На полных парах к катастрофе

Можно было бы говорить о повторении событий 1968-го, если бы только происходящее сегодня в Европе многократно не превосходило ту мифическую «молодежную революцию» и своими масштабами, и своим значением. Тогда восставали студенты и молодежь, сейчас - так или иначе - восстают почти все.
Новое единство «низов» общества формируется через всеобщее разочарование в политической системе, которую еще несколько лет назад искренне считали демократической. Однако сейчас для огромного множества людей становится ясно: демократии, как власти граждан, народа, в Европе больше нет. Есть пока готовность властей соблюдать формальные права и свободы, но нет желания считаться с ясной и убедительно выраженной волей большинства. Ведущие политические партии, раньше служившие механизмом, через который осуществлялась связь между обществом и властью, сейчас превратились в барьер, защищающий власть от давления общества. Никто не принимает во внимание ни мнения людей, ни их интересы. Круговая порука политических элит, правых и, увы, «левых» стала опорой системы, в которой избиратель лишен не только инициативы, но и влияния на процесс, превращающийся в откровенный фарс.
Для французов решающим уроком стала борьба за пенсионную реформу, когда власть откровенно и цинично проигнорировала волю народа, а оппозиция, вместо того, чтобы воспользоваться трудностями правительства, проявила с ним солидарность — против собственных избирателей.
Однако ответом на этот консенсус элит становится всеобщее неприятие их политики. Отныне говорит улица, предприятие. Демонстрации перерастают в захваты площадей и блокады административных зданий, забастовки становятся всё более массовыми.
Эпицентр борьбы сейчас уже не во Франции, а в Греции, Испании и Португалии, в странах, которым «грозит дефолт». Все прекрасно понимают, что «угрозой» дефолт является не для населения этих стран, с которого, наоборот, будет снят груз долговой кабалы, а для международных банков, рискующих потерять свои вложения. Ради того, чтобы спасти банкиров, власти и партии в разных странах единодушно требуют от своих сограждан новых жертв. Однако проблема даже не в том, что жертвы эти непомерны и несправедливы. Главная беда в том, что они все равно будут напрасны. Это, кстати, прекрасно понимают и сами банкиры. Новые программы жесткой экономии лишь усугубят спад и приведут, в конечном счете, к банкротству затронутых ими стран. Все станет только хуже. Но, даже понимая это, финансисты и правительства продолжают настаивать на сохранении прежнего курса. Во-первых, потому что никакого другого лечения они не могут даже вообразить, а во-вторых, пытаясь оттянуть неизбежное, элиты давно перестали думать стратегически. Сейчас они просто перестали думать.
Требуя от населения и государств сократить свои расходы, банки убивают экономику. И выбор перед многими европейскими странами сейчас стоит такой же, как перед Россией в 1998-м и Аргентиной в 2001-м: или банки окончательно угробят «реальный сектор» экономики, или, пожертвовав интересами финансовой олигархии, общество спасет себя от катастрофы. Однако сила и упрямство финансовых элит, их политическое влияние и коррумпированность верхушки всех основных партий столь велики, что события, видимо, будут развиваться по самому катастрофическому сценарию. Банки все равно проиграют, но лишь после того, как вся остальная экономика окажется в руинах.
Люди, привыкшие к благополучному существованию «среднего класса» вдруг обнаруживают себя пролетариями, западные свободные граждане осознают, что мало чем отличаются от египтян или тунисцев. Во французской прессе пишут про назревающий «египетский сценарий», а Греция уже начала реализовывать некоторые его элементы. Профсоюзы оказались радикальнее и эффективнее оппозиционных партий, сумев возглавить протесты во многих странах. Протестующие электрики, стремясь не допустить приватизации своей компании, начинают веерные отключения учреждений и предприятий, автомобилисты ломают шлагбаумы, закрывающие въезд на платные дороги и едут по ним бесплатно, молодежь блокирует административные здания.
Это восстание. Пока, к счастью, мирное, использующее ненасильственные методы, но для всех ясно, что обратной дороги уже нет. Протестуют не тысячи антиглобалистов, не активисты левых организаций и радикальные студенты. Поднимается народ. Миллионы.
То, что происходит сегодня в Европе, лишь первый акт большой исторической драмы. Никакой «готовой альтернативы» нет, вырабатываться она будет уже в ходе кризиса, в процессе политической и социальной борьбы. Как нет и «готовых» лидеров. Вернее, мы еще не знаем, кто сумеет найти лучшие ответы на запросы общества. Это процесс, который в совокупности может занять не один год. Но происходящие сдвиги необратимы. Упрямство, эгоизм, коррупция и круговая порука элит привели к тому, что кризис либеральной экономики обернулся самым большим кризисом либеральной демократии, начиная с 1930-х годов прошлого века. И для того, чтобы выйти из него уже недостаточно окажется скорректировать экономическую политику. Придется менять само государство. Эпоха революций возвращается.
На этом фоне Россия остается своего рода «оазисом спокойствия» и консервативной стабильности. Многим кажется, будто приближающиеся раскаты грозы не имеют к нам никакого отношения. Блажен, кто верует.
Борис Кагарлицкий - директор Института глобализации и социальных движений.
Так работает наш эгоизм, и в этом подоплека всего человеческого развития, всей эволюции человечества. Всё проистекает из этой сокровенной точки стыда. Человек стыдится своего отличия от других, когда вызывает презрение с их стороны или неспособен сравняться с ними и т.д. Одним словом, человеку нельзя чувствовать себя не наравне с другими, нельзя быть в чем-то ниже их. Не в силах выдержать этого, он готов даже умереть, лишь бы доказать, что он есть, что он прав, что он не хуже прочих. И он не успокоится, пока не преуспеет.
А потому дело тут не в уровне жизни – человек поверяет себя относительно окружения. Мало ли что там, за морем, – я смотрю на тех, кто вокруг. Если мы с окружающими сбалансированы – мне уже хорошо. Разумеется, хотелось бы и большего, но главное – я не чувствую изъяна. По меньшей мере, я не ниже их, а всё прочее – уже добавка.
Таким образом, глубоко внутри нас укоренено требование социальной справедливости, и оно чрезвычайно важно. Я поступлюсь всем, буду сидеть на хлебе и воде – лишь бы достичь социальной справедливости. Для меня она священна, ради нее я готов на смерть. Ведь только в равенстве с другими сохраняется мое "Я", тогда как, опускаясь ниже их, я лишаюсь в своих глазах "человеческого обличья" и оказываюсь на животном уровне, где меня презирают. Вынести такое невозможно.
Итак, требование социальной справедливости действительно имеет приоритетный характер, и мы должны принимать его в расчет. Люди хотят справедливого распределения, справедливого отношения, причем справедливость эта должна быть соразмерной, относительной. Несомненно, все мы разные и не можем получать одно и то же. Как же отмерить каждому справедливый кусок?
Вот и выходит, что нам необходимо отыскать верный подход. Я не знаю, чтó справедливо для каждого, я не могу измерить, кому что полагается. К тому же каждый человек меняется, и, соответственно, меняются его потребности. А значит, мне нужно такое изменение мироощущения, чтобы я думал о результате: пускай все будут довольны, пускай никто не чувствует себя ниже окружающих. Все равны, все одна семья, и я доволен тем, что другие тоже получают наравне со мной.
Тем самым я берегу и себя: ведь если кто-то будет получать меньше, он может отыграться за мой счет. Поэтому я эгоистически забочусь о благополучии общества, чтобы никто в нем не чувствовал себя ниже остальных и чтобы каждый удерживал себя на минимально достаточном уровне, который соответствует принципу справедливого распределения и равенства.
Как известно уже не первой и наверняка не последней, до тех пор пока эгоизм (идеология каменного века) до сих пор является основным двигателем "внутреннего горения", так называемого прогресса человеческой "эволюции".Есть уверенность, что ни сарказм ни умничаье, ни поклонение, ни поэтичность, ни грамотность ни синхронное думание в едином шаге и в едином строю не дадут к сожалению ни единой возможности решить поставленные ВРЕМЕНЕМ задачи, ЧТО ДЕЛАТЬ и куда направить свои стопы...?
Почему?
Да потому, что все потуги будут исходить опять из того же самого згоизма...единоличного, глупого, жадного и безжалостного к себе и ко всему вокруг...ограниченного пространством собственного мозга и личных интересов.
Что делать? Делать себя интегральным и мудрым по законам высшей эволюции, по законам высшей природы, ориентируясь на взаимоОТДАЧУ, ЛЮБОВЬ и милоСЕРДИЕ. А это работа уже для ВЗРОСЛЫХ, где необходимо научится работать над глобальным единством, чтобы раскрыть его во всевозможных состояниях.
Пришла пора взрослеть...
Деду Щ.: не умничайте, м-м-да!
Кержаку: не была большой поклонницей КПСС, но вынуждена с Вами согласиться на все 100!
Питерскому: да Вы поэт, классно сказано.
Яру: с грустью и болью в сердце соглашаюсь.
Иннокентию: да, так и есть!
Друзья, одно радует,- есть люди, умные, грамотные, думающие, мы в одном строю.
Лучше послушайте сказочку. Лежал Емеля на печи. А активный электорат всё будил его и беспокоил: "Вставай, русское терпеливое быдло. Выходи на улицы. Нам охота по Интернету посмотреть.Борись, давай."
Однажды, в 18 веке Емелю таки добудились. Встал он с печи и представился: "Пугачёв, Емельян Иванович"
за прекрасный комментарий!
Яр, если нам не разрешают преподавать
свою веру в школах - впереди дальнейшая
деградаця русского населения.