Евгений Саяпин: «Во время войн дедовщины не бывает»

В России начинается весенний призыв. Наш корреспондент беседует с психологом Евгением Саяпиным, автором нескольких популярных книг о жизненном выборе мужчины.

- «Я не трус, но я боюсь», - вот так, если честно, могут сказать сегодня многие призывники. Боятся они не самой армии, а «неуставных отношений» с «дедами»... Евгений, вы служили, я тоже, значит, знаем эту проблему на собственном опыте.  

- Юноша попадает в мужскую среду, где многие законы ему малоизвестны - в силу разных причин. Другое дело попасть в армию после окончания института: больше жизненного опыта, больше наработанных навыков общения, в том числе со сверстниками. Зато сложнее становится другое. Приходится принять то, что вами, человеком с высшим образованием, старше по возрасту, будет командовать боец, который зачастую бывает младше на 3-4 года, а то и обладатель, как говорится, «одной прямой извилины» в мозгах.  

У каждого, еще до прихода в армию, складывается свой стиль общения, как с друзьями, так и соперниками. Однако на «гражданке», если кто-то не нравится, можно спокойно отвернуться и больше с этим человеком не общаться. В солдатском коллективе, особенно с первых шагов, если человек не понравился, отвернуться от него будет проблематично, так что выстраивать отношения надо сразу, не откладывая ситуацию «на потом». Здесь работает принцип замкнутого пространства, деться некуда. Появилась задача – решать ее надо сразу, не доводя до крайностей. Служба в армии – это, в первую очередь, построение взаимоотношений между людьми. Если придти в армию за опытом и быть к нему открытым, многое можно узнать и понять. Человека, уверенного в своем желании получить опыт, трудно унизить и сломать. Физически, конечно, могут унизить, а вот моральная сторона зависит от самого человека.  

- Конечно. По ночам мыть казармы, а днем делать все то же, что делают другие. Я не психолог, но вот как раз служил рядовым – уже после окончания института. Кажется, особых ошибок на первом этапе не совершил, сразу поняв: в армии не задают «умных вопросов», потому что ответы получают «ассиметричные». Вроде «Сегодня после отбоя будешь драить туалет». Вообще же мне, видимо, повезло. Попал в небольшую часть, где каждая рота была при своем деле. Да, «старики» - так у нас называли сегодняшних «дедов» - не делали ничего. Но и не глумились над салагами. Конечно, если те их не «доставали» или же не совершали проступков, за которые старший лейтенант начинал «давить» на всю роту.  

- Нужно анализировать все ситуации, которые преподносит жизнь. В общении с «дедом», командиром-ровесником, не следует оставлять в отношениях недосказанность, уходя в свои страхи, переставать объяснять свои мысли. Шанс сохранить контакт, понимание, надо использовать, чтобы потом не жалеть.  

В чем истоки дедовщины? Если вспомнить школу, то там всегда были свои изгои. Практически в любом классе коллектив выбирал одну-две жертвы и не только безобидно подтрунивал, но и зачастую достаточно жестоко издевался над этими учениками. В сегодняшней школе, помимо качеств самого человека, играет свою роль и положение родителей. Влияние таких родителей в определенном смысле обеспечивает протекцию ребенку в коллективе. По крайней мере, защищает от жестоких издевательств. Страшно представить, что будет с человеком, который, привыкнув чувствовать за своей спиной поддержку влиятельных родителей, попадет в армейский коллектив. Редко, но бывает, что такой сынок совсем уж «достанет» своих родителей, и они отправят его в армию ума набраться, жизнь посмотреть. Мой знакомый, относительно богатый человек, так и поступил, предварительно даже отблагодарив военкома, чтобы тот процесс ускорил.  

- С дедовщиной борются, однако непохоже, что «больной выздоровел». Лечить надо не следствие, а причины – всем известно.  

- В первой половине срока службы солдаты одного призыва вроде бы равны между собой в коллективе, но и этот коллектив также для себя выбирает жертву, изгоя. Наступает вторая половина, и агрессия должна получить новый адрес, ведь появился младший призыв.  

Военная система включает в себя строгий принцип подчинения нижестоящего вышестоящему. Непосредственно с солдатами общаются в основном сержанты, именно они своего рода посредники между солдатами и офицерами. Поэтому всегда удивляет одна закономерность. Когда неуставные взаимоотношения становятся предметом публичного обсуждения, то в первую очередь снимают с занимаемой должности самого высокого начальника части. Этот начальник ни сном, ни духом не ведает проблем конкретного солдата. Конечно же, начальство, по идее, обязано знать все обо всех подчиненных, но в военной системе это просто невозможно физически.  

А вот младший офицерский состав напрямую общается со своими подчиненными. В большинстве случаев это нормальные, хорошие люди. Но, как и в солдатском коллективе, в офицерах служат и люди с больной психикой, с психологическими травмами из детства, с неврозами и страхами. Если такой офицер имеет семью, то нередко терпит упреки своей жены, своих родственников – за трудную судьбу, которую он им уготовил. А на ком можно выместить свои обиды, свои фобии? Конечно же, на подчиненных. Такие офицеры прекрасно понимают, что издеваться в открытую над солдатами довольно рискованно, поэтому за дело, с согласия таких командиров, берутся «дембеля».  

Во многих случаях неуставные взаимоотношения идут сверху, от командования, которому выгодны такие взаимоотношения: с запуганным, униженным коллективом всегда проще общаться.  

Когда командир толковый, справедливый, думающий, у него взаимоотношения налажены на соответствующем уровне, без применения силы. Рассказывают, что во время войн не бывает дедовщины. Правильно, перед лицом реальной смерти силы, энергия, внимание людей не распыляются на человеческую «шелуху». К тому же пулю можно получить не только от неприятеля, но и от униженного сослуживца – сзади. Так и выходит, что все эти неуставные взаимоотношения появляются, прежде всего, от безделья, когда нечем занять людей. Когда нет возможностей развиваться.  

- Универсальных рецептов, знание которых гарантирует призывнику нормальные условия службы, нет. Не обижая военных психологов, думаю, что они тоже таковыми не обладают. Что вы скажете?  

- Талисманов и «оберегов» у меня нет. Давайте попробуем понять: первая половина срока службы всегда проходит достаточно сложно, независимо от того, есть или нет в части неуставные взаимоотношения. Происходит перестройка режима жизни, режима питания, поступков, мыслей, и многое другое из того, с чем молодой человек до армии никогда не встречался. Крайне важно в этот период адаптироваться к военной среде и принять ее, усвоить, что этот промежуток жизни просто нужно пережить. Чтобы не было морально больно, необходимо постоянно осознавать, для чего вы там находитесь. Почему именно вам дали то или иное испытание. Нахождение ответов поможет наполнить и такую жизнь смыслом и сыграет ключевую роль в адаптации. После чего время службы начнет двигаться относительно быстро.  

Вторая половина срока службы – это новая фаза взаимоотношений. Отношения с командирами также меняются, особенно если удалось заслужить у них авторитет. Прекрасно, если человек становится помощником командира в истинном смысле этого слова. Ведь надо помогать – прежде всего, морально – ребятам младшего возраста, выступать для них в роли наставника. Однако нередко побеждает вирус униженного, обиженного: «Как же так, меня целый год терроризировали, а я ничего не буду предпринимать по отношению к молодым?» Да и товарищи рядом не дают забыть об этих, с позволения сказать, «обязанностях».  

Хорошо помню, как после своего увольнения в запас самые злые «дедушки» приезжали в гражданской одежде обратно в свою часть. Им не хватало жизненной энергии армии, они грустили по прежней армейской жизни и хотели показать, как хорошо они устроили свою судьбу на гражданке. А что, если привела их обратно просьба о прощении за прежние их издевательства? Только не хватало у них силы духа подойти и на самом деле попросить прощения у обиженных ими таких же ребят. Кто знает, может, по ночам им не дают покоя те «дела», и кто-то из них понимает, что придется нести за них ответственность дальше по жизни. Как раз об этом надо говорить - ни один из поступков не проходит бесследно, за все надо платить и отвечать. А бывает и так, что обиженный, после своего увольнения из армии, приезжает домой к обидчику и устраивает самосуд.  

- Трудновато все это. Наверно, поэтому у нас так много желающих уклониться от выполнения «долга».  

- Думаю, надо проходить тот этап в жизни, который именуется службой в рядах вооруженных сил. Несмотря на весь негатив. Боль способна превратиться в опыт, и тогда этот опыт становится необходим моему роду, чтобы уже мои сыновья на своем собственном пути не повторяли моих ошибок.  

Еще я думаю, что служить в армии надо начинать после 20–22 лет, когда психика молодого человека соответствует реалиям взрослой жизни. Армия – это полигон для выработки взаимоотношений между людьми. Здесь вырабатывается мужская линия поведения. Например, где надо промолчать, отслуживший парень промолчит, сыграет чувство выдержки. Кто не умеет держать удар, будет визжать, как истеричная девушка. Юноши, если вы читаете эти строки, спросите своего отца, если он служил: что хорошего и что плохого он может рассказать о своих молодых годах, проведенных в армии. Посмотрите в его глаза.  

Если же вы – отец и вашему сыну предстоит отдавать долг Родине, так научите, поддержите его. А, самое главное, покажите ему, что вы гордитесь им. Любите своего сына - и с ним все будет хорошо, так как энергетически защищенного человека трудно сломать.  

Беседу вел Виктор Грибачев