Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
Как предотвратить новую ядерную угрозу?

Как предотвратить новую ядерную угрозу?

Юрий Болдырев
19.03.2007

Минувшие выходные мне пришлось провести на 15-й юбилейной Ассамблее СВОП – Совета по внешней и оборонной политике. Мероприятие широко освещалось СМИ, в том числе государственным телевидением, что и понятно: не на каждом мероприятии и не каждой общественной организации выступают министр иностранных дел страны и секретарь Совета безопасности. Тем не менее, ряд существенных и весьма актуальных аспектов рассматривавшихся проблем и дискуссии остались вне поля зрения СМИ.

Прежде всего, вопросы об угрозе "нового ядерного века" и роли энергетики в современном мире рассматривались в тот самый момент, когда мир отмечает четырехлетнюю годовщину начала американской агрессии в Ираке. И как "приятно" было увидеть среди участников юбилейной Ассамблеи нашего российского Совета по внешней и оборонной политике не кого иного, как Роберта Блэквилла – специального представителя президента США Буша по Ираку в 2003-2004 гг.

Казалось бы, идеальная ситуация для того, чтобы поставить перед, пусть ныне и отставным, тем не менее, влиятельным политическим деятелем США, целый ряд нелицеприятных вопросов. Но Россия, как известно, славится щедрой душой и особой обходительностью в отношении сильных мира сего, и потому расстраивать заокеанского гостя и задавать ему не вполне деликатные вопросы никто не поспешил. Напротив, на полном серьезе обсуждалось исключительно одно: как не допустить появления ядерного оружия у Ирана, плюс слегка затронули Северную Корею и иные потенциально "террористические" режимы. И обсуждалось все это так, как будто у государств, по тем или иным причинам противостоящих ядерным сверхдержавам, нет никакой объективной необходимости в создании оружия сдерживания внешней агрессии.#!#

Сразу должен подчеркнуть, что позиция, заявленная и нашей действующей властью, в частности, секретарем Совета Безопасности И. Ивановым, и рядом зарубежных участников дискуссии, например, бывшим министром обороны ФРГ Фолькером Рюэ и директором французского Института международных отношений Тьерри Де Монбриалем, мне показалась существенно более взвешенной и ориентированной на выявление истинных причин проблем, нежели позиция целого ряда представителей нашей "прогрессивной общественности", готовой послушно следовать в фарватере идеологем и интересов нового высшего руководства, под которым понимается не что иное, как, так называемое, "вашингтонское политбюро".

В частности, г-н Рюэ поставил вопрос о необходимости все-таки разбираться, что именно заставляет далеко не самые богатые в мире страны столь настойчиво стремиться к ядерному вооружению. Г-н Монбриаль же заговорил и о вечной для нашего мира борьбе за контроль над природными ресурсами, а также о проводимой США политике обеспечения "физического доступа" к природным ресурсам. Согласитесь, при таких подходах уместно обсуждать уже не столько меры воздействия на Иран, сколько меры воздействия на США. Но до подобной некорректности по отношению к дорогому заокеанскому гостю участники дискуссии, разумеется, не опустились.

Тем не менее, некоторый диалог с непосредственным участником организации агрессии США против Ирака по главному вопросу произошел. А именно: в своем коротком выступлении я был вынужден обратить внимание участников дискуссии на то, что поставленный г-ном Рюэ вопрос о первопричинах стремления ряда государств к ядерному оружию имеет не только общетеоретические и идеологические, но и совершенно конкретные прагматические ответы. В частности, поставьте себя на место руководителей Ирана, наблюдающих за тем, как в соседнем Ираке, в условиях оккупации, обеспечивается принятие закона о соглашениях о разделе продукции. Насильственно насаждая эту схему, США обеспечивают практически неограниченный доступ транснациональных корпораций к запасам природных ресурсов этой страны, а все спорные вопросы переводят под юрисдикцию международных судов. Как на это должны реагировать руководители Ирана, если они ощущают ответственность за страну перед своим народом?

Поставленный мною вопрос был очевидно риторическим, но совершенно неожиданно для меня в своем заключительном слове бывший спецпредставитель президента Буша по Ираку на этот вопрос ответил, по-своему, разумеется. А именно: как заявил г-н Блэквилл, принимаемые в Ираке по этому вопросу решения не будут носить характер актов, принимаемых парламентом…

Полагаю, непосвященные из этого могли либо вообще ничего не понять, либо понять это заявление так, что никакие соглашения о разделе продукции Ираку не грозят, а значит, и нет оснований обвинять США в корыстной мотивации войны, последовавшей затем оккупации и всех нынешних действий.

Что ж, достоверной информации об истинных планах США в отношении Ирака и иракской нефти у меня, в отличие от дорогого заокеанского гостя юбилейной Ассамблеи СВОП, действительно нет. Но есть другое, не менее важное – некоторое владение предысторией наших собственных взаимоотношений с США в вопросе об обеспечении их доступа к нашим природным ресурсам.

Эту историю, непосредственным участником которой мне довелось быть, я достаточно подробно описал в своей книге "Похищение Евразии". Сейчас же ограничусь лишь одной деталью, весьма существенной для понимания сути того, что мог означать ответ американского специалиста-практика в области подлинного народовластия в Ираке. Напомню: организации масштабного лоббирования принятия в нашей с вами стране варварского и фактически предательского по своей сути закона о соглашениях о разделе продукции предшествовал государственный переворот 1993 года, после которого в спешном порядке президентом Ельциным был подписан ряд указов, включая и указ "Вопросы соглашений о разделе продукции". Этот документ не имел силы закона и юридически, разумеется, был весьма шаткой и недостаточной базой для деятельности, требующей расходования значительных финансовых средств. Тем не менее, он стал основанием для подготовки и подписания в течение 1994-95 гг. двух соглашений о разделе продукции ("Сахалин-1" и "Сахалин-2"). Специально подчеркиваю: оба соглашения были подготовлены и подписаны сторонами (и транснациональными корпорациями, и правительством России) в отсутствие надлежащего правоустанавливающего акта (закона), а всего лишь на основании указа президента. Не подобный ли метод действия и развития дальнейших событий имел в виду и участвовавший в нашей дискуссии высокопоставленный американский борец за демократию в Ираке?

Если я прав, можно представить себе в общем виде и планируемую схему дальнейших действий. Но прежде еще одно отступление.

После выступления г-на Монбриаля, того самого выступления, где он сказал о проводимой США политике обеспечения "физического доступа" к природным ресурсам, я задал и г-ну Монбриалю, и участвовавшему в дискуссии председателю китайского Института международных стратегических исследований генералу Сюну Гуангкаю один и тот же вопрос: видят ли они в насаждении США в оккупированном Ираке соглашений о разделе продукции угрозу свободе мирового рынка энергоресурсов и, в частности, своим национальным интересам. Отвечая на этот вопрос, представитель Франции подчеркнул, что если такой закон будет принят в условиях оккупации, конечно, его юридические последствия будут под вопросом. И тут мы возвращаемся к словам бывшего спецпредставителя США по Ираку и вероятному плану действий.

Конечно, не такие, уж извините, дураки американцы, чтобы принимать закон о соглашениях о разделе продукции в Ираке в период оккупации. Скорее всего, промелькнувшее в ряде СМИ еще в январе сообщение о планируемом в марте принятии в Ираке закона о СРП было не вполне точным и отражало лишь направление действий. Ведь полный вывод войск и таким образом прекращение оккупации на март США не планировали. Значит, последовательность планируемых действий, скорее всего, та же, что и реализовывалась у нас, хотя у нас оккупации в прямом и полном смысле, то есть с вводом войск, и не было – это скорее уместно сравнить с некой внутренней оккупацией, когда у власти на период до формирования нового парламента находился вроде и свой президент, но в обмен на поддержку госпереворота совершенно безропотно выполнявший чужие указания и реализовывавший чужую волю.

Итак, наиболее вероятный сценарий: в условиях американской оккупации принимается акт не законодательный, а административный, аналогичный указу Ельцина от 1993 года. После чего процесс подготовки (а возможно и подписания) соответствующих соглашений может быть запущен на полную мощность. Когда же возникнет ощущение, что национальный парламент под полным контролем хотя бы на незначительный промежуток времени, нужно быстро вывести войска и тут же провести закон, который освятит соответствующие соглашения уже как вечные (как минимум, лет на тридцать, пока есть, что выкачивать из недр), незыблемые и совершенно не зависящие от любой следующей власти в Ираке, равно как и от воли иракского народа.

И вот, после всего изложенного, возвращаемся к исходному главному вопросу: возможно ли в обозримой перспективе в современном мире обеспечить режим нераспространения ядерного оружия? Возможно ли договориться со всеми государствами мира, включая Иран, чтобы их руководители не стремились защитить себя от участи, подобной организованному и реализуемому ныне в Ираке? Если при этом еще и принять во внимание, что ядерное оружие в современном мире это, как ни парадоксально, оружие скорее бедных, чем богатых, скорее относительно слабых – в их противостоянии с существенно более сильными и способными победить противника силой обычного оружия...

Так возможно ли?

Полагаю, что на какое-то время возможно, но лишь при одном условии: если меры, как минимум, морального воздействия, начнут применяться по отношению к первоисточнику новой ядерной гонки, прежде всего, по отношению к США. И первый шаг в этом направлении очевиден: ясное и однозначное декларирование нашим государством (как уже частично испытавшим на себе прелести насаждаемого США варианта соглашений о разделе продукции), ключевыми европейскими государствами, Китаем, Индией и Японией (а далее желательно и декларирование такой позиции и на уровне ООН), что никакие решения, принятые нынешним иракским руководством, по долгосрочным обязательствам в отношении природных ресурсов Ирака, признаваться не будут. Равно как не должны признаваться и допускаться и никакие долгосрочные обязательства Ирака в этой части в течение определенного срока (не менее пяти лет) после полного реального окончания оккупации – с тем, чтобы обеспечить действительную возможность принятия Ираком подобных решений исключительно в своих собственных национальных интересах.

Разумеется, предлагаемое мною вряд ли легко реализуемо. Более того, даже если мы и успеем взяться за ум, из этого еще не следует, что, например, Иран тут же немедленно прекратит стремиться к овладению ядерными технологиями в полном объеме. Но это хотя бы более или менее реальный путь, демонстрирующий готовность мирового сообщества ограничить безумные аппетиты и вытекающую из этого агрессию сверхдержав и реально защитить интересы тех, кого пока лишь лицемерно призывают ни в коем случае не создавать собственное ядерное оружие.

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..