Политическая реформа и вызовы Российской государственности

В данный момент в политической системе России происходят важные изменения. Она реформируется. Однако, есть основания сомневаться в правильности выявленных вызовов, которые должны определить и содержание политических реформ. Под давлением городских, в основном, московских протестов, сложилось мнение, что главным таким вызовом стало массовое выражение недовольства существующей политической системой и затруднённостью влияния на разные уровни власти. Считается, что, несмотря на абсолютное меньшинство, которое составляют протестующие, сам факт открытого выражения ими своего возмущения является достаточным основанием для реформирования политической системы.

Представляется, однако, что реальный вызов российскому государству и его политической системе оценён не совсем верно. Как следствие, объявленные и идущие политические реформы не во всём соответствуют реальным вызовам и угрозам России. А таких серьёзных вызовов, на наш взгляд, три.

1. В России полностью ещё не сложилось всеобщее - общенародное и общеэлитное - согласие с базовыми сценариями внутреннего развития государства и его действий во внешней политике. Отсутствие таких сценариев показывает отсутствие общих для всего политического класса и населения базовых политико-идеологических ценностей, которые такое согласие обуславливают. Речь идёт, например, о ценностях суверенности российской власти, независимости российского государства и его территориальной целостности, об особой миссии России в мире и пр., как о высших, безусловных и неоспоримых ни при каких обстоятельствах ценностях.

Однако, находится ряд общественно известных фигур и СМИ, которые открыто подвергают сомнению основополагающий принцип всякого государства – его территориальную целостность.

Например, Олег Кашин, журналист: «Общественная палата предлагает запретить обсуждать в прессе тему возможного распада России. Пока этого не случилось, я предлагаю обратиться к опыту Беловежского соглашения - быстро, эффективно, бескровно. Ничего не надо делать, точка невозврата уже пройдена. Ждать надо».

Станислав Белковский, политолог: «Я, безусловно, хочу, чтобы Северный Кавказ, по крайней мере, мусульманские его регионы, покинули состав России. Как минимум, Чечня, Ингушетия и Дагестан. Про остальные готов дискутировать… Над нами довлеет комплекс территории, который нужно изжить».

Алексей Навальный, оппозиционный блогер: «Нужно решать конкретные проблемы. Конкретная проблема заключается в том, что Кавказ не является частью РФ. Там управляют какие-то бандитские группы, которые управляют потому что они крадут огромное количество денег, часть из которых отдают жуликам, которые сидят в Кремле».

Константин Крылов, публицист: «Территориальная целостность страны - несомненно, ценность. Но не россиянским «имперцам» о ней рассуждать. … Они готовы шантажировать нас распадом страны, пугать, стращать, корчиться, лишь бы не дать русским даже и подумать о том, кому наша великая и обильная земля принадлежит. Цель русских - ВЕРНУТЬ ЭТУ ЗЕМЛЮ СЕБЕ. Целиком или частями - как получится».

Свободное распространение дискуссий на данную тему является угрозой само по себе. Но оно также показывает, что для достижения внутриэлитного и общественного согласия по очевидным и фундаментальным ценностям государственности следует проделать большую работу, начинать её необходимо сейчас и вести форсированными темпами. Понимание базовых ценностей и сценариев развития России только начало складываться среди системных политических сил в последние 12 лет. Однако прошедшего срока недостаточно, чтобы они сложились окончательно.

2. Представляет вызов и риск проникновения в российскую политическую элиту внесистемных, маргинальных сил, деятельность или идеология которых несут угрозы для политической стабильности, вплоть до разрушения российской государственности. Приведённые высказывания о допустимости распада России представляют собой ярчайший пример таких рисков. Поэтому серьёзный недостаток политической системы – это несовершенство фильтров на пути проникновения опасных и случайных фигур в структуры власти. По сути, именно о преодолении этого недостатка говорит кандидат в президенты России В.В. Путин: «Нам необходим механизм выдвижения народом во власть на всех уровнях ответственных людей, профессионалов, мыслящих в категориях национального и государственного развития и способных добиваться результата. Понятный, оперативный и открытый для общества механизм выработки, принятия и реализации решений — как стратегических, так и тактических».

Фильтры, в виде свода писанных и неписанных правил должны выполнять задачу отбраковки политических маргиналов и популистов, несогласных с базовыми сценариями развития России, а также - первичного отбора партий и лидеров на всех уровнях выборов.

Конкуренция, в этом смысле, вполне может быть одним из таких фильтров. Здесь снова абсолютно прав В.В. Путин, предложивший сделать таким фильтром на прямых губернаторских выборах фигуру президента. Крайне важно, чтобы данная поправка была закреплена в соответствующем законе.

Проникновение внесистемных маргиналов в среду правящей элиты, либо просто учёт их мнения в выборной (политической) повестке дня, гарантирует превращение каждых новых выборов в России, особенно президентских, в экстремальное испытание политической системы и российской государственности. Под вопрос каждый раз будут ставиться фундаментальные ценности и базовые сценарии развития страны, вплоть до капитуляции перед вызовами территориальной целостности России (клич «отделить Кавказ») и иностранным вмешательством.

Пока такие спокойные выборы удалось провести лишь в 2004 и 2008 годах. Однако политическая обстановка накануне предстоящих выборов президента показывает, что имеющиеся фильтры несовершенны. Они не воспрепятствовали маргиналам возглавить общественные протесты и, образно говоря, «въехать на плечах рассерженных горожан» в системную российскую политику.

3. Следующий вызов заключается в необходимости настроить механизмы реальной конкуренции за власть. Однако ценна не просто конкуренция сама по себе. Прав В.В. Путин, когда делает оговорку: «Политическая конкуренция — это нерв демократии, ее движущая сила. Если такая конкуренция отражает реальные интересы социальных групп, она многократно усиливает "мощность" государства». Речь должна идти о конкуренции среди системных политических сил, которые нацелены на развитие Российского государства, а не на его разрушение (например, в виде отказа от части суверенитета и даже от принципа территориальной целостности и пр.), именно потому, что выражают реальные интересы социальных групп. Но для этого сами нынешние системные политические силы должны договориться между собой по фундаментальным ценностям и базовым стратегиям долгосрочного развития.

Только в этом случае станет безопасной плановая и плавная ротация правящих элит и их лидеров, в ходе которой будет обеспечено автоматическое воспроизводство фундаментальных политико-идеологических ценностей – патриотизма, независимости страны, её территориальной целостности и преемственности стратегий на всех направлениях внутренней и внешней политики. В условиях эффективных фильтров и при наличии согласия среди системных элит с определением национальных интересов, конкуренция будет вестись в чётко очерченных границах, что и позволит избегать в процессе выборов опасных обострений. За гражданами России будет последнее слово на вторичном этапе отбора элит, когда за допуск во власть борются отобранные и проверенные политические силы.

Таким образом, перед реформой политической системы стоят три задачи: 1) выработка согласия внутри элит и между элитами и обществом с базовыми ценностями и стратегиями развития России; 2) недопущение во власть маргиналов, нацеленных на разрушение стабильности и расшатывание государства; 3) обеспечение конкуренции в отобранных элитах и создание механизма чёткой ротации с преемственной передачей власти в их среде.

Отметим, что данные задачи полностью отвечают положению дел в стабильных и сильных государствах Запада, и в первую очередь, в США.

При решении названных трёх задач автоматически решится вопрос о существовании патриотической оппозиции, когда критика власти не будет означать борьбы с российской государственностью.

Поэтому открытию, причём постепенному, политической системы перед разными группами общественных интересов должно предшествовать приведение всех общественных и политических интересов российского общества к единому знаменателю именно по фундаментальным ценностям и базовым сценариям общественно-политического развития и геополитической стратегии. Одновременно с открытием политической системы необходимо создавать систему политических фильтров, различного рода сдержек и противовесов против влияния маргиналов на принятие решений, неконтролируемого и хаотического выражения своих интересов разными общественными группами, против давления внешних сил на российскую власть через негосударственные организации и агентов влияния.

Пока же названные риски лишь усугубляются. Более того, в настоящий момент в число заметных общественных фигур попали те, кто подвергает сомнению святая святых любого государства – его территориальную целостность и независимость. И что самое опасное, им в этом невольно помогла сама власть, признав их после Болотной и прочих акций, пусть даже, гипотетически, в качестве возможной стороны диалога. Данные фигуры использовали массовое недовольство политической системой страны и идущими в ней процессами в целях преодоления как раз своей маргинальности. Более того, скандальный стиль маргинальной оппозиции (проведение несанкционированных митингов, провоцирование власти на силовые действия, призывы «давить Россию» как у С. Ковалёва и пр.), как и нынешние попытки организации, в преддверии президентских выборов «революции» объясняются расчётом заставить власть обратить на них внимание и требовать у неё отступного.

Не стала ли таким отступным поспешная и непродуманная политическая реформа, идущая значительно дальше, чем следовало бы, а также и встречи высшего политического руководства с внесистемной оппозицией?

Сам факт таких встреч является невольной и эффективной агитацией в пользу тех, чей рейтинг находится в пределах статистической погрешности.

Озвученные предложения по политической реформе убирают пусть несовершенные, но работающие фильтры, в частности по выборам губернаторов и созданию политических партий, не ставя на их место никаких иных. Сразу открывать политическую систему, впуская туда обширную политическую инициативу в виде упрощения создания политических партий, неконтролируемого наплыва в политический класс на местах разнообразных непроверенных фигур (лёгкость создания партий, облегчение доступа к регистрации кандидатов в президенты) и пр. – крайне опасно и неосмотрительно, именно с точки зрения описанных выше угроз.

Названные вызовы усугубляются ещё и спецификой внешнего воздействия на внутреннюю политическую конфигурацию в России. Нерешённая проблема НГО на иностранном финансировании означает риск их влияния на массу новых политических сил, отдельных политиков и чиновников, которые, как раз в отсутствие жёсткой конкуренции и прочих фильтров вскоре войдут в политическую систему. А это уже риск лоббирования американских интересов и конкретная угроза установления прямого контроля США над этими политическими силами, а через них - над процессом принятия важных решений в российском политическом руководстве. Отсюда и угроза проникновения на ответственные государственные должности в ходе ротации элит случайных фигур и просто агентов влияния иностранных государств. А это абсолютно неприемлемо.

Поэтому, одновременно с открытием политической системы для новых политических сил, необходимо в пакете законов о политической реформе предусмотреть жёсткие меры по контролю за иностранным финансированием общественных организаций, работающих в России.

Для успешности политической реформы вся российская политико-деловая элита должна твёрдо усвоить, что российская государственность является ценностью сама по себе, а не в сочетании с западными стандартами политической власти; что для успешного экономического развития и геополитической устойчивости страны новые политико-идеологические смыслы и ценности постсоветской России должны выходить за пределы собственно российского государства и претендовать на универсальное значение, для чего у России есть все возможности.