Мифы прошлого в атаке на будущее

Круглый стол «Коллаборационизм и предательство во Второй мировой войне. Власов и власовщина» проходил в Российском институте стратегических исследований (РИСИ). В работе круглого стола принимали участие российские и зарубежные историки, эксперты, журналисты.

Доклады участников конференции и развернувшаяся дискуссия были посвящены не столько событиям далекого прошлого, сколько нынешнему преломлению тех событий в российском массовом сознании.

Достаточно высокий уровень интереса, который проявляют наши сограждане к теме власовской армии и коллаборационизма вообще не может не тревожить.

Само по себе предательство в военной сфере, к сожалению, было всегда. Даже при героической обороне Фермопильского прохода нашелся некто, кто вывел персов в тыл Леониду и его бесстрашным спартанцам. Как заметил ведущий круглого стола директор РИСИ Л.П. Решетников – «во всех войнах искали своего Власова, но не везде находили». И действительно, сам по себе Власов – не более чем символ, фигура довольно малозначительная и лично непривлекательная, заместитель директора Института Российской истории РАН д.и.н. В.М. Лавров в своем выступлении заметил даже, что не видит никакой «трагедии генерала Власова», что личная судьба его теряется на фоне колоссальной трагедии народа, какой стала Великая Отечественная…

И все-таки, почему же немцам удалось не только соблазнить одного из плененных ими генералов перейти к себе на службу, но и привлечь к пособничеству сотни тысяч наших соотечественников? Специалисты расходятся в оценках, сколько же именно граждан СССР помогало военной машине Германии, но в любом случае речь идет о сотнях тысяч человек. И поневоле задаешься вопросом – как такое могло произойти?

Одну из основных причин назвал в своем докладе д.и.н Б.Н. Ковалев – режим оккупантов на оккупированной территории СССР был столь жестким, что для многих сотрудничество с немцами было порой единственным способом выжить.

Но все ли, кто пошел служить оккупантам, делали это вынуждено? Факты свидетельствуют о другом – с первых же дней войны к немецким властям стали обращаться советские граждане с предложениями услуг и сотрудничества.

В некоторых регионах (Прибалтика, Западная Украина) немецких солдат встречали цветами и хлебом-солью как освободителей от «ига большевизма». Такое происходило не только в недавно присоединенных к СССР территориях, схожее явление, хотя и в меньших масштабах имело место и в оккупированных областях РСФСР, Восточной Украины, Белоруссии и т.д.

Что заставило людей стать на путь предательства собственной страны? Во многих выступлениях как-то мельком, небрежно звучала фраза – «обиженные советской властью». Конечно, во всех странах и при всех режимах есть люди недовольные существующими властями, но, как правило, речь идет об одиночках-маргиналах, а не о массах.

К сожалению, в ходе круглого стола осталась почти не затронутой тема последствий грандиозной социальной трансформации советского общества в предвоенный период. Речь идет не только о репрессиях советского правительства против реальных и мнимых «врагов народа», речь идет о более широком процессе – создании нового советского общества. В условиях, когда народу навязывалась разработанная исходя из сугубо теоретических идеологем марксизма-ленинизма новая система ценностей, не могло не возникнуть отторжения между властью и обществом.

Тогдашние СМИ неустанно трубили о «единстве советского народа и его передового авангарда – коммунистической партии», но реальное отношение граждан СССР к этой самой партии было далеко не столь однозначным. Опубликованные не так давно материалы наблюдений органов НКВД за настроениями советского общества – своеобразный аналог социологических исследований, показывают наличие серьезного и массового общественного недовольства и социальной напряженности. Безусловно, не следует преувеличивать уровень этого недовольства, который не выливался в конкретные антивластные действия, но представление об СССР как о неком особом обществе, избавленном от проблем социальной напряженности и отчуждения между народом и властями, следует отнести к разряду пропаганды.

«Честно говоря, воевать мне не хотелось, и если бы можно было не воевать, я бы не воевал, потому что не в моих интересах было защищать эту советскую власть» - пишет в своих опубликованных в 2005-м году мемуарах Арсентий Родькин, которому в 1941 году исполнилось 17 лет, и продолжает – «но потом решил, что кремлевские негодяи приходят и уходят, а Родина все же остается. Меня сильно задевало, что какая-то там немчура дошла до Волги. Как это так?! Надо, как говорится, дать им по рогам. Так что я на фронте Родину защищал, а не советскую власть».

К сожалению, вопрос о социальных процессах в предвоенном СССР пока слабо изучен исторической наукой, что и затрудняет во многом изучение вопроса о причинах и масштабах коллаборационизма в нашей стране в годы войны.

Между тем именно связь коллаборационизма и общественных настроений и является наиболее актуальным аспектом рассмотрения темы Власова в наше время. Нельзя отрицать того, что тема Русской освободительной армии и других коллаборационистских формирований и образований вроде «Локотской республики» целенаправленно и намеренно вбрасывается в российское информационное поле, но не нельзя проходить мимо и того факта, что в обществе существует живой интерес к подобной информации, и подпитывается он не только историческими сведениями, но и актуальными общественными настроениями.

Социологические опросы показывают весьма невысокий уровень доверия большинству государственных и общественных институтов в нашей стране. В сущности, наши сограждане доверяют только президенту, премьер-министру, армии и Церкви. Но и это доверие, внушающее на первый взгляд оптимизм, не надо переоценивать. Взять, к примеру, доверие армии. Оно по-прежнему является одним из наиболее высоких среди государственных структур, но насколько широко оно простирается? Да, большинство уверено, что российская армия способна защитить страну от внешнего врага, но готово ли большинство отправлять своих детей в нее служить? Ведь это тоже показатель доверия. Стоит начаться очередному призыву, как газетные страницы и даже билборды покрываются рекламой разного рода юридических структур, который законными и незаконными путями помогают избежать выполнения «священной обязанности гражданина» - раз есть такое предложение, значит, есть и спрос. Между тем вопрос о внутриармейских отношениях, изменения климата внутри армии является одним из наименее освещаемых аспектов идущей в нашей стране военной реформы. Может, потому и вызывает эта реформа такое равнодушие со стороны общества? С точки зрения родителей солдата, не все ли равно пойдет ли их сын служить в дивизию или бригаду, прапорщик будет отдавать ему команды или профессиональный сержант.

Главные же вопросы, волнующие будущих призывников и их родителей, связанные с неуставными отношениями, остаются без ответа, а судя по громкому скандалу на Балтийском флоте и сама ситуация остается без существенных изменений.

Пример из другой области – волнения на Дальнем Востоке, вызванные решением правительства о повышении пошлин на импорт подержанных иномарок. Многие эксперты отмечали, что новый закон, в целом позитивно воздействующий на экономику страны, крайне негативно сказывается на ситуации в одном отдельно взятом регионе – Приморье. При этом, авторы закона, скорее всего, просто не подумали об этой стороне проблемы. Именно это пренебрежение обострило ситуацию до такой степени, что на демонстрацию во Владивостоке протестующие вышли с японским флагом в руках. С флагом той самой страны, которая все более активно предъявляет к России территориальные претензии и постепенно наращивает военную мощь на наших рубежах. Что это – первые признаки коллаборационизма?

Власть и общество в России находятся не в условиях гармонии или твердого «пакта согласия», а в условиях неустойчивого компромисса, когда при любом изменении экономической ситуации резко возрастает социальная и политическая напряженность.

В таких условиях идеи протоколлаборационизма становятся популярными в обществе. Все призывы к патриотизму и общенациональному единству перестают работать, когда представители власти в лице правоохранительных органов начинают «разводить» гражданина на взятку. Пока на страницах СМИ и в головах людей начинает ставиться знак равенства между «бандитами в форме» и бандитами без таковой.

Война – всегда экзамен для общества и государства. В 1941 – 1945 гг. наше общество его все-таки сдало, хотя и заплатило за это страшную цену. Сдаст ли такой экзамен нынешнее общество, если (не дай Бог, конечно) он будет нам задан?

Есть и еще один фактор, оказывающий значительное влияние на российское массовое сознание – это отношение к коллаборационизму вообще и во времена Второй мировой войны в частности, свойственные для современного западного общественного мнения. Один из важных аспектов осветил участвовавший в работе круглого стола генерал-лейтенант Бундесвера Франц-Уле Веттлер, который во время войны служил в германских вооруженных силах. Он озвучил германский взгляд на генерала Власова и его армию. В первых словах, генерал назвал его предателем и подчеркнул, что именно так его и использовали в германских вооруженных силах. Генерал согласился со словами Л.П. Решетникова, подчеркнув, что в ходе Второй мировой войны предателей использовали все стороны и привел ряд конкретных примеров, в частности, указав на вступление немецких военнопленных офицеров в созданную советским руководством антифашистскую организацию «Свободная Германия». По его мнению, главным стимулом к предательству было желание выжить. «Таких людей можно понять, но нельзя уважать», - подчеркнул генерал Веттлер. Однако, тем самым, он фактически поставил знак равенства между изменой нацизму и изменой правому делу. Если Андрей Власов, как и большинство его подчиненных по РОА приносили в свое время присягу на верность трудовому народу, то генерал Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах присягал не немецкому народу, и даже не великой Германии, а лично Адольфу Гитлеру. И именно эту присягу он нарушил, создав «Союз немецких офицеров» в советском плену. И если все попытки реабилитации Власова и его подчиненных были российским правосудием отклонены как безосновательные, то фон Зейдлиц был реабилитирован и в ФРГ (в 1956 году) и в России (в 1996). При этом, немецкий суд отметил, что не имеется доказательств о «низменных побуждениях» действий генерала в плену, а, напротив, он руководствовался «враждебным отношением к национал-социализму».

Можно ли уравнивать тех, кто пытался избавиться от присяги Адольфу Гитлеру, и тех, кто добровольно ее на себя принял (власовская армия присягала именно Адольфу Гитлеру – фюреру германской нации)? Из такого уравнения следует и уравнение советского и гитлеровского режимов, т.е. первый шаг к пересмотру самого смысла Второй мировой войны.

Повышенный и болезненный интерес к Власову и его армии свидетельствует о болезненном и нездоровом состоянии нашего общества.

Конечно, это отчасти вызвано и стремлением узнать всю полноту правды о Великой Отечественной войне, ведь в советской версии ее истории тема коллаборационизма практически не рассматривалась. Между тем, это одна из наиболее трагических сторон войны – нацисты сумели заставить значительное количество советских людей идти против своих, стать изменниками… «Не бойтесь убивающих тело, бойтесь убивающих душу», - говорит Священное Писание. Значительная часть «власовцев» - это жертвы войны. Кстати, понимание этого отчасти объясняет и относительно мягкое (по советским меркам) преследование коллаборационистов со стороны советского правосудия. Один из организаторов круглого стола историк Александр Дюков в своей новой книге «Милость к падшим» показывает, что к рядовым коллаборационистам советское правительство применяло те же санкции, что и к освобожденным из плена или вышедшим из окружения военнослужащим РККА. Но ведь не только в историческом интересе дело.

Людей, для которых единственным способом выжить в нечеловеческих условиях стало надеть чужую форму можно понять, но можно ли их считать героям? По всем канонам герой должен вызывать восхищение, а не жалость. Попытка использовать фигуру генерала Власова как символ «борьбы с большевизмом» обречена на неудачу именно в силу откровенной слабости самой фигуры.

Факты говорят о том, что власовское движение не было формой борьбы с большевизмом, а было лишь пропагандистским (в большей степени) и военным (в меньшей) «проектом» немецкого генштаба.

Проектом, который, с одной стороны, закончился провалом – превратить Великую Отечественную войну во вторую гражданскую немцам не удалось, но, с другой, - оказался достаточно долгоиграющим, чтобы дожить до нашего времени.

Почему этот проект пытаются реанимировать наследники тех, кто его начал – понятно. Но почему к теме Власова и его движения проявляют интерес сторонники антисоветского дискурса в российском информационном поле? Как, например, автор вызвавшей большой резонанс книги о. Георгий Митрофанов?

По-видимому, ответ кроется в том, что считая советский режим злом для России, делая акцент на тех бедах, которые он принес нашей стране (а их действительно было немало), очень хочется увидеть и сопротивление этому режиму со стороны общества. И за такое движение принимается власовщина, хотя, как уже неоднократно отмечалось выше, таким движением власовцы были только на страницах немецкой пропаганды.

Но пытаясь выдать желаемое за действительное, миф за правду, о. Георгий Митрофанов и его сторонники наносят серьезный ущерб собственной позиции и попыткам объективно разобраться в советском периоде нашей истории. Нельзя бороться с мифами, создавая в ответ мифы новые. Нельзя опровергнуть советскую мифологию мифологией антисоветской. Сам такой подход – порочен. Лучшая гарантия против таких мифов настоящих и прошлых – знание правды. Какой бы приятной или неприятной она для нас ни была. «Россия нам отечество и судьба ее и в радости и в горести равно для нас достопамятна», - эти слова отца русской истории Н.М. Карамзина звучат сейчас весьма актуально.