Нам всегда не до того...

Неожиданностей, в частности, каких-то решительных действий президента, можно и нужно было ожидать. Как минимум, их стоило ожидать после отставки Зурабова. Именно это событие, а не последующее возглавление президентом предвыборного списка правящей партии, было наиболее показательным, демонстрирующим смену приоритетов в предстоящей цепочке событий.

Действительно, так долго, явно в ущерб авторитету власти, выращивался этот центр сосредоточения всей ненависти населения, этот, без преувеличения, "козел отпущения" за все коллективные грехи нашей власти. И если, несмотря на всю очевидную непопулярность этой фигуры, его, как будущего "козла отпущения", все продолжали и продолжали выращивать, значит, это было нужно.

Зачем? Понятно, готовили на убой – в переносном смысле, разумеется.

"На убой" когда или, точнее, перед каким важным событием? Очевидно – перед событием решающим, в данном случае – перед решающими выборами. И если "козла забили" перед выборами парламентскими, не дожидаясь предстоящих всего через полгода выборов президентских, значит, выборы главные на этот раз какие? Более или менее понятно - парламентские.

Тем не менее, полный план кампании окончательно стал понятен не в день торжества президентской партии в связи с согласием президента возглавить ее список, а на следующий день – когда съезд сформировал федеральную часть предвыборного списка. Федеральная часть списка правящей партии оказалась состоящей не из трех, а лишь из одной фамилии – президента страны. Это означает, как это и отметили сразу же многие комментаторы, что парламентские выборы готовят как фактический референдум о "третьем сроке" - о поддержке избирателями президента и его курса, о сохранении нынешнего президента в качестве реального руководителя нашего государства.

Если внимательно слушать теле- и радиокомментаторов, то сразу выявляется некоторое черно-белое противостояние позиций. На одном полюсе – безусловная поддержка такого решения, исходящая из того, что это единственно возможный и абсолютно корректный в рамках нынешней Конституции способ сохранить в той или иной форме фактическую полноту власти (или лидерства) в руках нынешнего президента.#!# На другом полюсе – решительное осуждение, причем даже и из-за рубежа, из Парламентской ассамблеи Совета Европы. За что? Во-первых, за вытягивание своим авторитетом одной из партий, во-вторых, за сохранение в федеральной части списка только одной фамилии, что трактуется как потакание архаическим, вождистским или даже тоталитарным тенденциям.

Что ж, в сложившейся ситуации стоит, наверное, попытаться максимально объективно оценить все плюсы и минусы такого решения – как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе.

Начнем с очевидной банальности. Авторитет президента по всем опросам выше авторитета возглавленной им партии, а значит, для всех конкурентов, с точки зрения их планов попадания в парламент и завоевания в нем каких-либо позиций, такое решение однозначно представляет собой весьма неприятный сюрприз. Что ж, это дело их личных планов и карьер, в такой постановке вопроса к судьбе страны это отношения не имеет.

Но совсем в другом свете это можно увидеть, если исходить из того, что для общества и государства от попадания в парламент партий - иных, нежели возглавленная президентом - могла быть какая-либо польза. Но какая? К этому еще вернемся.

Аналитики сейчас более или менее безоценочно стараются предугадать, в какой именно форме сохранится фактическое руководство страной нынешним президентом. Рассматриваются три основных варианта:

- премьерство, с параллельным изменением значимости ключевых должностей в руководстве государством в пользу повышения роли председателя правительства по сравнению с ролью президента;

- руководство партией большинства и Думой, с соответствующим повышением роли и статуса Думы как инструмента реального влияния на формирование правительства и проводимую государственную политику;

- кратковременная передышка с промежуточным президентом на незначительный срок, с последующим скорым возвращением нынешнего президента на его нынешний пост на следующие два срока, да еще и, не исключено, увеличенные по продолжительности.

Последний сценарий обсуждался как возможный и ранее, и сейчас он рассматривается скорее как все еще возможный, но уже менее вероятный.

Что ж, техническая сторона будущего решения вопроса может быть интересной для специалистов, но, согласитесь, вряд ли это для нас, для нашей жизни и нашего будущего, действительно самый принципиальный вопрос. Значительно важнее другое: и сторонники действующего президента, и его критики и противники, все так или иначе признают, что нынешний президент в конце концов останется при власти. Причем, останется на длительный срок, во всяком случае, в пределах обозримого.

Естественно, возникает вопрос: почему останется? Потому ли, что придуман хитрый ход? Или же потому, что будет однозначно в конце концов поддержан населением?

В парадоксальной стране мы живем. Никто ведь не сомневается в том, что система управления у нас абсолютно централизованная, в конечном счете замыкающаяся на первом лице – на президенте. И точно так же никто не сомневался и раньше в том, что решения, принимаемые правительством и президентской партией в Думе, есть ни что иное, как решения фактически принятые или санкционированные главой государства. Тем не менее, социологические опросы на протяжении ряда лет упорно фиксировали различие в отношении к президенту и к его правительству, а также к его же правящей партии. Чем это объяснить? Исключительно пропагандой, целенаправленно разделявшей главу государства, с одной стороны, как заботливого отца нации, и правительство и Думу, с другой стороны, как исполнителей воли отца нации, но недостаточно усердных и старательных? Или же дело еще и в отсутствии какой-либо логики в политических предпочтениях населения в связи с давней традицией самоутешительных представлений о добром царе и злых боярах?

Наверное, все эти факторы присутствуют. Но нельзя не отдать должное и другому: по умолчанию, а может быть и не без воздействия пропаганды, роль президента в общественном сознании больше ассоциируется с решением проблем глобальных: обеспечения единства страны и положения страны в мире, а также обеспечения обороноспособности и защиты от внешних угроз. Роль правительства же и даже парламента, получается, куда скромнее: решение жилищно-коммунальных и прочих насущных внутренних, социальных проблем. В этой последней части достижения у нас известно какие. Плюс информацию о положении дел в этих сферах граждане черпают не из телевидения, а из собственного каждодневного опыта.

Соответственно, если такое восприятие населением ролевых функций основных институтов власти в нашей стране имеет место, то поддержка населением президента должна означать не что иное, как поддержка проявившихся в последние годы зачатков национально ориентированного внешнеполитического курса страны. Существенно меньший уровень поддержки населением правительства и парламента (в котором совершенно недвусмысленно господствует одна партия) по этой логике должен бы расшифровываться как гораздо более критическое отношение к социально-экономическому курсу.

Но парадокс еще и в том, что курс у нас, как известно, один. И он даже имеет четкое название – курс нынешнего президента…

В рамках парадигмы сформировавшегося демократического государства, в котором основные вопросы выживания нации уже по большому счету решены, несогласные с социально-экономическим курсом могли бы делать однозначный вывод: раз не нравится одна из составляющих курса – отвергаем курс в целом, ищем иного кандидата, иную партию, курс которых будет соответствовать нашим запросам и ожиданиям целиком, а не в одной лишь своей части. Но разве мы живем в демократическом государстве?

В рамках парадигмы решительного отрицания и отвержения авторитаризма естественно находиться в жесткой непримиримой оппозиции ко всей нынешней системе власти и вообще отказываться от парламентских методов борьбы, так как в рамках нынешней управляемой демократии, при использовании лишь парламентских методов, непримиримая оппозиция заведомо обречена на поражение.

Но в чем в наших условиях трудность самоидентификации для граждан, сколь угодно негативно оценивающих социально-экономический курс, а может быть, скажем мягко, и выраженные авторитарные тенденции, но являющихся патриотами своей страны и рассматривающих проявившиеся в последнее время зачатки национально ориентированного курса как самые главные и определяющие? Прежде всего, в том, что они не могут себе позволить сказать что-нибудь типа: "Раз нам не нравится нынешний социально-экономический курс, мы требуем смены власти". Не могут по той простой причине, что в нынешних условиях у них нет серьезных оснований предполагать, что они способны обеспечить приход на смену нынешнему властителю другого, более или, как минимум, не менее национально ориентированного. Но разве из этого непременно должно следовать покорное смирение с нашим социально-экономическим варварством?

Вот здесь мы и возвращаемся к вопросу о том, в чем мог быть смысл прихода в Думу иных партий или усиления их позиций, а значит и в чем вообще до последних событий мог быть смысл этих парламентских выборов.

Мне уже неоднократно приходилось обращать внимание читателей на парадоксальность нашей государственно-политической системы: правые партии, более или менее публично представляющие интересы самых богатых, регулярно получают на выборах минимум голосов и не попадают в парламент. Но, в то же время, все эти годы они продолжают находиться на самой вершине власти в стране и фактически продолжают проводить свой социально-экономический курс.

Другой парадокс в том, что формально правящая партия считается центристской (вроде как, есть и еще правее нее), но фактически принимаемые законы, нормы распределения расходов бюджета по направлениям и ряд других критериев позволяют отнести ее к числу существенно более правых, нежели, например, даже самые правые партии, реально периодически приходящие к власти в странах Европы и Северной Америки.

С учетом этих двух парадоксов нашей системы, а также если вспомнить, что абсолютное большинство избирателей в стране – не олигархи, не члены их семей и даже не их лакеи, уместно предположить, что для этого большинства естественно желать какого-то поворота к более левому, более социально ориентированному курсу. И естественно было бы за такой поворот голосовать.

Но что же мешало делать это до сих пор? Факторов много, включая и полное затуманивание мозгов пропагандой. Но, мне представляется, не последним фактором, как минимум, на последних выборах, было недвусмысленное противопоставление предлагавшейся социально-экономической альтернативы популярному президенту. А также весьма четкое ассоциирование этой альтернативы с нашей советской предысторией, имевшей выраженные как позитивные, так и негативные, очень жестокие черты, и подаваемой пропагандой, разумеется, исключительно с акцентом на негативе.

И вот, наконец, казалось, наступил момент, когда более широкая социально-экономическая альтернатива нынешнему курсу появилась. Возник целый спектр более социальных альтернатив, из которого можно выбрать как приемлемое для сторонников прежнего, советского социализма, так и приемлемое для его критиков. И точно так же левый выбор появился как у противников нынешнего президента, так и у его сторонников (во всяком случае, сторонников попытки строить более независимую и взвешенную внешнюю политику). Был выбор, и, при трезвой оценке своих собственных интересов, избиратель имел возможность сформировать существенно более левую Думу, ориентированную, как минимум, если судить по предвыборным обязательствам, на значительную социализацию нашего государства. И для нынешней авторитарной власти это был бы недвусмысленный сигнал – указание на явно выраженные ожидания общества.

Такая возможность, такой шанс у нас были, но, похоже, их больше нет. И зампред правительства Александр Жуков в субботней телепередаче "Времена" вполне уверенно на всю страну заявил: "После выборов не произойдет никаких изменений в экономической политике". Значит, надо понимать, 555 миллиардов долларов так и останутся изъятыми из нашей экономики и социальной сферы, а по телевизору вновь и вновь нам будут рассказывать о бедственном положении науки, образования, здравоохранения, пенсионеров и т.п., готовя к очередным выборам на заклание очередного козла отпущения...

Референдум по социально-экономическому курсу власти, что и есть основное содержание выборов в развитых демократических странах, заменен на другой референдум – о тотальном доверии нынешнему лидеру страны.

Ну, хорошо, этот вопрос, о тотальном доверии, решим сейчас, и, похоже, уже ясно как. Но вопрос о социально-экономической составляющей курса когда будем решать? Неужто на выборах президента? Но именно там-то как раз этому места и не будет.

Значит, жить в нынешнем варварстве еще четыре года. А там на повестку поставят еще какой-то новый, более глобальный вопрос…