Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
Земельное бремя

Земельное бремя

В этом году встречаются две знаменательные даты: 150-летие отмены крепостного права в России и 20-летие посткоммунистической земельной реформы
Александр Калинин
27.01.2011
Земельное бремя

На выходе же обоих нововведений, как уже традиционно сложилось в России и со свободой, и с землей - вышла неувязочка.

19 февраля (3 марта по новому стилю) 1861 года император Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права, за что был удостоен особого эпитета в русской дореволюционной историографии — Освободи́тель. День опубликования Манифеста приурочили к дате, имеющей значение символическое – к «прощеному воскресенью», последнему воскресенью перед постом. Оно в тот год приходилось на 5 марта (19 по новому стилю). Этим Манифестом, как принято считать, крестьянам даровали личную свободу и землю. Нет, каждый крестьянин получал свой надел. Для различных районов (черноземных, степных, нечерноземных) он оказался разным и в среднем составлял 3,3 десятины на душу, что получалось даже меньше, чем мужик имел до реформы. Более того, еще и помещики отрезали у крестьян часть их надела. Это были так называемые отрезные земли. Вдобавок ко всему бывших своих холопов помещики, словно в отместку, переселяли на самые неплодородные земли, лишали выпасов, лесов, водоёмов, загонов и других необходимых угодий.

Да и свобода была мнимой. До заключения выкупной сделки крестьянин считался временнообязанным. И землю получал не в собственность, а только в пользование, за что должен был расплачиваться – барщиной или оброком, которые мало чем отличались от прежних его крепостных повинностей. Размер оброка за полный надел составлял 8—12 рублей в год. Прибыльность надела и размер оброка никак не были связаны. Это вынуждало крестьян поскорее выкупать их, а помещикам давало возможность «втюривать» им под этот шумок те самые неплодородные участки по принципу на тебе, боже, что нам негоже. Но даже если семье доставался участок и не самый плохой, цена его выкупа значительно превышала действительную стоимость земли. Следовательно, крестьяне платили не только за землю, но и за свое личное освобождение. Денег таких у них, понятное дело, не было, и землю за них выкупало правительство. Но, опять же, не даром, а в кредит, который должен был погашаться в рассрочку в течение 49 лет с выплатой ежегодно 6% на ссуду. Таким образом, крестьяне суммарно уплачивали 294% выкупной ссуды и к 1906 году заплатили 1 миллиард 571 миллион рублей за земли, стоившие всего 544 миллиона рублей.

Словом, в отличие от аграрных преобразований в Австрии и Пруссии, опыт которых, как утверждали реформаторы, учитывался при подготовке законодательства 1861 года, самодержавие не вложило в крестьянскую реформу ни рубля.

Напротив, оно сделало ее выгодной для казны. То есть уже тогда государство свое не упустило.

Но и после того, как крестьянин выплатил за выделенный ему надел полную сумму, он не имел права распоряжаться им по своему усмотрению. Земля до самой революции 1917 года оставалась общинной собственностью. Это было более чем существенное отличие от западных моделей аграрных преобразований. А слабость понятий о собственности в сознании нации, слабость позиций собственников открывали путь к усилению бюрократии независимо от либеральных целей реформаторов.

В общем-то, и революция 1917 года, и победа в гражданской войне стали возможны лишь благодаря тому, что большевиков поддержали крестьяне, купившиеся на красивые лозунги о мире, хлебе и земле. Это обернулось для них впоследствии новым закрепощением, которое продолжалось около пяти десятилетий. То есть не так долго осталось до еще одного юбилея - 100-летия, как большевики пообещали крестьянам землю, но опять обманули.

И вот, казалось бы, новое освобождение. В декабре 1991 года президент России Борис Ельцин издает Указ «О реорганизации колхозов и совхозов», имея целью создать многочисленный слой земельных собственников, закрепив за ними земельные паи, с которыми они при желании могли бы выделиться из сельскохозяйственного предприятия. Всего за 11,9 миллиона сельских жителей было закреплено в качестве земельных паев 108 миллионов гектаров или 49% всей площади сельхозугодий России. И опять земля хозяйской не стала.

По площади пашни на душу населения Россия входит в первую пятерку стран планеты, располагая 9 процентами сельхозугодий мира, вместе с тем на 1 января 2009 года площадь невостребованных земельных долей оценивалась в 25,6 млн. га (23,9% от общей площади земель, находящихся в долевой собственности).

Даже те участки, которые обрабатываются, в большинстве своем должным образом не зарегистрированы и не поставлены на государственный кадастровый учет.

Хотя картина не везде одинакова. В южных, черноземных зонах практически нет свободных земель, как и в окрестностях крупных городов и промышленных центров. Там она давно уже скуплена, на ней стоят агрохолдинги или коттеджные поселки, единичные свободные участки продаются с аукциона, и крестьянину, даже если он решил фермерствовать, трудно тягаться кошельками с олигархами. В Нечерноземье же, на Севере и в Сибири большая часть земли вообще не востребована, не обрабатывается, зарастает лесом и бурьяном.

Почему же ее не отдали в частные руки, когда деревенский мужик был еще в силе и мог и хотел работать? А боялись. Хотели сохранить единое земельное пространство для рынка. Крестьянам же дали не землю, а лишь бумажки на нее, ваучеры. Что делать с ними, никто не знал. Значительную часть долей сдали в аренду за символическую плату в основном продукцией - зерном, сеном, комбикормами, услугами, в частности, вспашкой приусадебных участков, транспортировкой грузов и т.д. Все бы ничего, но 1 января 2006 года вступила в силу 392­-я статья Налогового кодекса РФ, согласно которой собственники земельных долей обязаны были теперь платить земельный налог, даже если их земельная доля не используется и не обрабатывается.

«Закономерен вопрос: мы сумели реализовать за 20 лет те цели, которые ставили в процессе принятия закона о земельной реформе? – говорит Виктор Хлыстун, бывший министр сельского хозяйства РФ и инициатор этой самой реформы. И отвечает. - Могу сказать: нет! Сегодня меня упрекают, что мы что-то сделали не так.

Но мир придумал всего три способа приватизации земли. Это реституция – возврат прежним собственникам, продажа и уравнительное распределение.

Последний, конечно, самый плохой, но зато справедливый. Мы поступили, исходя из принципа социальной справедливости. Включили в список на право владения долями пенсионеров – эта земля их потом полита. Врачей, учителей – они лечат, учат сельских ребят. Исходили из того, что это мера переходного периода, который у нас, к сожалению, растянулся на многие годы. Ведь чтобы распорядиться земельными долями, надо сначала определить их площади, границы, решить вопросы землеустройства. Такие работы должно финансировать государство, но не хочет. Сопротивляются Минэкономразвития и Минфин. Все это порождает среду, в которой процветает армия всевозможных спекулянтов, «жучков». В результате на сегодняшний день, то есть спустя более 20 лет после начала реформ, только 14 процентов правообладателей сельскохозяйственных земель поставили их на кадастровый учет и таким образом защитили свои права на нее. Сегодня ситуация с землей в России приходит в страшное, нерегулируемое состояние. Земля, как главное достояние страны, остается, к сожалению, бесхозной. А процессы, которые в земельных отношениях существуют, действуют разрушающе как на экономику, так и на социальную сферу страны».

Чем на деле обернулась эта реформа, свидетельствуют письма самих деревенских жителей.

«Однажды нам принесли свидетельства на землю, мы расписались, потом у нас их отобрали и отдали колхозу «Родина» Хорошевского сельсовета Вохомского района. А когда колхоз не смог обрабатывать всю землю, наши стариковские паи из арендного списка вычеркнули, а в конце 2008 года принесли квитанцию на уплату земельного налога. Где эти гектары, в какой стороне, мы не знаем. Скорее всего, они за эти годы поросли лесом, его рубят на дрова и нам же продают за деньги. Получается, две шкуры дерут. Да еще и пени начисляют за то, что вовремя налог не заплатили, судом грозят. Но мы ведь эту землю не просили, нам ее навязали». Супруги Аристовы. Костромская область.

«Когда нам выдали свидетельства на земельные паи, мы их приняли за простые бумажки, а нам объяснили: пусть, мол, лежат, может, когда-нибудь пригодятся. Мы уже про них и забыли, а они и вправду пригодились. Но исключительно для того, чтобы брать с нас налоги. Только не понятно, за что?

Хозяйство наше давно развалилось, земли заросли бурьяном и лесом, большинство из тех, кто на них работал, умерли. А тем, кто не успел умереть, приходится платить.

Если не заплатишь, у тебя из пенсии вычтут и не предупредят даже. Моему отцу 84 года, он с 11 лет горбатил на этой земле, на ней стал инвалидом, сейчас практически прикован к постели. Кто объяснит, за что он расплачивается?». Анна Петровна Баструкова. Село Елионка Стародубского района Брянской области.

«Земельные паи выдавали, по-моему, тогда же, когда и ваучеры. Но от ваучеров хоть вреда не было, а тут…. Потеряв работу, обратились мы в службу занятости. Но нас на учет ставить отказались. Говорят, вы собственники, у вас земля есть. А она уж давно быльем поросла. Так мы оказались и без работы, и без пособия по безработице, да вдобавок еще и налог вынуждены платить за ту землю, которая никому не нужна».

Н.И. Москвина. Село Надеждинка Саракташского района Оренбургской области.

«В свое время меня, старуху, наградили 24 гектарами, не спрашивая, нужна мне земля или нет. Выданные свидетельства через некоторое время отобрали якобы для межевания. Глава ОАО «Московское» Матвейчук пообещал, что если мы будем платить налог, он его возместит зерном, транспортными услугами, сеном, даже деньгами. Сбербанк от нас в 40 километрах, но я съездила, уплатила. Когда же обратилась к Матвейчуку за обещанным зерном, он вернул мне свидетельство со словами: «Мне ваша земля не нужна, куда хотите, туда ее и девайте…». Валентина Ивановна Гудова. Село Караган Каргатского района Новосибирской области

«В 1994 году нам выдали свидетельства на право владения 6,5 гектарами земли но без выдела в натуре. Она находилось в земельной доле, предоставленной колхозу «Красный партизан». Выделиться, и то со скандалом, смогли лишь несколько семей, да и те получили землю на неудобищах.

А в 2010 году пришли налоговые уведомления, в том числе даже на имя тех, кто давно покоится на кладбище. И предложили отказаться от этой земли. Но сначала оформить ее в собственность.

Живем мы от райцентра Октябрьский в 65 километрах, билет стоит 100 рублей в один путь. Писали всей деревней заявление в районный суд, но нам даже не ответили». Татьяна Васильевна Першакова. Село Леун Пермского края.

«Мы с мужем приехали в село Воскресенское Уинского района Пермского края из Казахстана в 1992 году. В колхозе ни дня не работали. Тем не менее, свидетельства на право собственности на землю получили. А с 2006 года стали получать и налоговые уведомления. Что за шутки? Но когда на меня и на мужа пришли «Постановления о возбуждении исполнительного производства», мы поняли, что власть не шутит. Нам дали понять, что если мы не заплатим налоги, то опишут имущество. А у нас самое ценное – холодильник и цветной телевизор, и те взяты в кредит. Нам говорят: надо обращаться в суд, нанимать адвоката. Но мы ведь во всем этом не разбираемся». Нина Ивановна Мазнеева.

К сожалению, земельная реформа проходила без должной подготовки, и многие собственники паёв до сих пор до конца не понимают, чем же они владеют и каким образом могут распорядиться своей долей.

Для того чтобы пайщик имел возможность зарегистрировать свой земельный пай и стать владельцем конкретного земельного участка, необходимо пройти сложную процедуру, требующую больших знаний и временных затрат. Более того, процедура эта дорогостоящая. Расходы на проведении кадастровых работ и регистрацию права собственности в Федеральной регистрационной службе составляют ориентировочно от 5 до15 тысяч рублей. Но и владение земельной долей в большинстве случаев не приносит никакой выгоды. Там, где земля востребована, (вокруг больших городов, в Черноземье и на юге России), паи давно проданы и без правового оформления. Или отобраны обманным путем. В северных регионах, в Нечерноземье, в Сибири, где сельское хозяйство вести рискованно, земли не востребованы, многие годы не пашутся, зарастают лесом. И что делать там людям со своими паями? Оформлять их нет смысла, отказаться невозможно, да еще они и не дают права своим безработным владельцам встать на учет в службе занятости. А налоги плати. Бывает даже так, что такими землями нелегально кто-то пользуется, извлекает из них выгоду, получает прибыль, а налоги платит безработный мужик или бабушка-пенсионерка.

Закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования оборота земель сельскохозяйственного назначения», принятый Госдумой 21 декабря 2010 года, закрепляет право за органами местного самоуправления организовывать собрания собственников земельных долей, на которых утверждался бы перечень невостребованных земельных долей, а затем через суд оформлять их муниципальной собственностью. «Как показывают расчеты, - говорит председатель Думского Комитета по аграрным вопросамВалентин Денисов, - муниципалитетам перейдет 22 миллиона гектаров невостребованных долей. Если их затем продать за 15 процентов кадастровой стоимости, местные бюджеты заработают 55 миллиардов рублей. А их затраты на проведение собраний, межевание и кадастровый учет не превысят 9 миллиардов. То есть, у муниципалитетов появится источник пополнения бюджета, а ведь это неплохой стимул для работы с дольщиками». Но это опять же касается тех регионов, где земли востребованы. На Севере, Северо-востоке, в Сибири такие аргументы вряд ли сработают. С чем можно согласиться, так это с тем, что закон облегчит выделение и оформление земельных участков в собственность, установит четкий порядок принудительного прекращения прав на неиспользуемые земли сельхозназначения, что сделает их скупку в спекулятивных целях непривлекательной.

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..