«Там, в небе, все кажется совсем иным»

Уже стали недавней историей торжественные мероприятия по случаю 100-летия российских ВВС. А 19 августа мы отметили православный праздник Преображения - но и должны были праздновать День воздушного флота. Должны были – но, конечно, забыли.

После всех этих торжеств - состоявшихся и нет - можно спокойно подумать о том, какая же сегодня авиация у России, есть ли у нее будущее, кто и почему становится пилотом. Лучше всего рассказать об этом может тот, чья жизнь, фактически с рождения, связана с небом. Человек, которого обстоятельства оторвали от неба. И который к небу вернулся. Это – Александр Гарнаев.

Все летчики – люди в той или иной мере одухотворенные. Близость к небу и ощущение полета, наверное, пробуждают в человеке такие чувства и эмоции, которые выводят его на совершенно иной, высший уровень восприятия нашей житейской действительности. Александр Юрьевич Гарнаев как раз и принадлежит к таким неординарно талантливым и в высшей степени одухотворенным людям.

Родился он в городе Жуковский Московской области 1 сентября 1960-го в семье Героя Советского Союза, заслуженного летчика-испытателя СССР Юрия Александровича Гарнаева. И это определило его судьбу. Отец погиб, когда сыну не исполнилось и семи. В воскресенье вечером, 6 августа 1967-го, во Франции при тушении большого лесного пожара, в сложных условиях гористой местности потерпел катастрофу вертолет Ми-6. Командиром тяжелого пожарного вертолета и был летчик-испытатель Юрий Гарнаев.

У Александра и мысли не возникало, что он выберет профессию, отличную от летной. В небо поднялся в пятнадцать лет в аэроклубе родного города.

В 1981-м с золотой медалью окончил Армавирское высшее военное авиационное Краснознаменное училище, после чего служил в строевом Гвардейском истребительном авиационном полку ВВС Московского военного округа в Кубинке. В 1985-м поступил в школу летчиков-испытателей Минавиапрома СССР, после ее окончания с июня 1987-го работал летчиком-испытателем в ОКБ имени А.И. Микояна. В 1989-м, опять же с отличием, заочно окончил Московский авиационный институт. В 1994-м перешел на летно-испытательную работу в ЛИИ имени М.М. Громова, где затем многие годы командовал отрядом летчиков-испытателей. В 1998-м Александр Гарнаев - естественно, с отличием - окончил Российскую академию госслужбы при президенте Российской Федерации по специальности «Государственное и муниципальное управление», в этой же академии четырьмя годами позже успешно окончил аспирантуру и защитил диссертацию, получив ученую степень кандидата экономических наук. Это – «на земле». А в его биографии летчика – освоение более 60 типов опытных, серийных и модернизированных летательных аппаратов. В 1998-м ему присвоили звание Героя России, в 2002-м он стал заслуженным летчиком-испытателем.

Он не только испытывал боевые самолеты, но и выполнял в начале «смутных» девяностых очень рискованные рейсы в составе экипажа Ил-76 по всему миру. В том числе - участвовал в перевозке оружия, боеприпасов, еще каких-то «стремных» грузов и вооруженных людей. А когда разобрался, что их наивно-советский экипаж используют «втемную», организовал настоящий угон Ил-76 из столицы ЮАР в Москву. Сюжет для фильма?

А еще Александр Гарнаев написал интереснейшие книги, в которых подмечены такие тонкости испытательной работы и жизни летчика вообще, которые мог выделить и очень точно описать человек действительно очень одаренный.

В книге «Аэроузел-2» он применил очень интересный прием. Свои размышления об испытательной работе автор перемежает выдержками из дневника своего отца. Практически каждый испытатель ведет свой дневник – просто не всегда его личные размышления выносятся на суд читателей. В данном случае получилась очень даже зримая связь времен - и кричащая трагедия разрыва неделимой истории Великой России.

Из последних записей в дневнике отца, которые привел в своей книге Александр Гарнаев:

«Когда я был мальчишкой (по году рождения - ровесник Октября), много читал Жюля Верна. И был очень разочарован, когда узнал, что он написал свои чудесные произведения, никуда не выезжая, почти не выходя из дома. Но он был великий фантаст, и теперь мы видим, что его гениальная фантазия сбывается. Романтика наших дней, даже если она и кажется фантастической, - в труде. Первый мой шаг в жизни - токарь. Потом индустриальный техникум. Об авиации я сначала даже не мечтал - время было слишком трудное. Семья наша жила бедно, я ведь наелся в первый раз досыта, когда попал уже в летную школу. Профессия летчика всегда была романтичной. И теперь уже мы, опытные летчики, не романтики, а фанатики своего дела. Мы его любим и не променяем ни на что».

Юрий Гарнаев – достойный сын советского времени. Родился в 1917-м, рос в нищете, но получил высшее образование, стал летчиком. Был оклеветан, осужден, отправлен в лагерь. Досрочно освобожден. Вернулся к летной работе. Стал испытателем. Достиг вершин в этой профессии, удостоен звания Героя. Александр Гарнаев – сын России переломного периода. Пришел в боевую авиацию в годы, которые сейчас объявлены пиком застоя…

Александр видел все: последний взлет ВВС СССР, последние и самые интересные испытательные работы в области боевой авиации Советского Союза, гибель великой авиационной державы, становление капитализма в бывшем мировом оплоте социализма.

Кем он был, я рассказал. Сегодня он – командир гражданского авиалайнера, пилот коммерческой авиации. Когда в начале 1993-го Александр Гарнаев вернулся в новую Россию после всех своих «чудес на виражах», он записал в дневнике:

«Ответа на вопросы, что же все-таки происходит здесь, на моей родной земле, за какие грехи окружающим достойным людям ниспосылаются все нынешние мучения (и, как правило, тем большие, чем более достойный человек), какую же действительную - не декларативную - цель ставят перед собой те «наверху», которым вдруг стало дано право принимать решения, предопределяющие судьбы миллионов ныне живущих и их потомков - не находилось! Словно тонущий, я продолжаю цепляться за любую возможность летать: там, в небе, все кажется совсем иным - гораздо чище. Суровее, но правдивее. И люди, поднимаясь туда, становятся совершенно другими. Хочется там оставаться всегда! Но в баках кончается топливо».

Нет, к счастью, «топлива в баках» у Александра Гарнаева еще осталось в достатке. Он стал депутатом в то время, когда можно было только за счет этих заветных корочек сколотить огромный финансовый капитал. Потом был просто чиновником, и опять с немалыми возможностями по личному обогащению на совершенно «законных» условиях. Миллиардером не стал по личному убеждению, хотя мог – вне всяких сомнений. Зато нашел силы вернуться в авиацию.

Мне удалось связаться с Александром Гарнаевым, находившимся в это время в небе, где-то между Токио и Сан-Франциско. Я спросил его:

«Вы пришли в авиацию в романтичное время, когда юноши были уверены, что мы всегда будем летать дальше, выше и быстрее всех. Какова мотивация у сегодняшней молодежи при выборе профессии летчика?»

После долгого раздумья он, грустно вздохнув – это было слышно в трубке – ответил: главная мотивация, увы, деньги. По его словам, в последние годы именно хорошая зарплата, которую получают летчики, стоит у них на первом месте. Даже в военные летные училища зачастую поступают только для того, чтобы бесплатно получить образование, какое-то время отслужить и уйти в коммерческую авиацию. А. Гарнаев уточняет: этот процесс закономерен, во всем мире резко растет спрос на летные кадры, но, с его точки зрения, это и печально, потому что выхолащивается высший смысл летного дела. Один из лучших пилотов СССР и новой России уверен: без бескорыстной романтики настоящим летчиком стать невозможно. На вопрос, где сложнее, в военной авиации или в гражданской, он ответил так, как, наверное, и должен был сказать настоящий мастер высшего пилотажа. По его мнению, профессиональное летание в военной авиации и на «гражданке» всегда требует полной самоотдачи. Любая небрежность чревата гибелью людей. В военной авиации может разбиться, к примеру, один пилот истребителя. А если его самолет упадет на городские кварталы или на взрывоопасный объект? В истории советских ВВС было немало случаев, когда пилоты боевых машин могли катапультироваться и спастись, но тогда на земле погибли бы десятки, а то и сотни людей. Летчики до последнего уводили падающие самолеты вдаль от населенных пунктов. При разборе таких катастроф зачастую становилось ясно, что причина – именно в чьей-то изначальной небрежности. А в гражданской авиации за спиной командира большого лайнера всегда десятки, если не сотни пассажиров. Поэтому полет всегда требует максимального напряжения и - без всякого пафоса! – полной самоотдачи.

Я не удержался, чтобы не задать вопрос: «Вы неоднократно смертельно рисковали в годы испытательной работы, обстоятельства сложились так, что стали политиком, а это, все знают, возможность хорошего заработка. Почему вернулись в авиацию?». Собеседник рассмеялся. Да, сказал, наверное, вернулся в авиацию потому, что романтик неба, а не романтик больших денег. Летная работа была, есть и будет неизмеримо ответственнее политической деятельности, во всяком случае, на том уровне, на котором он в ней «варился». А что такое «хороший заработок политика»? Это, извините, коррупция. Сейчас же я, сказал А. Гарнаев, не только получаю удовольствие от каждого дня своей работы, но и честно, без «левака», зарабатываю очень хорошие деньги.

Он пришел в авиацию, когда именно человек управлял летательным аппаратом, и от его мастерства зависело все. Сейчас самолетами, военными и гражданскими, управляют компьютеры. А пилот становится фактически оператором ЭВМ. Каково ощущение командира огромного воздушного судна, летящего в паре с «киборгом»? Этот вопрос привел Александра Гарнаева в некоторое замешательство. Вот что он ответил: «Компьютеризация и автоматизация современных летательных аппаратов имеет очень жесткую «обратную связь». Необходимо удовлетворять все большим и большим профессиональным требованиям, несоизмеримо растет, непрерывно и динамично меняется потребный объем знаний, а сама летная работа постоянно усложняется растущими нормами налета и сокращениями экипажей.

В СССР никому и присниться не могло, что десять и более летных часов по три сотни пассажиров будут регулярно перевозить, скажем, из Москвы в Токио и обратно всего два бессменных пилота, без всяких штурманов, бортмехаников и прочих «усилителей».

Управлять машиной стало несравнимо проще! И в то же время летать стало в чем-то тяжелее. Но это, наверное, настоящая диалектика летной жизни. Это - развитие. Действительно, сложнейшими системами современного авиалайнера в полете управляет машина, назовем ее условно «киборгом», но он в любом случае подконтролен человеку. И если человек настоящий профессионал летного дела, уверен, он всегда найдет общий язык со своим «кибернетическим вторым пилотом».

Мы только что отметили столетие ВВС, и напоследок, конечно, мне очень хотелось узнать, считает ли Александр Гарнаев, что у наших Военно-воздушных сил есть будущее? В ответ услышал по-военному четкое: «Будущее есть!». А вот каким оно будет – целиком и полностью зависит от позиции командования ВВС.

Честный ответ.