Либеральный котлован

На фоне панегириков в адрес «младореформаторов», журчавших с телеэкрана и шуршавших с газетных полос после кончины Егора Гайдара, вдруг как гром среди ясного неба – статья в «Московском комсомольце» нынешнего и бывшего мэров Москвы – Юрия Лужкова и Гавриила Попова.

В статье без всяких обиняков дается оценка профессиональной деятельности и нравственно-этической позиции Гайдара-реформатора и гайдаровщине, как социальному феномену «капиталистической контрреволюции» в России 90-х годов прошедшего столетия.

В самом ее начале авторы замечают: «Может быть, в связи с тем, что после кончины человека, как повелось на Руси, принято говорить о нем только хорошо или ничего, большинство публикаций прозвучали настоящими панегириками, хвалебными одами о Егоре Тимуровиче. И мы бы приняли в данном случае такой подход к оценкам его роли, если бы не одно принципиальное, на наш взгляд, обстоятельство. Действительно, об ушедшем нужно говорить хорошо или ничего. Но об ушедшем нельзя врать».

В ответ на «хвалебные оды» два мэра пытаются (порой – весьма эмоционально) оценить творчество Гайдара на ниве служения государству.

«Гайдар, - пишут они, - фигура, безусловно, знаковая в русской революции конца XX века, зеркало ее бед.

Он не только свидетель переломных событий, но и активный организатор слома и общественного строя, и экономической системы Советского Союза. Именно слома»…

 «Общественное сознание до сих пор будоражит вопрос о том, насколько правильным или неправильным был гайдаровский вариант этого слома».   

Невозможно не согласиться с подобным посылом авторов статьи. Судя по болезненной «гайдаромании» последних недель, создается впечатление, что ответа на этот важнейший вопрос (имеющий непосредственное отношение к нашей сегодняшней, и – особенно – завтрашней жизни) до сих пор внятного нет.

Между тем, как пишут Ю. Лужков и Г. Попов, «десятки раз в эти дни мы слышали о том, что Гайдар спас Россию. Как минимум — от гражданской войны. Все струсили и сбежали. Никто не брался за власть. И только Гайдар, как мессия, отважно шагнул к брошенному рулю государства. Эти версии настолько далеки от действительности, что высказывающих их деятелей можно заподозрить в политическом шулерстве». Но, судя по всему, с «шулерством» у нас все в порядке, и без этого замечательного вида общественных развлечений мы еще долго не останемся.

В той же газете в интервью с говорящим заголовком «Гайдар бессмертный» один из «реформаторов», ельцинский министр экономики Евгений Ясин, анализируя начало «капиталистических реформ», заявляет: «Из людей, сидевших тогда на “скамейке запасных” российской власти, Гайдар был наиболее подкован в теоретическом и научном плане, в знании международного опыта. Быть может, в стране нашелся бы еще с десяток людей, которые бы знали все это лучше Гайдара. Но кроме знаний нужно было еще иметь и волю. Давайте представим, что на месте Гайдара был бы, допустим, человек, которого я очень уважаю, — последний председатель Госплана СССР Юрий Маслюков. Он знал всю российскую промышленность лучше Гайдара. Но что это давало для решения задачи? Маслюков же не знал, что нужно высвобождать цены, а потом терпеть. Он же не знал, что при этом нужно проводить жесткую финансовую политику, чего бы это ни стоило, стоять насмерть и не слушать никого. А Гайдар все это знал».

Насчет маслюковского «незнания» того, что надо «терпеть» и гайдаровского «знания» этого дела, есть весьма красноречивый пример в статье Ю. Лужкова и Г. Попова: «Был февраль 1992 года. На совещании, которое вел Егор Тимурович, рассматривались неотложные меры по финансированию социальных программ. Народа собралось довольно много в зале, где в недавнем прошлом восседал Егор Лигачев. За тем же столом сидел Егор, но уже другой — Егор Гайдар. Шло обсуждение социальных вопросов по строительству школ, по пенсиям, к тому времени почти обнуленным, по сбережениям граждан, тоже превратившимся в пыль. И все тот же один из авторов этой статьи проинформировал Гайдара о том, что в Зеленограде наша медицина зафиксировала 36 смертей из-за голода.

На это Гайдар ответил просто: идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, неспособных противостоять этим преобразованиям, — дело естественное.

Тогда его спросили: Егор Тимурович, а если среди этих людей окажутся ваши родители? Гайдар усмехнулся и сказал, что на дурацкие вопросы не намерен отвечать».

Есть в «статье мэров» еще один пример того, как Гайдар «спасал Россию». В правительстве обсуждается вопрос о строительстве школ и детсадов. «Следует ответ Гайдара: денег нет, останавливайте строительство. Государство денег не даст», - заявляет «спаситель». «Тогда это было слышать неожиданно и даже жестоко, - замечают Лужков и Попов. - Но по прошествии 18 лет можно понять, что ответы эти были не спонтанными, а соответствовали той страшной логике, которую реализовало Правительство России в гайдаровское и последующее время, вплоть до начала двухтысячных годов».

Впрочем, со «страшной логикой» либеральные реформаторы не согласны. Они до сих пор считают, что «шоковая терапия» была гуманна. «Сразу обрубить весь хвост гуманней, - считает Е. Ясин. - В книге “Демократия и рынок” известный американский эксперт Адам Пшеворский как раз исследует этот вопрос. Согласно приводимым им графикам, в случае быстрого перехода к рынку сначала следует быстрое падение вниз, но затем – быстрый подъем». Вот только почему «быстрый подъем» у реформаторов, не жалевших «кошек», не заладился – Ясин (как и прочие деятели ельцинской эпохи) не объясняет.

Зато объясняет, что же творили «реформаторы» со страной. «То, что происходило в нашей экономике в 1992—1998 годах, - делится своими обобщениями Е. Ясин, - можно назвать непреднамеренным созидательным разрушением. Ненужной в прежних масштабах оказалась оборонка. На ее продукцию просто не было спроса. Как-то премьер Черномырдин приехал в Пермь на Мотовилихинский завод. Там ему и говорят: “Смотрите, какие замечательные, лучшие в мире гаубицы — купите!”. А он: “Но они мне не нужны”. Тогда денег не было вообще ни на что. Если кризис носит оздоравливающий характер, то вы либо должны сжать нервы в кулак и терпеть все нападки, либо спасать неэффективные предприятия, как мы их спасаем во время нынешнего кризиса — в ущерб будущему ускоренному развитию».

То есть то, что сегодня Медведев и Путин называют «поддержкой промышленности» (особенно – градообразующих предприятий), по ясинской либеральной логике делать не надо, поскольку-де это нанесет ущерб «будущему ускоренному развитию».

А о том, что за судьбами этих предприятий стоят судьбы и жизнь многих тысяч людей, как и в приснопамятные гайдаровские времена, один из его соратников и не вспоминает. В конце концов, если кошке рубят по имя построения светлого капиталистического будущего хвост – она, по логике гайдаровцев, должна молчать и улыбаться.

Есть еще один интересный вопрос: а как вообще Егор Гайдар оказался на государственном Олимпе во времена воцарения Ельцина? Лужков и Попов пишут об этом так:

«Почему сам Ельцин предпочел Гайдара? Тут действовал комплекс факторов. Ельцин абсолютно не знал Гайдара.

Но Гайдара усиленно навязывали Ельцину США, суля России десятки миллиардов помощи. Это не могло не завораживать Ельцина.

Не знал Ельцин и экономических теорий. Но Гайдар исступленно верил в свою теорию: после нескольких месяцев шока заработает рынок, и все утрясется. Быстрота успеха не могла не увлечь Ельцина — он хотел не столько дать стране возможность самой себя возродить, сколько осчастливить ее “от себя” и немедленно».

И Гайдар не обманывал Ельцина, когда уверял, что все решится к осени. Он правда так думал, и правда не ведал поначалу, что творил.

Вопреки еще одному мифу – что Гайдару не дали закончить, - все свои планы он реализовал. Сбережения были заморожены, точнее, вообще ликвидированы как серьезный фактор. Зарплаты обесценились. Заводы остановились. Появился рынок “челноков”. Распущен СССР. Россия не рухнула. Гражданская война “обосновалась” только на национальных окраинах. Но самого главного — начала возрождения России — не произошло. Рынок не заработал.

Почему? - задают вопрос два мэра, и сами же на него отвечают: «Конечно, было мощное сопротивление. И обворованного народа. И депутатов во главе с Хасбулатовым. И части новой номенклатуры, представляемой Руцким. И регионов. И паразитировавшей на всех недовольствах компартии. И формировавшейся народно-демократической оппозиции. Но не это сопротивление остановило Гайдара. Воля у него была железная. Он был готов действовать по Грибоедову — “рассудку вопреки, наперекор стихиям”.

«Провал гайдаровской модели был предопределен тем, что она была неправильной теорией и не соответствовала фундаментальным реалиям выходящей из социализма России», – делают вывод авторы.

В итоге страна оказалась в растерзанном состоянии. Даже Е. Ясин, не устающий нахваливать реформаторские заслуги Гайдара и Ко, вынужден признаться: «Представьте, что вы выступаете перед пенсионерами, скажем, в 1995 году. Встает старуха, которая отдала всю жизнь советской власти и рассчитывала на безбедную старость: “Теперь моей пенсии хватает только на молоко и хлеб. Чем вы можете оправдать свои действия?”. Мне задавали такие вопросы, и я не знал, что ответить. За какие такие грехи люди страдают? За то, что они честно работали всю свою жизнь? У меня на такие вопросы был единственный ответ: так получилось».

Не правда ли, страшный по своей циничности ответ для власть предержащих - «так получилось!» А ведь могло получиться по-другому.

На сей счет в статье Лужкова и Попова есть такие соображения: «Реформы Гайдара, основанные на этой дурной идеологии, привели к игнорированию задач развития реальной экономики страны, развития инфраструктуры. Катастрофическому сбросу государством с себя своих социальных функций и задач. Разбазариванию крупной общенародной собственности и ее передаче в нечистые руки “абы кому”. Необоснованному снижению роли государства в определении задач социально-экономического развития страны. Реформы Гайдара, их зацикленность на монетаристских играх в деньги в цифры, только усугубили сырьевую модель развития российской экономики, разрушили отечественное производство, привели к жизни по принципу продажи нефти в обмен на импорт всего остального. Во многом именно из-за этих реформ задача модернизации России выглядит сегодня столь сложной...

Модель Гайдара не учитывала, что одну треть жизненно важного россияне получают не по линии зарплаты. Что цены, от которых зависит реальное наполнение и зарплат, и пенсий, и пособий, и стипендий, годами были искусственно заниженными. Что всю жизнь гражданину не выплачивали часть зарплаты, предназначающуюся на его обеспечение в старости. Она шла государству, которое обязывалось платить пенсию. Что гражданину не платили ни на лечение, ни на обучение. Эти суммы тоже забирало государство для “бесплатных” лечения и обучения. Неолиберальная модель Гайдара игнорировала и российскую науку, и российскую культуру. Модель Гайдара, не создав независимых источников существования науки, культуры, образования, спорта, оставляла их потенциальными просителями в кабинетах олигархии. Обрекала деятелей этих сфер на выезд за рубеж, а то и просто на голодную смерть. Наконец, модель Гайдара не учитывала, что преобладающая часть российской экономики относится к военно-промышленному комплексу. Для него рынок — государство. Эту часть экономики в ходе шока можно разрушить. Но рыночной она никогда не станет».

Логично? Более чем. Но и это – не аргумент для либералов-радикалов гайдаровского призыва. Самый знаменитый из них – «всероссийский аллерген» - Анатолий Чубайс вдогонку статье Ю. Лужкова и Г.Попова назвал содержащиеся в статье сведения «грязной, завистливой и злобной ложью». «Уверен, что ни ложь, ни клевета не смогут умалить того, что совершил Егор Гайдар. Мы же, со своей стороны, сделаем все возможное, чтобы люди узнали правду о нем и его времени», - пообещал нынешний глава госкорпорации «Роснано».

Редакция «Московского комсомольца» предложила специалисту по ваучерам, электрификации России и нанотехнологиям свои страницы для ответа на «мэрскую» статью.

Но любопытно другое. Похоже, корабль либералов дал течь. Первый свисток с тонущего корабля – уход Гавриила Попова в яростную оппозицию своим бывшим друзьям-коллегам, с которыми на «заре нового русского капитализма» он «рулил» столицей. Не потому ли на его, совместную с Юрием Лужковым статью, набросились все «оставшиеся в строю» либералы, от Чубайса до госпожи Юмашевой. Особенно яростен в своем гневе «мачо» отечественного капитализма господин Немцов. «Чудовищная ложь и мракобесие всегда отличали авторов статьи, - уверяет российскую общественность Борис Ефимович. - Выступая защитниками бедных и обездоленных, эти господа, во-первых, стыдливо умалчивают о том, что же они делали в голодных 91-92 годах, а во-вторых, о том, как один из них, а именно Гавриил Попов стал долларовым миллионером, а второй, Юрий Лужков, - долларовым миллиардером. Даже враги Гайдара признают, что он вел скромный образ жизни, никому даже в голову не приходило предположить, что он миллионер и уж тем более миллиардер».

Признаться, такого еще не было: господа либералы начали публично считать деньги в карманах друг друга и увлеченно перечитывать земельные наделы и недвижимость «отступников».

«Напомню, Гавриил Попов, - пишет г-н Немцов, - не справившись с управлением городом Москвой, трусливо убежал с этого поста, получив откупные от Лужкова в виде гигантского земельного участка на Сколковском шоссе, рыночная стоимость которого в настоящее время оценивается в сотни миллионов долларов. Лужков же в 91-м году был заместителем председателя комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР (мало кто об этом помнит). Но зато я отлично помню, что господин Лужков ни черта не сделал для того, чтобы избавить страну от голода и дефицита. Протирал штаны, сидел тихо и помалкивал».

«Протиравший штаны» Лужков вызвал взрыв негодования и у бывшей «серой принцессы» революции 90-х годов - Татьяны Борисовны Юмашевой, дочери Ельцина. На блоге t-yumasheva можно узнать, во-первых, что статья Лужкова и Попова «гнусная», а во-вторых, что история взаимоотношений ее папы, Б.Н. Ельцина, и Лужкова, судя по всему были ой какими непростыми: «Александр Коржаков убеждал президента в том, что Лужков готовит заговор против главы государства», - пишет дочь бывшего президента. Что, между прочим, не мешало Ельцину рассматривать Лужкова как потенциального премьера и - в будущем - президента. Но это так, к слову. Госпожа Юмашева-Дьяченко-Ельцина же, задавшись вопросом, что бы было, если бы Лужков возглавил страну, сама на него и отвечает: «Я всегда была уверена, что ничего хорошего. Прочитав эту подленькую статью, лишь утвердилась в своем ощущении более чем десятилетней давности». Ей вторит ее друг Б.Е. Немцов: «И если бы не Гайдар – так эти деятели, лужковы и поповы, точно бы довели дело до гражданской войны». И добавляет: «Эти два деятеля разглагольствуют о приватизации, честности, справедливости. По настоянию Лужкова в Москве приватизация шла вовсе не по Гайдару и Чубайсу, а по Лужкову. И что мы имеем? Москва, по опросам социологов, самый коррумпированный город России, а расслоение между богатыми и бедными достигло чудовищных величин: 10% самых богатых в 42 раза богаче 10% самых бедных. Так уж сидели бы и помалкивали».

Словом, эмоций – хоть отбавляй!

Вообще, надо заметить, с эмоциями в стане либералов дело обстоит что надо. То ли дела их вконец плохи, то ли – напротив – решили они о себе с новой силой заявить, поскольку близехоньки президентские выборы-2012. А тут и новый кандидат образовался: г-жа Юмашева-Дьяченко-Ельцина. Смотришь, а она на волне борьбы с лужковщиной и поповщиной и очки либералам заработает!

Как тут не вспомнить слова великого писателя нашего, Андрея Платонова: «Чего стоишь без движения? Ступай сторожить политические трупы от зажиточного бесчестия!». Такой вот либеральный котлован…