Конец униатства

Одним из наиболее резких критиков состоявшейся в Гаване встречи лидера Римской католической церкви (РКЦ) Папы Франциска и Патриарха Кирилла стала Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ). Со своими примерно 4 миллионами прихожан УГКЦ является крупнейшей из униатских церквей, находящихся под юрисдикцией Ватикана. Теперь же он, как представляется ее руководству, «ради примирения с Русской православной церковью» (РПЦ) фактически «бросает украинских униатов на произвол судьбы».

Глава УГКЦ «верховный архиепископ» Святослав (Шевчук) (на фото), например, весьма неуважительно по отношению к авторитету собственного религиозного лидера – Папы Римского заявил: «Такое ощущение, что за нашими плечами кто-то торгует нашими душами, кто-то договаривается, даже на уровне мировых религиозных деятелей». По словам С. Шевчука, из многолетнего опыта можно сказать: «когда Ватикан и Москва организуют встречи или подписывают какие-то совместные тексты, то нам (униатам) нечего ожидать от этого чего-то хорошего».  Особое недовольство Святослава Шевчука вызвали разделы подписанной руководителями двух Церквей декларации, касающиеся Украины в целом и УГКЦ в частности. Он негодует, к примеру, по поводу того, что, никак не был привлечен к выработке указанного документа. По его мнению, он имел полное право на это, будучи официальным членом Папского совета по делам единства между христианами, который в лице кардинала Курта Коха и занимался с католической стороны выработкой совместной декларации. Шевчук сетует: «Меня никто не просил высказать своего мнения, и, по сути, как это было и раньше, говорили о нас – без нас, не дав нам голоса».

Понять переживания архиепископа Святослава нетрудно, Ватикан впервые публично и юридически закрепленно отказался от осуществлявшегося на протяжении почти полутысячелетия проекта завоевания православного духовного пространства посредством унии – признания власти Папы при сохранении собственной восточной обрядности.

Отрекся он и от политики прозелитизма в целом. В гаванском документе ясно и недвусмысленно сказано: «Недопустимо использовать неподобающие средства для принуждения верующих к переходу из одной Церкви в другую, пренебрегая их религиозной свободой и их собственными традициями. Мы призваны воплощать в жизнь завет апостола Павла и «благовествовать не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании» (Рим. 15:20)». В отношении же греко-католиков констатируется: «Сегодня очевидно, что метод «униатизма» прежних веков, предполагающий приведение одной общины в единство с другой путем ее отрыва от своей Церкви, не является путем к восстановлению единства». При этом в декларации отмечено, что уже созданные «в результате исторических обстоятельств» униатские церковные общины «имеют право существовать» и далее - не распускать же их по образцу 1945 года. Однако, если сам их основатель, духовный покровитель и руководитель в лице римского первосвященника фактически признает эту практику несостоятельной, то отныне они объективно обречены на маргинализацию и постепенное угасание. Осознавая это, Святослав Шевчук, при всей обиде на Рим, не спешит отвергать полностью кормящую руку. Свою паству он призывает: «Мы пережили не одно подобное заявление, переживём и это. Нам нужно помнить, что наше единство и полное общение со Святейшим Отцом, наследником апостола Петра, не является предметом политического соглашения, дипломатической конъюнктуры, и не зависит от чёткости некоего текста Совместной декларации». А вот тут лидер украинских униатов явно лукавит. Подобных заявлений и признаний со стороны Ватикана за всю историю унии не было никогда.

Конечно, по примеру прежних веков в позиции Рима можно было бы предположить наличие неких иезуитских хитростей, с помощью которых он в состоянии легко изменить данному слову. Но реалии сегодняшнего дня и проблемы, стоящие перед самой католической церковью, подсказывают, что эта страница перевернута, и Святому престолу, действительно, не до экспансии. Хорошо бы сохранить имеющееся, особенно в Старом свете, который все более теряет свои христианские традиции. Более того, есть все основания полагать, что дистанцирование Ватикана от УГКЦ связано не только с осознанием им изжитости самого явления униатства, но и с весьма неоднозначным поведением этой церкви и ее духовного руководства. Многие его поступки бросают тень на провозглашаемые Папой постулаты миролюбия и подрывают авторитет РКЦ в целом.

Не будет преувеличением сказать, что из всех конфессий современной Украины УГКЦ является самой политизированной и воинственной. Пресловутая «галицийская пассионарность», навязавшая свою волю Киеву, во многом объясняется чрезвычайно высокой степенью идеологического воздействия клира УГКЦ на всю общественную жизнь и настроения в Западной Украине. Его крайний национализм, граничащий с ксенофобией, нетерпимость к другим нациям и конфессиям откровенно вступают в противоречие с принципами римского универсализма. Причастность многочисленных капелланов УГКЦ к нагнетанию страстей на майдане и оправданию жестокостей т.н. АТО в Восточной Украине также хорошо известны. В пасхальном послании архиепископ Святослав, например, провозглашает Иисуса Христа «первой жертвой небесной сотни». О радикализме униатских верхов свидетельствует и то, как Святослав Шевчук в высшей степени предвзято истолковал пункт гаванской декларации, в котором выражается скорбь в связи с противостоянием на Украине, а все стороны конфликта призываются к «благоразумию, общественной солидарности и деятельному миротворчеству». Он умудрился усмотреть в этих словах совсем не тот смысл, который они содержали. По его словам: «Сегодня многие обращались ко мне по этому поводу и говорили, что чувствуют себя преданными Ватиканом, разочарованным половинчатостью правды в этом документе и даже косвенной поддержкой со стороны Апостольской Столицы агрессии России против Украины. Я, конечно, понимаю эти чувства».

А предшественник Шевчука, дослужившийся до кардинала Любомир Гузар откровенно призывает бороться с Россией до победного конца и считает, что «если матери не благословят своих детей на войну, то не будет украинского государства».

Не устраивает руководство католической церкви и постоянное своеволие, демонстрируемое УГКЦ, которая рассматривает Ватикан как «дойную корову», а сама поступает так, как ей заблагорассудится. При поддержке нынешних государственных властей, включая президента Порошенко, она, например, активно требует повышения своего статуса до патриархата, «как у других восточных церквей». Ее глава, именуемый ныне «верховным архиепископом», соответственно должен был бы носить титул Патриарха, подобно Патриарху маронитскому. Первое заявление нового главы УГКЦ верховного архиепископа Святослава (Шевчука) касалось именно необходимости предоставления УГКЦ статуса патриархата. Об этом же после избрания Франциска заявил и экс-глава УГКЦ кардинал Любомир (Гузар). По сути это означало бы, что, не теряя покровительства РКЦ, в своем внутреннем поведении УГКЦ обретала бы полную самостоятельность. Рим при этом не получает ничего.

Существуют проекты, идущие еще дальше – объединение всех трех действующих на Украине православных церквей – УПЦ (МП), УПЦ (КП), УАПЦ вместе с УГКЦ в единую поместную церковь. Правда, непонятно вообще в какую – православную или униатскую? Об этом почему-то никто и не говорит. Представить себе подобный симбиоз противоречащих друг другу традиций и устремлений крайне трудно, но проект этот продвигается реально. О нем, например, говорит и Любомир Гузар: «Мы церковь разделили и этим сами себя сделали плохими христианами. Если бы мы были действительно стопроцентными христианами, то мы бы заботились, чтобы церковь была одна, независимо от всех политических обстоятельств… Речь не идет (о том), хотим мы или не хотим. Здесь нет выбора. Если хочешь исполнять Божью волю, работай, чтобы церковь была одна».

Предпринимаются и практические попытки такого церковного строительства. В г. Ровно, например, местными руководителями епархий всех указанных церквей, а также двумя представителями Ровенской областной государственной администрации уже был подписан «Меморандум о создании Украинской поместной церкви». Эта инициатива, однако, пока провалилась, поскольку ряд ее участников по трезвом размышлении свои подписи отозвали. Но, очевидно, на этом дело не остановится.

Данное образование с богословской точки зрения, конечно, было бы совсем чем-то невообразимым, не столько объединяющим, сколько подрывающим устои входящих в него конфессий. Не удивительно, что РКЦ эту идею не поддерживает и в целом демонстрирует свое прохладное отношение к вопросу унии, не видя в ней больше исторической перспективы.

И, наверно, будет вполне оправданным сказать, что, если Европа устала от правящих властей современной Украины, то Ватикан явно устал от УГКЦ.

Отмирание униатства, разумеется, не будет одномоментным, но в сложившихся обстоятельствах свой смысл существования или “raison d'être” оно явно утрачивает.