периоду времени, потомков учеников Рачинского, продолжателей трезвеннического движения, развитого Рачинским, просто доброхотов. Даже любители усадебной и парковой культуры многое могут почерпнуть, прикасаясь к истории дворянского гнезда Рачинских. К слову, в Татеве имеется гостиница при Троицкой церкви, где паломники и туристы могут отдыхать летом, участвовать в церковной жизни прихода, убедиться лично, что Татевская земля богата целебными родниками и лесной ягодой.

— Где можно приобрести книгу тем, кто заинтересуется личностью С. А. Рачинского и его деятельностью?

— В лавках Сретенского и Новоспасского монастырей в Москве, в магазине «Православная книга» в Белгороде. Важно отметить, что средства от продажи книги уже идут на реставрацию колокольни Троицкой церкви села Татева.

Беседу вел Станислав Минаков

Татево—Оленино—Белгород—Харьков—Москва