Никто не хотел уезжать

Проблемы рынка труда начали заботить российских чиновников не так давно. Однако большинство планов и концепций, подготовленных в высоких кабинетах, так или иначе, связаны с обузданием или, напротив, расширением потока гастарбайтеров. Внутренней миграционной политики, которая традиционно считается важнейшим инструментом исправления деформаций вышеупомянутого рынка, у нас, по сути, не было. И нет.

Между тем, по прогнозу Минэкономразвития, уже в ближайшие три года количество трудоспособного населения снизится на 2.5 миллиона человек, в министерстве уже сейчас называют недостаток трудовых ресурсов одним из ключевых факторов, сдерживающих экономический рост.  

В Минздравсоцразвития в свою очередь признают: несмотря на положительные тенденции - уровень безработицы с 2004 по 2007 годы снизился с 2.2 до 1.7 миллиона человек, а экономически активное население увеличилось с 61 до 69 миллионов – «как такового рынка труда в России не существует». Вот только два примера: недавно «Ижмаш» столкнулся с тем, что под новые заказы нет людей, и его эмиссары кинулись по всей стране набирать специалистов.

В Угличе после закрытия часового завода остались без работы почти тысяча человек. Но другого места, где бы их ждали работа и квартира, нет.

- Уровень трудовой миграции с 1994-го уменьшился в России в полтора раза, - пояснила корреспонденту газеты «Столетие» руководитель лаборатории миграции населения Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Жанна Зайончковская, - При этом общее улучшение экономической ситуации при сохранении дифференциации условий в регионах снижает, а не повышает трудовую мобильность.  

Эти данные согласуются с оценками Росстата: в 1989-ом «миграционный оборот» в РСФСР составлял 4.7 миллиона человек, в 2005-ом количество переезжающих на постоянное место жительства в другой регион - без учета мигрантов, зарегистрированных по месту пребывания - сократилось до 1,9 миллиона.  

Впрочем, и к этим цифрам надо относиться осторожно. «Собственно трудовая миграция - это меньше 20 процентов во всей массе тех, кто меняет место жительства, – объяснила мне ведущий научный сотрудник Независимого института социальной политики Валентина Веденеева. - Основные переезды – так называемые личносемейные».  

Эксперты уверены: ресурсы внутренней миграции практически исчерпаны, в том числе - за счет притока населения в Центральную Россию. Последние 15 лет она собирает больше 70 процентов внутренних мигрантов, служит чем-то вроде громадного «насоса», буквально «всасывающего» самых молодых и мобильных.  

- Рост трудовой миграции характерен только для динамично развивающихся центров – Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Белгородской, Калининградской, Тюменской областей - трех ее нефтегазодобывающих районов. Даже у Краснодарского и Ставропольского края сегодня отрицательный миграционный баланс, - говорит Веденеева.  

Поток трудовых мигрантов в прочие регионы сокращается. Например, на Дальнем Востоке, который занимает 36 процентов территории России, а живет там не более 5 процентов трудоспособного населения - согласно исследованию Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, желающих уехать в соседние регионы вдвое больше, чем в среднем по России.  

Демографы и экономисты уже многие годы говорят о существовании двух зон: европейской – «принимающей» и сибирской – «отдающей».

Ежегодно такая отдача выливается в чистый отток 40–50 тысяч человек. В середине 90-х переселение чуть было не превратилось в массовое бегство, когда за год в европейскую Россию выезжало по 150–200 тысяч россиян. Сегодня специалисты оценивают состояние расположенного «вправо по карте» пациента не иначе, как стабильно тяжелое. Стремительно пустеют Якутия, Магаданская, Сахалинская, Камчатская области, Чукотский АО…  

Европейский Север - без учета немалой естественной убыли - только от внутренней миграции потерял больше одной десятой трудоспособных жителей. Северяне в массовом порядке стекаются в Санкт-Петербург. В отличие, например, от сибиряков, для которых «пунктом назначения» была и остается Москва. При этом, хотя отток затрагивает все слои населения, тяжелее всего приходится людям с высшим образованием - найти работу на новом месте зачастую невозможно.  

Специалисты оценивают столь узкую направленность внутренней миграции как бич экономики. Гиперцентрализация фактически душит региональные центры. По сути, проблема стала самовоспроизводящейся: сокращение численности населения привело к исчезновению рабочих мест, а при их отсутствии вернуть людей на малую родину непросто. И все это - на фоне демографического кризиса.  

Впрочем, считать Европейскую Россию, куда устремляется главный поток внутренней миграции, благоденствующей, было бы большой ошибкой. Здесь остро стоит проблема сокращения населения в малых и средних городах.  

- Из 30-тысячного города могут уехать 500 человек, - посетовал в разговоре со мной профессор, член Общественной палаты Вячеслав Глазычев. - Казалось бы, не страшно. Но уехала-то молодежь. А кто остался? В идеале мы можем констатировать, что один из трех малых городов обречен на деградацию до уровня сельского поселения. В самом плохом случае в поселение превратится каждый второй городок. Их ждет резкий, геометрический спад, вымирание. Это ускоряющийся процесс.  

Есть в России и другие примеры. Например, Норильск, в котором содержание инфраструктуры стоит громадных денег, а людей проживает в семь раз больше, чем задействовано на аналогичных производствах в Канаде. Поэтому жителям Норильска градообразующее предприятие «Норильск-Никель» доплачивает рубль к каждому скопленному рублю. Но при одном условии: уедешь на материк.  

Между прочим: «Ни одна страна на фоне убыли населения, на фоне низкой межрегиональной мобильности не ставила перед собой задачу ускорения экономического роста», - напомнила Веденеева.

Беспокойство специалистов понятно, однако пока нет точных цифр по внутренней миграции, нет базы данных по профессиям, по локализации трудовых ресурсов, нет конкретных рекомендаций по исправлению ситуации. Сейчас работа служб занятости ограничена пределами региона, и создание в 2008-2009 годах единой информационной системы под эгидой Минздравсоцразвития позволит службам, как минимум, обмениваться информацией о вакансиях. Впрочем, в какой мере государство готово в будущем оказывать финансовую поддержку переселенцам, пока неясно.  

- Создать банк данных граждан, готовых трудиться вдали от дома, сложно, - пояснила «Столетию» Елена Шанина, менеджер кадрового агентства «Персона Плюс». - Человек в тот или иной момент настроен по-разному, к тому же работа государственных служб, как правило, носит уведомительный характер и ни у работодателей, ни у центров занятости не будет в ней финансовой заинтересованности.  

- На пути внутренней миграции стоит множество барьеров, – добавляет Валентина Веденеева. - Дорогое жилье, транспорт, регистрация. Сейчас у любого нормального человека достаточно высокие требования: ему нужна адекватная оплата труда плюс социально-экономическая, социально-культурная инфраструктура. Ему нужно жить с семьей, а не ездить из Твери в Ханты-Мансийск. Никто из комфортабельной квартиры не поедет в общежитие даже за большие деньги. Пока эти вопросы не будут решены, не решится и проблема внутренней миграции.  

Тем не менее, положительные примеры в этой области в России есть. Например, губернатор Ханты-Мансийска для «притока живой крови» создал университет с жильем для педагогов. И без малого сотня специалистов приехала в новый университет.  

- Нужны агентства развития территорий, - считает Глазычев. - Они давали бы оценку местной ситуации и занимались бы перемещением трудовых ресурсов. Я как эксперт знакомился со всеми стратегиями, которые проходили через Минрегион. И везде отсутствует один пункт – «филиализация» бизнеса, создание дочерних производств в провинции. Федеральная власть не понимает, что это необходимо для сохранения малых городов и разгрузки мегаполисов. Бизнес к этому нужно толкать, заманивать морковками. Посмотрите, сколько предприятий пришло в малые города Ленинградской или Московской области. Руководство понимает: открывать там филиалы дешевле. Но есть еще одна причина - отношение властей, которые много лет назад поставили себе задачу привлечь бизнес, и целенаправленно ее выполняют.