Нацпроекты возвращаются?

Правительство РФ пока не определилось, сколько всего будет новых проектов. Но по заявлениям первых лиц государства можно понять, что новый список приоритетов будет отличаться от составленного в середине 2000-х годов. Основные денежные ресурсы, по словам чиновников, будут направлены на поддержку несырьевого экспорта, развитие ипотеки, арендного жилья, ЖКХ, городской среды, образования, улучшение ситуации в моногородах, создание сети современных дорог, высокопроизводительных рабочих мест и т.д.

Месяц назад сам премьер анонсировал начало подготовки проектов по 11 приоритетным стратегическим направлениям. В начале сентября без громких дебатов правительство приняло предложение нового министра образования Ольги Васильевой по подготовке приоритетных проектов «Современная образовательная среда для школьника», «Современная цифровая образовательная среда», «Рабочие кадры для передовых технологий» и «Вузы как центры пространства создания инноваций». Потом на правительственном сайте появилось решение о начале подготовки приоритетных проектов по направлению «Здравоохранение» и «Экология». Одна из экологических программ – «Чистая страна» – предполагает создание по всей стране производств «по переработке твердых бытовых отходов с применением современных технологий и решению вопросов поставки вырабатываемой мусороперерабатывающими заводами электрической и тепловой энергии». Одновременно с этим начата разработка проекта «Городская среда».

Деньги на нацпроекты нашлись за счет сокращения бюджетных расходов.

Урезанию подверглись, в частности, госпрограммы социально-экономического развития Дальнего Востока и Забайкалья (в бюджетных корректировках их сократили в 20 раз).

С подачи Минфина на отдельную госпрограмму социально-экономического развития Арктической зоны денег решили вообще не выделять, резко сократили бюджетные субсидии на федеральные СМИ…

Из общей суммы расходов на проекты нашли около 160 млрд руб. в год. Кстати, в 2006 году ежегодные расходы на нацпроекты оценивались также в размере 160 млрд руб., но уже в 2007-м денег добавили. Хватит ли того, что наскребли по бюджетным сусекам чиновники, понять трудно. Ведь никто по большому счету не подводил итоги сделанного. Все только согласились, что нацпроекты нужны для того, чтобы деньги не распылялись по ведомственным кормушкам, чтобы народ видел перемены к лучшему и не забывал о том, что власть заботится о нем.

За годы реализации первых нацпроектов построены крупные медицинские центры, дороги, школы, детские сады. Перемены есть. Только вот, при всем сделанном пока надежды на лучшее для миллионов бедных россиян разбиваются о прозу жизни.     

Хотели как лучше…

На старте нацпроекта «Образование» уборщица в Красноярском управлении Центробанка по итогам 2005 года получила 13-ю зарплату в сумме 58 тыс. руб. – годовой заработок преподавателя в одном из госуниверситетов Красноярска со всеми надбавками: за кандидата наук (675 руб.), за доцента (871 руб.) и т.д. Прошло две пятилетки. Педагоги по уровню доходов по-прежнему несравнимы с техничками в банках. Оклад обычного вузовского преподавателя в Красноярске – 16 800 руб., плюс районный коэффициент 3360 и северные 5040 руб.. Итого – 25 200 руб. При этом нагрузка за счет планового сокращения вузовских работников выросла. Зарплаты вузовских педагогов или врачей почти вдвое меньше средней по региону. На такие деньги на Севере трудно выжить одному, не то, что семью прокормить.

Так сложилось, что уровень зарплат нацелен на потребность государства не в умниках, не в историках, физиках, философах, а в тех, кто, как пишут в региональных газетах, «копает-пилит-режет-разливает-продает ресурсы родины, и в тех, кто обслуживает сырьевой сектор.

С наступлением кризиса четыре главных в развитии любого нормального государства проекта, направления – «Здоровье», «Образование», «Доступное жилье» и «Развитие агропромышленного комплекса» – без вести пропали.

Нет-нет, проекты никто не закрывал, они как-то тихо ушли с телеэкранов и газетных полос, и чуть было не канули в лету. Сайт нацпроектов давно не обновлялся, хотя, кстати, доменное имя проплачено из бюджета до 2018 года. На других государственных ресурсах последние упоминания о нацпроектах датируются 2013-м и – очень редко – 2014-м. Да и о чем было писать? Последнее заседание Совета при Президенте РФ по реализации этих подзабытых со временем приоритетных национальных проектов прошло 21 апреля 2014 года.

Конечно, в 2005-м, когда это дело затевалось, все выглядело куда более оптимистично. Цены на энергоносители второй год демонстрировали бурный рост, казна стремительно пополнялась, иностранные инвесторы наперегонки гнали деньги в Россию – грех было не воспользоваться ситуацией и не вложиться в будущее страны. И охотно верилось в то, что вся эта шумная кампания с нацпроектами затевалась не для показухи, а для того, чтобы, как говорил главный вдохновитель идеи Дмитрий Медведев, создать «гарантию от инертного проедания средств без ощутимой отдачи» и взять, наконец, «курс на инвестиции в человека». По многим жизненно важным направлениям страна слишком медленно восстанавливалась после шоков 1990-х, и шальные нефтяные деньги, направленные в правильное русло, могли реально помочь общему будущему.

Самым амбициозным и дорогостоящим проектом изначально было заявлено «Здоровье», но вскоре по объему финансирования его потеснило «Доступное жилье». Третье место по расходам отводилось «Развитию агропромышленного комплекса», четвертое – «Образованию».

Критики проектов любят приводить космические суммы, якобы бездарно потраченные на их реализацию.

Скажем, за ударную пятилетку нацпроектов (2006–2010) «Здоровье» обошлось нам почти в полтриллиона еще довольно крепких рублей. Все эти траты совершались и ранее, просто не в рамках соцпроекта, а по линии Минздрава и в меньшем количестве. Определенное количество новых медцентров действительно было построено, рождаемость и продолжительность жизни выросли (правда, в большинстве регионов за счет притока мигрантов), финансирование сферы улучшилось – подросли прямые зарплаты, младший медицинский персонал начал получать добавки за переработки. Если бы параллельно удалось избавиться от диктата Фонда ОМС, проект можно было бы считать хоть сколько-нибудь удавшимся.

Наиболее спорной оказалась идея «Доступного жилья». Скажем, неплохую «двушку» с ремонтом в Грозном можно купить за миллион рублей. Это было бы действительно доступным жильем, если бы регион не занимал второе место в стране по безработице (после Тывы), а федеральные дотации распределялись бы более равномерно.

В октябре 2013-го заместитель мэра Москвы Марат Хуснуллин, глава стройкомплекса столицы и весьма, кстати, состоятельный гражданин, задекларировавший три жилых дома, две квартиры, прямо заявил, что строительства доступного жилья в городе допустить нельзя. Иначе Москву наводнят приезжие. Таким образом, программа строительства льготного жилья в столице фактически вылилась в государственное софинансирование ипотечных кредитов для отдельных категорий граждан, в первую очередь военных, педагогов, молодых семей.

Подавляющая часть выделенных на нацпроекты средств (в отдельные годы от 65 процентов до 90 процентов) ушла именно на здоровье с жильем.

Национальный проект «Развитие АПК» оказался самым краткосрочным: уже в 2008 году его переименовали в Государственную программу развития сельского хозяйства. Последняя ее версия принята в 2012-м – на период до 2020 года.

Низкобюджетный нацпроект «Образование» запомнился всеобщей информатизацией школ, «делом Поносова» (директора сельской школы судили за нелицензионное ПО Microsoft во вверенном ему учреждении) и пришедшимся на эту пору повсеместным введением ЕГЭ. Учителям заметно повысили зарплату, после чего, однако, начали пересчитывать разнообразные коэффициенты, увеличивать нагрузку и фактически вернули положение профессии к состоянию 2005 года: в выигрыше оказались только административные работники и самые опытные педагоги.

Сытый голодного не разумеет

Без всякого экономического анализа, просто как потребители услуг мы можем смело сказать: с 2005 года доступного жилья не стало вообще, качество образования снизилось, государственное здравоохранение разрушено (в современные медцентры, настроенные в регионах, без денег не попадешь). И лишь агропром идет на поправку. Но и это связано с насущной необходимостью, а не с мудростью программ.

Что же погубило абсолютно здравую идею? Ведь нет лучших вложений в будущее страны, чем развитие здравоохранения и образования, строительство жилья и производство продуктов питания. Что же пошло не так?

Реализацию национальных проектов сопровождало радикальное закручивание гаек для бизнеса, что привело к изменению структуры экономики, засилью импорта, распуханию госаппарата, лишило возможности слезть с «нефтяной иглы». Соответственно, при первых же признаках кризиса приходилось радикально резать те самые расходы на национальные проекты, ибо других источников экономии или финансирования у государства не осталось.

Под приоритетные нацпроекты было написано множество реформаторских документов, планов и стратегий – и не все они были отклонены. Именно оттуда берет начало преступное укрупнение медицинских и образовательных учреждений, изменение системы финансирования на подушно-поминутную, всесилие и сверхдоходы директоров и главврачей также «растут» из нацпроектов.

Вообще, многострадальная социальная сфера реформируется уже почти 30 лет, школы превращаются в ГБОУ СОШ, на смену едва укоренившимся ЕИРЦам приходят МФЦ, поликлиники каждый год меняют схему записи и учета. Бесконечное реформирование, патологическое законописание – один из главных пороков современной России, погубившие ни одно благое начинание, отнявших у людей надежду на лучшее.

Многие здравомыслящие экономисты говорят о том, что нацпроекты имели бы гораздо больший успех, если бы были прямо направлены на конкретные цели - закупки, обучение, оснащение, строительство.

Но бюрократы сумели перенаправить заметную часть расходов на «стратегии» и «реформирование». Изобилие конференций, заседаний, конгрессов, других мероприятий, каждое из которых требовало финансирования, не только сожрало заметную часть средств, но и поставило перед отраслями ложные ориентиры.

Основная часть выделенных на нацпроекты средств, так или иначе, проходила через систему госзакупок, где в «доинтернетную» пору царил полный беспредел. Ненужные поставщики или подрядчики отсеивались многими десятками способов, а откаты исчислялись многими десятками процентов. А поскольку отщипнуть долю малую государевы люди норовили на каждой стадии любого проекта, то, как утверждают аналитики, на обозначенные цели было потрачено не более 30 процентов по нацпроекту «Здоровье» и немногим больше по «Образованию». Что до «Доступного жилья», то возможностей для незаконного обогащения здесь имелось поменьше, но сама по себе схема финансирования проекта через дружественные коммерческие банки была более порочной, нежели разумной.

Когда интерес к нацпроектам упал, глава межведомственной рабочей группы Игорь Шувалов охарактеризовал «Доступное жилье» как «брошенное дитя». Оно, как выразился вице-премьер, почему-то стало неинтересным для чиновников, хотя «далеко не все они живут в пятикомнатных квартирах». Да, не все.

Во время посещения Татарстана, где ему показали бюджетное малогабаритное жилье для нуждающихся, он публично назвал квартиры площадью 20 квадратных метров «смешными». И это при том, что даже такое жилье и даже в ипотеку доступно в стране далеко не каждому. В другой раз он посчитал термин «жилье эконом-класса» «унизительным»…

Так сложилось, что чиновники, ответственные за социальное благополучие граждан, порой имеют слабое представление об их нуждах и действительном уровне жизни. Немалое личное состояние мешает им адекватно воспринимать реальность. Вот и возникает вопрос: можно ли рассчитывать на то, что всем обеспеченные люди начнут, наконец, радеть о народном благе и новый, более масштабный проект по подъему страны не загубят на корню?