ЕГЭ в глухой защите

Глава правительства подписал распоряжение о том, что в 2010 году 11 вузов будет иметь право дополнительно экзаменовать абитуриентов.

Однако среди лишенных права проведения дополнительного экзамена оказалась и кузница отечественных кадров оборонной отрасли – Московский физико-технический институт. Тот самый, знаменитый МФТИ, ведущий подготовку специалистов высшей квалификации в различных областях современной науки и техники.

Вероятно, в Минобрнауке решили, что отбирать ребят с хорошими знаниями и соответствующими способностями, к примеру, для факультета аэрофизики и космических исследований или для факультета аэромеханики и летательной техники, завязанных на «оборонку» и освоение космического пространства сегодня не обязательно. Логика -сомнительная, но, как говорится, «башковитым из министерства – виднее»…

Кто же остался в новом списке, если уж оттуда «выкинули» даже МФТИ? А есть там Московский государственный лингвистический университет и Московский педагогический госуниверситет. Присутствуют Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ) и Московский государственный институт международных отношений (МГИМО). Уважены Санкт-Петербургский госуниверситет информационных технологий, механики и оптики и Нижегородский государственный лингвистический университет имени Н.А. Добролюбова. Есть и другие, не обойденные барским, то есть министерским, вниманием.

В частности, опять добилась для себя права дополнительно экзаменовать абитуриентов Высшая школа экономики, хорошо известная как самый главный форпост либеральной политики в образовании.

А ведь именно бешеными атаками сотрудников ВШЭ (за дополнительные бюджетные деньги, разумеется) и насаждался в стране этот самый ЕГЭ. Правда, теперь вот в «вышке» решили, что не худо бы еще абитуриентов «поиспытывать на прочность» дополнительно. Проректор ВШЭ Григорий Канторович скромно уверяет, что предоставленным правом его вуз воспользуется в этом году только при наборе математиков. Но что с того? Помнится, именно трубадуры ЕГЭ из ВШЭ в свое время не закрывали рот на тему единственности ЕГЭ как высшей формы смычки средней и высшей школы. А тут – без всякого смущения присоседились к заветному списку. Видно, сообразили, что один ЕГЭ не спасает.

Да и как тут на него положишься, когда прошедший летом набор в вузы по результатам ЕГЭ закончился полным конфузом и скандалом?

Напомним. С прошлого года свидетельство о результатах ЕГЭ стало самым настоящим экзаменационным листом поступающего в вуз или ссуз. С прошлого года абитуриент оказался вправе подать документы сразу в несколько заведений, на разные специальности, на любые формы обучения. И количество вузов при этом было не ограничено! Сделай нужное количество копий документов - и вперед! А вот для того, чтобы подать их в приемную комиссию лично, вчерашние школьники занимали очередь с вечера и устраивали перекличку по утрам.

Тем временем в вузовских приемных комиссиях народ буквально падал в обмороки. Разбираться с чудовищным количеством ксерокопий абитуриентов, например, на многих факультетах МГУ им. М.В. Ломоносова приходилось даже по ночам.

Особая песня - история с льготниками. Такого количества инвалидов, сирот и прочих, имевших льготы при поступлении, которое образовалось в прошлом году, в российских вузах еще не было. Что это вдруг случилось с этой конкретной генерацией нашей молодежи? Откуда такой «облом» со здоровьем?

По данным ответственного секретаря прошлогодней приемной комиссии Российского государственного университета нефти и газа им. И.М. Губкина, профессора Виктора Пирожкова, только у них в университете среди «экономистов»-внеконкурсников образовался конкурс между собой: на 35 бюджетных мест - 53 претендента! И как тут определить, кто из внеконкурсников имеет больше прав и должен быть зачислен, а кому дать от ворот поворот? Да, честно признавался профессор, – никак.

А как, в таких условиях, принять кого-то «на общих основаниях»? Да тоже – никак. На них мест не сталось.

В Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова на юридический факультет было подано 2001 заявление на 320 мест бюджетного отделения. Среди них льготников, которых МГУ обязан принять, 220 человек. На оставшиеся 100 мест, таким образом, конкурс был чудовищный – почти 18 человек на место. Как могли работники факультета определить «по бумажкам», кто лучше? При равных-то баллах ЕГЭ. Да – никак!

Но вся чудовищность ситуации стала понятна, когда главные «проталкиватели» ЕГЭ сами признались, что многие результаты этого экзамена – не более чем профанация. Да-да! Трудно представить, но это было именно так.

Глава Рособрнадзора Любовь Глебова осенью заявила, что специалисты перепроверили 370 стобалльных работ из 2336. Четверть результатов оказалась липой!

Но если четверть 100-балльников - дутые, сколько же тогда «дутых» среди 85 - 90 - 95-балльников? Не говоря уже о 80 или 75-балльниках?

И из этой «липы» вожди Минобрнауки предполагают формировать молодую поросль отечественной науки, резерв технологических прорывов, новую генерацию «движителей» страны к процветанию?

Причем это относится к вузам, имеющим стратегическое значение для обороны и безопасности страны. Даже они (судя по ситуации, сложившейся вокруг МФТИ уже в этом году) не имеют нынче права эту «липу» проверять.

Отдельно в ряду российских вузов стоят Московский и Санкт-Петербургский государственные университеты: они с недавних пор находятся на особом положении и получили от правительства право вводить профильные экзамены чуть ранее.

Ректор МГУ Виктор Садовничий не преминул воспользоваться новым распоряжением правительства РФ. Вскоре после новогодних праздников он заявил, что МГУ введет дополнительные экзамены на всех (!) факультетах.

Судя по всему в главном вузе России игрушки с ЕГЭ, кажется, подошли к концу. При этом МГУ и Минобрнауки внешне сохраняют интеллигентский политес, и убойная критика ЕГЭ со стороны МГУ несколько поутихла. В конце концов, руководителей, профессоров и преподавателей университета можно понять: бороться с егэшной затеей им поднадоело, да и результат – разрешение на дополнительные профильные экзамены – достигнут.

Увы, в других вузах России дело пока обстоит сложнее. За исключением 11 счастливчиков в этом году все остальные будут опять зачислять «в студенты» по бумажкам о ЕГЭ.

Остается выяснить: как отбирались вузы-счастливчики?

Как прошлогодний, так и нынешний реестр особых вузов был утвержден в правительстве по представлению Минобрнауки и его Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки.

Нам же всем пояснили, что при отборе учитывались, во-первых, «показатели конкурса на поступление в вуз на соответствующее направление подготовки (специальность) за два года, предшествующих году приема», а во-вторых, «фактические результаты зачисления лиц на первый курс за два года, предшествующих году приема».

То есть, переводя с чиновничьей абракадабры на русский, с одной стороны ведомство г-жи Глебовой интересовало, какой был конкурс в вуз в течение двух лет, а с другой – фактические результаты приема конкурсантов в те же два предыдущих года. Ну, и что стоит за этим? Не то ли, что вздумали поощрить тех, кто и до объявления ЕГЭ обязательным условием зачисления уже год «упирался» на радость министерству, набирая даже в «необязательных условиях» студентов по егэшным бумажкам?

Вероятно, эти показатели оказались лучше в Нижегородский государственный лингвистический университет имени Н.А. Добролюбова и Высшей школе экономики, чем в Московском физико-техническом институте…

Для страны-то, на самом деле, лучше, чтобы именно в МФТИ не прерывался процесс отбора наиболее талантливых, креативных и подготовленных для оборонной отрасли государства и сферы высоких технологий. Только вот поощрения за такую политику теперь, судя по всему, не будет.

Отныне, похоже, точка зрения о «государственной целесообразности» объявляется окончательно неверной и наивной.

Можно предположить, что теперь у нас отпала необходимость в высококлассных специалистах по изготовлению и эксплуатации ракет и прочей космической техники. Если оно на самом деле так, то – миль пардон. Тогда пусть в МФТИ набирают, кого хотят.

Только вот серьезные люди из серьезных ракетно-космических корпораций утверждают, что для отрасли требуются все же «большеголовые». И как доктору наук Фурсенко этого не понимать? Все-таки не так уж и давно он еще подвизался на ниве физико-технических наук.

Вероятно, здесь скрыто что-то другое? Что же это может быть?

А дело тут в том, что за каждым случаем попадания или не попадания в заветный список стоят невидимые со стороны, но от этого не теряющие своей остроты тайные аппаратные игры министерских чиновников с руководителями вузов. Нет, конечно, каждая сторона про это «ни гу-гу» и будет с негодованием отвергать наличие «торгов» даже тогда, когда информация о них станет достоянием общественности. Это понятно со всех сторон: вузам с министерством еще жить и жить, а чиновникам ни за что не хочется попадаться «на неблаговидностях»…

Но главное в этой истории – кайф министерского чиновника, который на определенных условиях, или без оных (но, показывая руководству вуза – кто в доме хозяин!) может миловать, а может – казнить.

Он, чиновник, оказывается реальным хозяином положения университета. И – беспределит.

«Списочный беспредел-2010» - характернейшая черта нынешнего управления системой образования страны.

Ректора могут «поощрить» за умение промолчать по поводу вводимых министерством новаций, а тех, кто с норовом, жестко послать. Вот, собственно и весь маневр, предлагаемый Минобрнаукой ректорскому сообществу.

После того, как позорные результаты приема в вузы прошлым летом стали широко известны, чиновничество заерзало. И постоянно понуждает руководителей государства повторять и повторять одну и ту же фразу: «ЕГЭ – важный инструмент оценки знаний и условий приема в вузы, но – не единственный».

Об этом говорил и президент Д. Медведев на встрече с учителями сельской школы в Краснодарском крае накануне 8 марта.

Но сегодня, судя по подписанному распоряжению правительства, «не единственным» он остается всего лишь для 11 вузов согласно «утвержденному списку». Да для Московского и Санкт-Петербургского университетов – согласно их положению.

Круг «не единственного» жестко сузился. И это – не что иное, как продолжение политики ведомства Фурсенко, направленной на окончательное подчинение страны диктатуре ЕГЭ.