Виктор Захарченко: «Ничего, пройдет время, и мы вернемся к истокам»

Этот певческий коллектив - визитная карточка не только Кубани, но и всей России. Вот уже 200 лет ему рукоплещет весь мир. А его руководителя, с легкой руки прессы, называют «самым знаменитым кубанцем». За два века было спето около тысячи песен. В девяностые коллектив начал активно выпускать пластинки. На сегодня – 32 альбома, где не только народные, но и авторские песни.

- Виктор Гаврилович, малая родина для вас Кубань или всё-таки родная станица Дядьковская?

- Дядьковская для меня не только милая и дорогая, но и святая. Она – начало начал. Мои предки пришли из Запорожья и принесли с собой не только название куреней, обычаи, песни, традиции и обряды. Они первыми на Кубани построили храмы. В Тамани, например, первая православная церковь с названием «Пресвятой Богородицы» была заложена ещё в 90-х годах XVIII века. Покрова – любимый православный праздник казаков, а Тамань – святая земля. Именно по ней, по преданию, прошёл апостол Андрей Первозванный. Зная всё это, малая родина для меня, начинаясь со станицы Дядьковской, распространяется на Кубань, а дальше на всю Россию.

- Но потом, насколько я знаю, вы довольно долго прожили в Сибири…

- Я благодарен судьбе, что мне довелось часть своей жизни прожить в Новосибирске. Там я записал в деревнях и сёлах не одну тысячу народных песен: украинских, белорусских, но, прежде всего, - русских. Собирая фольклор, я проходил по многим русским деревням. Быт русской деревни поразил меня. Открытость русской души, её широта сказывались на всём: вместо привычного теперь замка на воротах – обычная дощечка: лишь бы дверь ветром не сорвало. У входа в избу, в небольшом ящике, похожем на наш скворечник, - крынка молока и свежий хлеб, по традиции специально оставленные для усталых путников. Я близко познакомился с людьми «от сохи». Только у людей с открытой и щедрой душой могли родиться такие потрясающие песни. Простые люди хранили их и передавали из поколения в поколение.

- Ваше детство пришлось на войну и годы восстановления страны после неё. Казалось бы, ничего романтичного... Однако свою жизнь вы связываете с музыкой, песней. Что повлияло на ваш выбор жизненного пути?

– О музыке я мечтал с тех пор, как помню себя. Когда станица была в оккупации, немцы нас из домов выгнали в окопы, а сами жили в наших хатах. Днём солдаты уходили на службу. В доме оставался дежурный, у него была гармошка. Как-то немец разрешил мне взять её. Мне было всего четыре года. Я впервые взял в руки гармошку и сразу стал играть на ней знакомую мелодию. Мама услышала и пришла в ужас. Много позже она рассказывала, что испугалась за меня : решила, что це дитё умэруще (по-русски говоря – не жилец) – не зная музыкальной грамоты, никогда не держав руках никакого музыкального инструмента, играл что-то ладное. Мне кажется, я до сих пор помню ту мелодию. Светлым воспоминанием детства остались для меня народные песни. В то трудное время люди всё время пели. Как мне хотелось учиться музыке! На гармошке играл с удовольствием, куда ни позовут, за кусок хлеба. На свадьбах, на проводах в армию, на вечорках. В школе меня дразнили артистом. Я видел, как наши люди умеют веселиться. Как они отдаются тому или другому настроению. Поэтому всё, что есть во мне народного, было заложено до 17 лет, пока я жил в станице. Не было радио. Не было тогда, к счастью, нынешнего телевидения. Я жил в атмосфере музыкального экологически чистого заповедника. Вот это и стало моим фундаментом.

- Вы происходите из старинного казачьего рода. Было время, когда казачество стояло на защите Веры, Царя и Отечества. А сейчас казаков всё чаще называют ряжеными. Вас это не задевает?

- К великому сожалению, в этой оценке есть доля правды. Но ряженые – не только казаки. Возьмём тех же профессоров и учёных, деятелей культуры - знаете, сколько там среди них ряженых! Звания, премии и награды обесценились. При желании их можно и купить. Хочешь стать заслуженным врачом России, к примеру, не имея даже диплома об образовании, - пожалуйста. Произошла девальвация ценностей, и случилось это не вдруг. Так что казаки ряженые – это явление времени. Ведь казачество живёт той же жизнью, что и все. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Нельзя думать и надеяться, что казаки сейчас будут такими, как и сто лет назад. Другое дело, если ко всему этому относиться ответственно, глубоко знать историю казачества, жить в Вере православной... Но ничего не поделаешь: мы – наследники советского времени, сам изучал атеизм и марксизм, учась в консерватории.

Сам мог приехать домой и сказать маме, что Бога нет. Мол, учёные доказали. А у мамы был всего один класс образования: станичный батюшка её научил писать и читать. Она с ужасом говорила мне: «нэ кажи, нэ кажи… Бог е. Я сама Его бачила»

Сам через это прошёл. Когда я стал руководителем Кубанского хора и попытался проникнуть в его историю, у меня волосы дыбом встали: это был, прежде всего, церковный хор. Какая мощь, какая потрясающая сила, какой Дух! Во главе его такие люди стояли, что я поначалу очень дрейфил, считал себя недостойным продолжать их дело. И тем казакам, которые не прошли пока этого пути, желаю вернуться к своим истокам, к Вере нашей. Дай Бог, чтобы открылись глаза на то, что такое казачество: воины – христиане – защитники Отечества и Веры православной.

В трёхтомнике истории запорожского казачества живо описан момент приёма в казачье войско. Задавали вот какие вопросы: «За Веру православную если тебя колесуют, четвертуют, посадят на кол, готов умэрты?» И казаки отвечали: «Мого дида и батька на кол садылы. И я хочу прынять мученическу смэрть за Веру нашу».

Ничего, пройдет время, и мы вернемся к истокам.

- Поэтому в репертуар хора вы всё чаще включаете произведения на стихи классиков и духовных авторов? Мне известно, что некоторые критики вас упрекают за это.

- Пусть упрекают сколько угодно. Критика, конечно, - это лекарство, порой горькое, но необходимое. Если она справедлива, то нужно прислушаться и признать ошибки. Но это как раз тот случай, когда я не считаю упрёки обоснованными и справедливыми. Своим оппонентам я предлагаю хорошо изучить историю хора, который начинался как хор, исполняющий духовную музыку в храме. Лишь годы спустя артисты стали учить казачьи песни и давать светские концерты, продолжая петь на клиросе. Затем кубанский войсковой певческий хор начал исполнять классические произведения. Мы как раз – наследники того хора, отметившего нынче, на Покрова, свое 200-летие. Государственные же народные хоры – детище советского времени, потому и несут на себе его отпечаток. Я считаю, что мы просто обязаны продолжать традицию коллектива с такой богатейшей историей. Кстати, стало традицией и то, что пишут свою музыку и песни руководители хора, исполняют её в концерте. И я пишу свои песни – это потребность моей души. И конечно, мы сверяем своё творчество с душевной потребностью зрителей. Лет семь-восемь назад, помнится, в Питере наряду с народными залихватскими песнями спели мы «В степи» на стихи современного поэта Николая Зиновьева. Люди в зале буквально рыдали. Пришлось повторять ее дважды. Через год в том же «Октябрьском» зале даём концерт. Этой песни уже не было в программе. Приходит записка, в которой просят спеть ее и приводят строчку из нее. А мы уже завершаем концерт, приходится отказываться, благодарю за внимание к песне, обещаю спеть её завтра. На следующий день этот парень привёл с собой не только свою девушку, а всю семью, сразу направил нам записку - раз обещали, мол, спойте обязательно. Конечно, пели, пели и на бис. Казалось, можно и не заметить эту песню за яркими казачьими, но для этого парня песня «В степи» оказалась главной. Какой вывод для себя я должен сделать? Люди приходят не только развлекаться на концерты, а услышать для себя что-то близкое, родное, то, на что душа откликается.

- Сегодня много говорят о возвращения России к духовным истокам. Каким вы видите этот путь?

- Не открою Америки, если скажу, что на молодёжь огромное влияние оказывает то, что выплёскивает на нас телевидение, культивирующее ложные ценности. Понятно, что молодые люди, не окрепшие духовно, не имеющие жизненного опыта, подпадают под это тлетворное влияние. С другой стороны, радует, что среди людей, которые подходят ко мне за автографом, после концерта, много молодёжи. Они признаются, что и не подозревали, как народная песня, духовная музыка и стихи могут на них воздействовать. Корни свои мы, к сожалению, утрачиваем. А ведь как важно сохранить своё национальное самосознание. К сожалению, сегодня песни в моей родной станице не поют. Стариков тех уж нет. Так, кое-где робко затянет кто-то из оставшихся песню, а молодёжь уже и не подхватывает. И это очень тревожит, потому что народ – это связь поколений.

- А лично вас - что питает духовно?

- Всю силу духовную даёт только Вера. Дальше – народная песня, народная культура и историческая память – то, что нас держит, делает народом. Если у любого народа отнять это, он превратится в население. Смысл жизни у такого народа-населения в том, что пока я жив, нужно хватануть от жизни всё, а дальше – хоть трава не расти. Верующий человек знает, что не в бездну, а на Суд Божий человек предстанет и Господь определит меру его грехов и ответственности. Когда я попал в аварию, переживал одну операцию за другой и ничего не мог делать самостоятельно - оставалось только думать. Думать о вечном, осмысливать пройденное, оценивать упущенные возможности, время. Задаться вопросом: а что ты сделал в жизни? Готов ли предстать перед Господом? А если это конец, а ты ничего не успел, что тогда?

- Я знаю, что к 200-летию хор подготовил обширную программу. Даже несколько концертных программ. «Лучшее за 200 лет», - так назывался первый юбилейный концерт, прошедший в Краснодаре.

– Все свои программы сначала мы показали нашим дорогим кубанцам – в Краснодаре и в станицах, откуда родом наши песни, солисты и регенты. Недавно вернулись из Сербии. Позже юбилейные концерты продолжатся в Санкт-Петербурге. В ноябре мы впервые выступим в капелле им. М.И. Глинки – там, где учились Концевич, Тараненко и другие наши регенты. Концерт, уже с танцевальной группой, пройдет в БКЗ «Октябрьский».

– В прошлом году мне посчастливилось побывать на замечательном концерте хора в Кремлёвском Дворце. Он был посвящён годовщине Победы. Что на этот раз вы покажете москвичам?

– Впервые, в том же Кремлёвском Дворце, пройдут два подряд концерта с разной программой: 11 ноября – «Большая казачья история в песнях и танцах», 12-го – «Кубанский казачий хор собирает друзей» с участием хора им. Пятницкого, который 2 марта отмечает свой 100-летний юбилей, украинского хора им. Верёвки, белорусского - им. Цитовича, ансамбля «Коло» из Сербии, ибо Кубанский казачий хор, уйдя в эмиграцию, больше 10 лет продолжал там свою плодотворную творческую и духовную деятельность. Будут и другие прекрасные коллективы. А дальше - на Украину, в Беларусь.

– Когда слушаешь песни Кубанского казачьего хора, каждое слово будто проникает в самую глубину души...

– Наверное, это потому, что мы начинаем работу над песней только со слов. Если мне нравится произведение классическое или не классическое, и я хочу к нему привлечь внимание – пишу песню. Всегда помню, как в Евангелии: Вначале было Слово… Так что музыка – только потом. На любой репетиции, если бы вам пришлось присутствовать, вы бы обратили внимание, как мы бьёмся над словом, над каждой интонацией - о чём эта песня, что хотел сказать автор?

P.S. Празднование юбилея, которое началось 14 октября, уже отмечено настоящими рекордами. В Краснодаре на театральной площади вместе с легендарным коллективом гимн Кубани спели две с половиной тысячи человек. Запевалами песни "Распрягайте, хлопцы, коней" стали космонавты с Международной космической станции. Как водится, после официальных речей и теплых поздравлений начался концерт. Звучные и сильные голоса, песни - такие знакомые и родные: задорные и бойкие, грустные и лиричные, и все - исполненные такой любви к Родине.

Беседу вела Ирина Зиновьева