Европа: ситуация необратима?

Итог греческого референдума был предсказуем, но все равно оказался неожиданным. Мало кто сомневался, что большинство скажет «Нет» требованиям кредиторов. Но финальный расклад оказался куда более убедительным, чем предполагалось: 61,31 процента голосов были отданы за «Нет». Причем сторонники «Нет» не только получили поддержку подавляющего большинства населения в масштабах страны, но и победили в каждой отдельной провинции. В Греции не нашлось ни одного сколь-нибудь крупного города, жители которого согласились бы пойти на уступки Евросоюзу.

Евросоюз всегда проигрывал референдумы - даже в таких странах, как Франция и Голландия, где разрушительные последствия его политики не столь очевидны. Французы и голландцы в свое время провалили проект Европейской конституции по тем же причинам, по которым греки сказали «Нет» кредиторам. Евроконституция была откровенно антидемократической и последовательно антисоциальной, превращала неолиберализм в незыблемую основу союза. Иными словами, любая экономическая политика, не соответствующая требованиям неолиберальной доктрины, становилась незаконной. А правительство, готовое уклониться от генеральной линии, попадало бы под всевозможные юридические санкции. Правящие классы ЕС на итоги референдума наплевали и провели ровно те же решения уже по другой процедуре, в форме Лиссабонского договора. Формулировки чуточку смягчили, но суть осталась та же.

На сей раз, однако, проигнорировать результаты референдума окажется труднее. Не потому, что греческое правительство так уж настроено их уважать, но потому, что общая ситуация на континенте и в мире радикально изменилась.

Брюссель сам превратил референдум по вопросу о том, согласны ли греки с условиями, выдвинутыми кредиторами - то есть, с продолжением политики жесткой экономии - в вотум доверия к институтам ЕС. И получил результат: недоверие явное, полное и общее. В условиях, когда в результате проводимого по их требованиям курса Греция потеряла почти треть экономики, а долг увеличился в несколько раз, иного было бы ожидать трудно.

Сторонники «Да» - при явной поддержке всей западной элиты - постарались подменить смысл вынесенного на референдум вопроса, представив дело так, будто речь идет об «отношении к Европе». Это классический прием неолиберальной пропаганды, применявшийся и в Греции, и в Италии, и на Украине: если вы против сокращения расходов на здравоохранение и коммерциализации образования, против демонтажа социального государства, против повышения пенсионного возраста и против всевластия финансового капитала, значит, вы - «против Европы».

Люди, немного знающие историю и географию, понимают, что Европа и брюссельские чиновники - это не совсем одно и то же. Скорее всего, через несколько лет такие штуки не будут проходить даже на Украине. Тем более что в случае с греками явно перегнули палку. Уж кто-кто, а греки точно знают, что даже само имя «Европа» придумано именно у них в стране, равно как и термин «демократия». Поставив вопрос, готовы ли они ради мифической «принадлежности к Европе» терпеть разрушение всего того, что собственно и составляло суть «европейской модели», получили очень четкий и ясный ответ. Нет. Если это и есть ваша Европа, то такой «Европы» нам не надо.

Все больше людей не только в Греции, но и в других странах осознают: ЕС в самой своей основе проект именно антиевропейский. Он предполагает не только подрыв многовековых традиций народов континента, но и его подчинение контролю со стороны Соединенных Штатов и транснациональных корпораций. Тех самых, что разрушили здешнюю промышленность и систематически снижают уровень жизни населения. Сегодня все больше людей понимает, что Европа - не Евросоюз. Завтра не менее очевидным может стать другой, еще более радикальный вывод: Евросоюз - это не Европа.

Мощная пропагандистская машина, отстроенная на протяжении прошедших трех десятилетий, дала явный сбой. За голосование в пользу «Да» агитировали вся ведущая пресса континента, причем откровенно жертвуя своей репутацией, нарушая все правила журналистской добросовестности и объективности. Такую же кампанию вела греческая печать и частное телевидение, опять же, нарушая не только этические нормы журналистики, но даже и законы страны: в субботу, перед голосованием, в «день тишины» эфир был заполнен агитацией сторонников ЕС. Малочисленные акции «за Европу» показывали под разными ракурсами, стараясь представить их как можно более массовыми, а многотысячные марши с плакатами «Охи» - «Нет» - порой вообще «оставляли за кадром». Исключением стало государственное телевидение, ранее закрытое ради экономии средств, но возрожденное левым правительством Алексиса Ципраса. Но и оно не вело агитацию за «Нет», а просто более или менее адекватно информировало публику о происходящем.

Тем не менее пропаганда не всесильна. Сколько бы средств ни вкладывать в промывание мозгов гражданам, как бы старательно ни заниматься этим делом, пропаганда отступает перед реальностью и собственным опытом людей.

Дискредитированным оказались и социологические службы. Данные опросов, проводившихся крупнейшими греческими и международными агентствами, кардинально разошлись с реальными итогами голосования. До последнего момента опросы показывали, что общественное мнение разделилось примерно поровну, причем почти все социологи уверяли, будто с каждым днем растет число сторонников «Да». Некоторые и вовсе заявляли, что у «Да» - явный перевес.

Приходится сделать крайне неприятный, но достаточно очевидный вывод: социологические службы не могли так сильно ошибаться, они просто сознательно дезинформировали публику. Фактически участвовали в пропагандистской войне против греческого правительства и населения.

Однако проиграла не только правая оппозиция. Правительство Алексиса Ципраса после выборов тоже не чувствует себя победителем. На протяжении всей кампании, предшествовавшей референдуму, была заметна неуверенность и слабость агитации кабинета министров. Правящая партия СИРИЗА почти ничего не делала для мобилизации своих сторонников, демонстрации были в значительной мере стихийными или организовывались партийными активистами на низовом уровне. В принципе, мандат, который получило на выборах правительство А. Ципраса, был достаточным для того, чтобы отказать «тройке», даже не прибегая к референдуму. Но если уж вопрос был поставлен на голосование, требовалось активно разъяснять ситуацию, находить аргументы, мотаться по стране, разговаривать с людьми. Вместо этого мы слышали невнятное мычание, обещания уйти в отставку в случае, если народ скажет «Да», заявления о предстоящих переговорах с кредиторами и готовности к новым уступкам по отношению к Брюсселю и Берлину. Трудно представить себе поведение более деморализующее и демотивирующее.

В преддверии голосования по Афинам ходил слух, будто А. Ципрас специально хочет проиграть референдум. В этом случае он бы с красивым видом подал в отставку, предоставив своим политическим соперникам подписывать им же самим подготовленную капитуляцию. А в случае чего можно было бы и вернуться к власти потом, через год-другой, свалив все неминуемо следующие за этим бедствия на тех, кто поставил свою подпись, а заодно и на граждан, не проявивших должной решимости.

Такой «план B», несомненно, кабинетом министров обсуждался: об этом говорит целый ряд свидетельств, приводимых левым крылом партии СИРИЗА, но в качестве основного все же был избран иной подход. «План А» состоял в том, чтобы получить для сторонников «Нет» маргинальный перевес в 1-2 процента. В этом случае можно было бы, с одной стороны, заявить о победе и остаться у власти, а с другой стороны, у А. Ципраса и его окружения открывалось максимально широкое поле для маневра. Ссылаясь на мнение «другой половины греков», они могли бы идти на масштабные уступки Евросоюзу, одновременно напоминая брюссельским чиновникам, что население все-таки сказало «Нет». Иными словами, чем менее убедительной, яркой и полной была бы победа - тем лучше.

Увы, этот план был обречен на провал. Общество реагировало не на действия власти, а на объективную ситуацию.

В итоге А. Ципрас, который пытался использовать референдум для дальнейших политических маневров и комбинаций, стал заложником однозначного и бескомпромиссного решения общества.

Греция сказала «Охи». Слишком громко и ясно, чтобы премьер-министр мог этот результат игнорировать.

Гнев и растерянность, охватившие правительство в результате его собственной победы, были столь сильными, что их не попытались даже скрыть. Уже утром следующего дня А. Ципрас отправил в отставку министра финансов Яниса Варуфакиса, одного из инициаторов референдума и, пожалуй, единственного профессионала в своей команде. Причину объявили открыто: министр занимал слишком жесткую позицию по отношению к кредиторам. Иными словам, был сторонником «Нет».

На самом деле, позиция Я. Варуфакиса тоже была весьма умеренной и компромиссной. Ведь он сам предлагал европейской «тройке» кредиторов всевозможные «встречные планы», не сильно отличавшиеся от того, что требовали деятели Евросоюза. Но в данном случае, похоже, А. Ципрасу надо было найти крайнего, отыграться хоть на ком-то. Министра финансов сочли виновником победы и публично наказали за это.

Теперь греческое правительство спешит в Брюссель с предложением новых уступок - как будто ни референдума, ни резкого «Нет», сказанного народом, и в помине не было. Но эти инициативы не учитывают, что ситуация изменилась необратимо. И не только политически или психологически.

Во-первых, технический дефолт уже состоялся, платежи по долгам вовремя сделаны не были. Во-вторых, греческие банки уже отключены от ряда европейских программ по обеспечению ликвидности и простояли просто закрытыми более полутора недель. А население сняло свои вклады, обналичив сбережения. Чтобы восстановить нормальное функционирование финансовой системы страны в рамках еврозоны после всего произошедшего, первоначальных 7-8 миллиардов евро уже не хватит. Нужно будет вкладывать, как минимум, вдвое больше. А главное, становится ясно, что поддержание долговой пирамиды в том виде, как она существовала ранее, технически невозможно.

Упорство, с которым Евросоюз на протяжении последних 5 лет «спасал» Грецию, объясняется очень просто: деньги, выделяемые «утопающему», в страну не попадали. Они шли напрямую в немецкие и французские банки, а на греках висли все новые и новые обязательства, из Эллады с каждым этапом «реструктурирования долга» выкачивалось все больше средств. Однако сейчас обстановка такова, что деньги придется все-таки вкладывать именно в Грецию - чтобы удержать страну в рамках еврозоны. Никакой заинтересованности в этом у немецких банков нет, что и объясняет жесткую позицию Германии на переговорах. Дешевле греков «отпустить», предоставив им возможность спасать свою банковскую и финансовую систему самостоятельно на основе собственной валюты - драхмы. А чтобы другим неповадно было, это освобождение долгового раба будет обставлено как публичное и позорное изгнание.

Подобный сценарий, впрочем, чреват другими рисками. Он не только подрывает авторитет Евросоюза и репутацию единой европейской валюты, но и категорически не нравится Вашингтону.

Соединенные Штаты рассчитывают удержать еврозону в целости - как по политическим причинам, так и для того, чтобы открыть ее всю целиком для американских корпораций в рамках готовящегося Трансатлантического соглашения о свободной торговле.

В преддверии экстренного саммита Евросоюза по Греции, назначенного на 12 июля, среди экспертов разгорелась острая дискуссия о том, какой сценарий будет избран. Известный критик политики Барака Обамы, бывший сотрудник администрации Рональда Рейгана Пол Крейг Робертс прогнозирует, что греков не отпустят, поскольку Вашингтон категорически против. Однако, полагает он, Евросоюзу теперь придется пойти на серьезные уступки не только Греции, но в перспективе и другим странам - Испании, Португалии, Италии и Ирландии, где возникают аналогичные проблемы. Стоить это будет больших денег, но США принудят европейцев раскошелиться, а компенсированы эти уступки будут ужесточением политики по отношению к Украине и России.

Напротив, канадский экономист Радика Десай опубликовала статью, где доказывает, что независимо от того, чего хотят или не хотят в Вашингтоне, у Запада просто нет ресурсов, чтобы добиваться своих целей одновременно и на греческом и на «российско-украинском» направлении. Грецией придется пожертвовать во избежание худшего, даже если стратегические последствия этого отступления для ЕС будут весьма неприятными.

В чем, однако, Р. Десай согласна с Робертсом, так это в том, что политика Запада по отношению к Москве на фоне греческого провала не только будет продолжена, но и чрезвычайно ужесточится.

Скорее всего, в европейских и американских правящих кругах нет готового решения. Оно будет принято 12 июля в последний момент, если вообще будет принято. Не исключено, что пойдут на какие-то краткосрочные компромиссы, отложат стратегический выбор. Но чем дольше оттягивается это окончательное решение, тем больше вероятность, что исход дела определится сам собой за счет «технического» выхода Греции из еврозоны. Наличность в стране кончается.

При этом следует помнить, что угрозы исключения из ЕС, которой так пугали публику во время референдума, не существует. Выход Греции из зоны евро просто ставит ее в один ряд с такими вполне респектабельными членами союза, как Великобритания, Дания или Швеция. Другой вопрос, что структура ЕС не только не консолидируется в соответствии с планами Берлина и Брюсселя, но понемногу начинает расшатываться. Конечно, драхма на первых порах резко упадет, но это же резко повысит конкурентоспособность греческих сельхозтоваров и туристических услуг. После нескольких месяцев переживаний обнаружится, что с собственной валютой греки будут жить лучше, чем с евро. Настолько лучше, что это заставит другие средиземноморские страны Европы задуматься о возвращении к собственным валютам - или о введении общей южноевропейской валюты в противовес евро.

Что касается уроков греческого кризиса для нас, то пора осознать: происходящие в глобальном мире события тесно взаимосвязаны. И не может быть никакой российской стратегии выхода из кризиса, которая бы не учитывала, что неолиберальная модель терпит крах в мировом масштабе. А потому попытки нашего правительства, вступая в конфронтацию с Западом, одновременно проводить внутри страны сформулированную западными либеральными идеологами экономическую и социальную политику объективно работают на подрыв позиций собственной страны. В том числе - и внешнеполитических.

Борис Кагарлицкий - директор Института глобализации и социальных движений