Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
После трагедии: возьмемся ли за главное?

После трагедии: возьмемся ли за главное?

Юрий Болдырев
05.04.2010
После трагедии: возьмемся ли за главное?

Посылая предыдущую статью в редакцию (уезжал из Москвы и потому отправил заранее), я еще не знал о трагедии в московском метро, унесшей жизни четырех десятков человек, а также о последовавшей серии взрывов и гибели людей в Кизляре. Искренние соболезнования родным и близким, друзьям и товарищам погибших, всем пострадавшим.

В дни страшных трагедий, которые - о чем сейчас многие напоминают - у нас на Северном Кавказе происходят регулярно, принято забывать мелкое, разделяющее, искать общее, сплачивающее. Но это общее надо искать, а не изображать, не симулировать. И, в то же время, забывать, откладывать в сторону нужно действительно мелкое, но вовсе не самое принципиальное, хотя, может быть, и не ведущее прямо сейчас к массовой гибели людей. Так, вопрос о том, на что и как направляются и расходуются колоссальные государственные ресурсы, а еще более того, вопрос о явно целенаправленном создании и развитии системы бесконтрольности в расходовании этих государственных ресурсов – это разве вопрос мелкий, который можно отложить в сторону? Или же это вопрос ключевой, в том числе, и в части обеспечения безопасности общества и государства от террористической опасности?

Нет особых возражений против версии о том, что взрывы совершили смертницы – вдовы убитых боевиков. Но вот кому и зачем потребовалось организовать сейчас эти взрывы – вопрос более сложный.

Мы знаем, как устроен и как управляется реальный современный мир: в том числе, через механизм многоступенчатых провокаций. И подлинными заказчиками таких провокаций могут быть люди и силы, бесконечно далекие от идей «джихада». В этом смысле весьма интересны результаты закончившегося в США расследования серии терактов, связанных с рассылкой спор сибирской язвы, якобы, сторонниками этого самого «джихада». Выяснилось, что, на самом деле, этим занимался человек с совершенно противоположными взглядами – сторонник Израиля, а идеями исламского фундаментализма он лишь прикрывался для того, чтобы натравить свою страну и весь христианский мир на мир исламский.

Сразу оговорюсь, что из этого нельзя раз и навсегда делать выводы о том, что весь исламский терроризм - лишь выдумка. Нет, но мы знаем, кто и в каких интересах организовывал и пестовал в свое время исламских боевиков в Афганистане – США для борьбы против Советского Союза. А теперь выясняются милые подробности нынешних разногласий между Россией и НАТО в нашем современном «сотрудничестве» по Афганистану: российская сторона предлагает уничтожать посевы опиумного мака в Афганистане, идущего, прежде всего, на уничтожение российского населения, а НАТО считает это нецелесообразным, так как иначе бедным афганским крестьянам нечего будет кушать…

Если есть доказанные и признанные факты сознательного вскармливания и пестования исламского терроризма, затем изображения его там, где его на деле не было (как в примере с рассылкой сибирской язвы в США), а также не менее известные и доказанные факты симулирования угрозы, например, якобы исходившей от Ирака (угрозы оружия массового уничтожения), ради элементарного захвата страны и установления контроля за ее энергетическими ресурсами, то не уместно ли задаваться вопросом и о том, кому и зачем на самом деле необходимы были и нынешние теракты? И почему момент теракта так совпал (после заявления российской стороны о том, что она все же обеспечит работу АЭС в Бушере) с заявлением Обамы на переговорах с Саркози о том, что он не намерен «вечно ожидать» согласия партнеров на решительные санкции в отношении Ирана? Ирана, который, напомню, США обвиняют в помощи «международному терроризму», и который, в чем США пытаются убедить мировое общественное мнение, угрожает всему миру…

Внимательный читатель, разумеется, спросит меня, не разыгрываю ли я «патриотическую карту» в условиях, когда Интернет переполнен и другими версиями? Отвечу: не разыгрываю. И ни одной версии с порога не отметаю. Лишь показываю и напоминаю, что истинные заказчики могут быть далеко от Кавказа. Где именно, разумеется, точно не знаю.

Но подчеркиваю: искренне хотел бы, чтобы версия о двусмысленной роли нашей же собственной власти могла быть решительно отметена. Но что для этого нужно? А для этого нужно, чтобы наша власть не выступала в двусмысленной роли в других вопросах, в том числе, в тех, которые, на самом деле, намного проще. Я имею в виду вопросы финансово-экономические.

Ведь кто только уже ни заявлял, что одна из главных задач в деле борьбы с терроризмом – это пресечение финансовой базы организаторов. И как же вы – это я обращаюсь к своей родной российской власти – собираетесь пресекать финансовую базу терроризма одной рукой, и, одновременно, другой рукой делать федеральный бюджет еще более непрозрачным для общества (см. мою предыдущую статью), а остатки независимого контроля за бюджетом фактически отправить на свалку истории? Согласитесь, что-то с чем-то не сходится.

Более того, повторю то, о чем говорил и писал неоднократно. А именно: бывает, что власть, действующая исчерпывающе добросовестно в тех вопросах, где для граждан все открыто и наблюдаемо, тем не менее, злоупотребляет полномочиями там, где все скрыто завесой государственной тайны; но нигде и никогда не бывает так, чтобы власть, действующая не вполне добросовестно в вопросах наблюдаемых, наедине сама с собой, под прикрытием государственной тайны, вдруг становилась исключительно совестливой и даже самоотверженной. Так не бывает. Во всяком случае, сколько-нибудь здравомыслящие люди в это не верят.

Значит, нужно ли нам сплотиться, особенно в условиях явно обострившейся реальной войны (если такое определение не нравится, пожалуйста, можете называть ее «террористической»)? Нужно. Но вот ведь вопрос: вокруг кого, вокруг каких сил и институтов сплачиваться?

А хочет ли власть стать центром такого сплочения? Этого всегда хочет любая власть, но, уж извините, это надо заслужить. И не только действиями непосредственно на «антитеррористическом» фронте, где, мы верим, прилагаются все усилия. Верим, хотим верить, но не наблюдаем и не можем наблюдать – основная подлинная работа на этом направлении скрыта завесой тайны, иначе она не может быть эффективной. Чтобы общество доверяло власти, необходимы шаги и на тех фронтах, которые существенно более наблюдаемы простыми гражданами.

Например, история убийства женщин-врачей в маленьком «ситроенчике» лукойловским «мерседесом» на площади Гагарина как-то отошла на второй план. Но заслуженно ли? Ведь и на площади Гагарина, где произошло убийство двух женщин, и в метро, где произошло убийство массовое, - одни и те же видеокамеры, практически одна и та же система слежения, хотя на площади, конечно, лучше, надежнее – все-таки, трасса федерального значения. Но если записи с видеокамер в чьих-то интересах (уж не в интересах ли погибших женщин?) вдруг массово пропали, если сообщается еще и о засекречивании расследования аварии, то так ли уж это укрепляет доверие общества ко всему, что связано с защитой безопасности граждан, к правосудию, к власти вообще? Или допускаем шизофрению: в одном – не верим, потому что слишком очевидны тому основания, но в другом – в организации борьбы с террористической угрозой - верим раз и навсегда?

А тут очередной высокопоставленный чиновник администрации президента, мчащийся с мигалкой по полосе встречного движения, наталкивается на одного нормального Гражданина, который останавливается и на видеокамеру снимает происходящее, включая физиономию «торопящегося» чиновника. Когда же водитель чиновника пытается отобрать у Гражданина (с большой буквы в данном случае я пишу не по ошибке, а сознательно) камеру, находится еще один Гражданин, из другой машины, рискующий защитить первого. И запись с камеры никуда не пропадает (потому что она в руках у Гражданина), а выкладывается на всеобщее обозрение в сеть.

Помните такое определение демократии: «система договоренностей вооруженных мужчин» (да не обидятся женщины)? В нормальном нарезном оружии нам отказывают. Она отказывает нам в том оружии, по пуле, выпущенной из которого, всегда можно определить, из какого оружия и, следовательно, предположительно, кто именно (если оружие легальное, зарегистрированное) стрелял. В оружии же травматическом, которым тоже можно убить, но по пуле которого ничего определить невозможно, власть нам милостиво не отказывает. Не абсурд? Мы продолжаем оставаться народом не вооруженным, не имеющим права самостоятельно защищать себя и свои права, включая право на жизнь. Но вот видеокамеры в стране пока не запрещены. И некоторые граждане пробуют их использовать как оружие.

Достаточно ли нашему народу окажется в качестве вооружения лишь видеокамер? А это опять зависит не столько от душеспасительных заявлений власти, сколько от ее действий. Например, проведи власть публичное расследование описанного инцидента, выясни, что бывший руководитель службы протокола, а ныне советник Шевченко никакое оперативное задание по задержанию особо опасного преступника не выполнял, а всего лишь ехал на работу, уволь его публично с позором, лишением званий и специальной пенсии госслужащего (если закон подобного не предусматривает – быстренько введи, это ведь не менее важно, чем буквально молниеносно принимавшиеся поправки в Конституцию об увеличении срока президентских полномочий), глядишь, и народ поддержит, поверит - разумеется, не разовому действию, а систематической последовательности подобных действий...

Точно так же уместно ли нам переключиться сейчас только на тему борьбы с терроризмом, как бы забыв, что людям массово нечем платить за столь стремительно выросшие «услуги» ЖКХ? Власть, конечно, строго настрого наказала своим подчиненным навести порядок. Но, вновь повторю (писал об этом в предыдущих статьях): о главном источнике головокружительного роста цен – ни слова. А ведь суть дела в приведении внутренних цен на энергоносители к мировым, в варварской концепции «равнодоходности» продажи газа внутри страны и за рубежом - вместо цивилизованного механизма обеспечения равной рентабельности различных секторов национальной экономики. Об этом - ни слова. Так что же, этого главного, высасывающего все соки из страны и уничтожающего остатки реальной национальной экономики, как будто не замечаем, откладываем в сторону?

И про акционирование «Роснано» (спецкубышки с государственными деньгами), с многомиллионными в долларовом исчислении и сейчас ежегодными доходами ее руководителей (даже и еще до акционирования, до всех естественно ожидаемых «опционов») тоже забудем? И история с закупкой по абсурдной цене зарубежного «Сапсана», ради запуска которого сняли целый ряд реально народных поездов и электричек, надо понимать, тоже единению народа с властью не мешает, а, напротив, только способствует?

Кто-то спросит, уместно ли сейчас отвлекать внимание, говорить о подобном в эти дни если не официального траура, то реальной памяти о только что произошедшей трагедии? Не увожу ли я тему в сторону? Думаю, нет. Бороться всерьез, бороться эффективно за обеспечение безопасности людей можно только в сплоченном и солидарном обществе (кстати, это вновь о подлинной эффективности – не только расходования бюджетных средств, но и всей деятельности государственных и общественных институтов). Если все, о чем я говорю, не мешает сплочению общества, то в добрый путь, успехов в борьбе с «международным терроризмом».

Если же мешает, то именно за главное и необходимо браться. Ради памяти о тех, кого уже не вернуть. И ради жизни тех, кто больше не должен умирать: ни от взрывов в метро, ни в маленьких машинках под ударами мощных лукойловских, ни от фактически прикрываемого НАТО потока в наши города афганского героина, ни просто от нищеты и безысходности в стране, в которой про развитие пока, к сожалению, одни лишь слова…

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..