Герцену – 200 лет

Александр Иванович Герцен родился 6 апреля (25 марта) 1812 года. Его отец, знатный русский барин И. А. Яковлев, придумал внебрачному сыну фамилию, производную от немецкого слова "Herz", «дитя сердца». Прозаик, историк, создатель первой «Вольной русской типографии» большую часть жизни он провел в эмиграции. Сегодня в мире живет около 300 потомков Александра Герцена.

Некоторые из них приехали сегодня во Владимир из Швейцарии. В Палатах Владимиро-Суздальского музея-заповедника открывается выставка, где будут представлены подлинные издания лондонского периода деятельности революционера, среди которых книга о крепостных «Крещеная собственность», один из выпусков альманаха «Полярная звезда», документы XIX века и рукописные копии второй части мемуаров Герцена «Былое и думы» под названием «Тюрьма и ссылка».

А в Москве 200-летие со дня рождения Герцена отметят спектаклем "Берег утопии", гостями которого станут 40 потомков писателя, приехавшие в Москву со всего мира, сообщили в пресс-службе театра. Спектакль поставили в Молодежном театре по одноименной пьесе знаменитого британского драматурга Тома Стоппарда, который назвал Герцена "человеком на все времена".

«Литературная газета» пишет: «В советские годы герценоведение количеством томов не уступало пушкиноведению. Сегодня государство, щедро награждающее эстрадных див и телеклоунов и ставящее памятники «борцам с тоталитаризмом», фактически осталось в стороне от юбилея великого певца свободы. О Герцене судят нынче по пьесе англичанина Тома Стоппарда «Берег Утопии», опирающейся на биографию американского слависта Мартина Малия. По мнению последнего, Герцена «разбудили» вовсе не декабристы, а немцы – Шиллер, Шеллинг и Гегель. Как бы то ни было, на настоящий момент Герцена можно смело признать самым непрочитанным и невыявленным русским мыслителем.

Революционная молодёжь осуждала его за либеральные иллюзии. Но был ли в классическом смысле либералом человек, написавший: «Мир оппозиции, мир парламентских драк, либеральных форм – тот же падающий мир». Или: «Нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри». Герцен в отличие от большинства либералов любил Россию и верил в неё: «Смотря на наши соборы и кремли, как будто слышится родной напев и родной говор, – чувства, достойные самого ревностного славянофила». Но был ли он славянофилом? «Из того, что Европа умирает, никак не следует, что славяне не в ребячестве… Натура славян в развитых экземплярах богата силами… но действительность бедна».

Благодаря статье Ленина «Памяти Герцена» в нашем сознании закрепился образ чуть ли не предтечи Великого Октября. Но Герцен в течение 20 лет яростно спорил с Марксом и «марксидами» и далеко не был уверен в революционной целесообразности: «Горе бедному духом и тощему художественным смыслом перевороту, который из всего былого и нажитого сделает скучную мастерскую, которой вся выгода будет состоять в одном пропитании, и только в пропитании». Демократ и кумир народников, он писал: «Меня просто ужасает современный человек… весьма вероятно, что будущие поколения выродятся ещё больше, ещё больше обмелеют умом и сердцем».

Кто же он – Александр Герцен? Кого будил и по ком звонил его «Колокол»? Нам ещё только предстоит это выяснить…»