Шевченко – русский писатель?

Как только в «незалежной» предпринимаются попытки нивелировать общие корни двух братских народов, показать «самостийнисть» украинской культуры, так тут же находятся и национальные носители этой идеи. 

Чем больше на Украине подчеркивают, что Шевченко – национальный украинский поэт и основоположник украинской литературы (этого никто и не отрицает!), тем меньше вспоминают и пишут, что Шевченко - русский писатель: драматург и прозаик.  

Тарас Шевченко родился в Малороссии, на Киевщине, в 1814 году в семье крепостного. Стало быть, его родной языковой средой с детства был украинский разговорный язык. Однако уже с 10 лет он погружается в другую - в русскую языковую среду, становясь казачком (мальчик-прислуга) русского помещика К.В. Энгельгардта. А в 1829 году, в 15-летнем возрасте, на целых 14 лет он покидает «рiдну неньку Україну», вливаясь в русскоязычное общество Вильны, а затем Петербурга. Поэтому языком общения, и, следовательно, мышления становится для него, естественно, русский язык.  

Интересно отметить, что уже в начале 1843 года Шевченко завершает драму «Назар Стодоля» на русском языке, переведенную в 1844-ом на украинский для постановки в студенческом театре Медицинской академии. Причем, что любопытно, авторские ремарки остаются на русском языке!  

Видимо, в 1842 году была написана и трагедия «Никита Гайдай», от которой сохранилось только третье действие, опубликованное в журнале «Маяк».  

Двуязычность Шевченко еще больше отразилась в его письмах того времени. Причем, и это важно для понимания авторского сознания, Шевченко становится все более русскомыслящим писателем.

Об этом свидетельствуют его письма, написанные в 40-е годы на русском и украинском языках.  

В его русских письмах практически нет украинизмов, а вот в украинских письмах русизмы встречаются довольно часто. При этом грамматические ошибки и употребление русских префиксов при письме свидетельствуют о русскоязычном мышлении их автора. Например, в письмах Лизогубу 1842 г.: «А за таке время багато води у море утекло» - вместо: «а за такий час багато води в море утече». «Отдайте» вместо «вiддайте», «спасибi» вместо «дякую». «Хочь лiкар и говорить, що ничего, одначе так кiвне головою, що сумно дивиться» (правильней было бы: не «ничего», а «нiчого», не дивиться, а «дивитися»).  

«Сьогоднi оце трошки легше стало, можна хоч перо в руках удержать» (т.е. вместо «в руцi утримати»); «щоб помiг менi / щоб допомiг менi».  

В 1849 году Лизогубу он писал: «буду посилать до Вас усе, що зроблю вартого послать» (а надо, по идее, - «посилати» и «послати»).  

Бодянскому в 1850: «А мене на адресi не упоминай, цур йому» - надо «не згадуй».  

Лизогубу: «Подякуйте и ви за мене Iлiю Iвановича за його благородную щедроту» (следовало бы -«благородну щедрiсть»).  

Хотелось бы обратить внимание на то, что в письмах 1850-х годов присутствуют уже целые русскоязычные блоки, как, например, в письме от 14 апреля 1854 г. Козачковскому: «Христос воскресе! Друже мiй единий! Вчера только привезла почта из Гурьева твое письмо, написанное тобою 14 генваря. Видишь ли в чем дело…» Далее следует абзац по-русски, потом снова по-украински с русскоязычными вкраплениями: «Спасибi тобi, друже мiй единий, за твои десять рублей, чи, як ти пишеш, якогось нашого общезнакомого нашого, i йому, i паче тобi спасибi…» и т.д.  

А вот в письме к Б. Залесскому от 6 июня 1854 года на украинском языке написана лишь преамбула, а все письмо – по-русски: «Вiтаю тебе, друже мiй, Богу милий. Вiтаю тебе на лоне девственной, торжественно прекрасной природы! Много бы и много молитв сердечных послал бы я к престолу Живого Бога за один час, проведенный с тобою в дремучем сосновом лесу…» и т.д. В дальнейшем доминируют письма на русском языке и лишь отдельные – на украинском.  

Можно найти довольно простое объяснение этим фактам. С 30 мая 1847 года Шевченко находился в ссылке в Оренбургской губернии, а потом в Орске и Новопетровске. 11 лет он был снова оторван от украиноязычной среды. Языковая практика оставалась лишь только в письмах к Лизогубу, Честахивскому, Галагану, Щепкину и др. Но это был уже язык общения, но не язык творчества.  

Языком творчества в это время для Шевченко становится русский язык. Именно в 50-е годы, с 1853-го по 1857-ой, он пишет все известные нам повести на русском языке. «Наймичка» - один из первых прозаических опытов Шевченко - написана в октябре 1853 года в Новопетровском укреплении. В то же время была написана повесть «Варнак» о народном мстителе, который напоминает Кармелюка.  

В Новопетровском форте написана и повесть «Княгиня», которую Шевченко отослал издателю «Отечественных записок» А.О. Краевскому. Впрочем, повесть так и не появилась в журнале.  

Именно тем фактом, что некоторые русскоязычные повести Шевченко не дошли до читателя в свое время, и можно объяснить, во-первых, их малую известность публике, а, во-вторых, выпадение их из всего богатого литературного процесса России второй половины XIX века.

Они не получили столь широкой известности и признания читателей, как произведения Гоголя, Достоевского, Тургенева и Толстого, а потому и не удосужились внимания литературоведов, занимавшихся и занимающихся этим периодом.  

Повесть «Музыкант» написана между ноябрем 1854-го и январем 1855-го под впечатлением от пребывания на Украине в начале сороковых годов и повествует о талантливом крепостном, ставшим жертвой пана. В ней чувствуется нечто биографическое. Завершив «Музыканта», он тут же садится за повесть «Несчастный», а затем работает над повестью «Капитанша» и «Близнецы».  

Продуктивность писателя поражает! Такое ощущение, что он пытается наверстать упущенное время и каждый месяц создает новую вещь.  

Затем, почти весь следующий год, в том же Новопетровском форте Шевченко работает над «Художником», автобиографическом произведении, повествующем об истории его собственного выкупа за 2500 рублей из крепостничества, учебе в Петербургской Академии художеств, дружбе с К. Брюлловым и др.  

И, наконец, в ноябре 1856 года вчерне закончена работа над «Прогулкой с удовольствием и без морали».  

Обе последние повести подводят к заключительному, можно даже сказать, итоговому сочинению Тараса Шевченко - «Дневнику» (1857-1858 гг.), начатому в последний год службы и завершенному по получении отставки и свободы.  

Дневниковый жанр предполагает сокровенный смысл записей, дневники не рассчитаны на широкого читателя и пишутся большей частью для себя.  

В таком случае, сокровенные мысли, что вполне логично, должны писаться на родном, более близком человеку, языке, тем более, если они делаются еще и в тайне. Нельзя сказать, что Шевченко запрещалось писать на украинском. Его письма этого времени написаны на двух языках, и украинским языком он по-прежнему владеет. Другое дело, что, судя по этим его письмам, им мало-помалу утрачиваются навыки украинской речи: «украинские письма» становятся двуязычными, а языком своих тайных «захалявных книжек» он сознательно выбирает русский язык. Это - язык его мышления. На нём он и высказывает суждения по всем трепещущим вопросам жизни.  

В этом его «Дневник» весьма схож с «Дневником писателя» Ф.М. Достоевского, как и похожа сама судьба двух писателей, которых постигла ссылка.

В 1859 году, по освобождении из армии, Шевченко побывал на любимой Украине, написал еще ряд стихотворений на украинском языке, но, как известно, жизнь свою все же связывает с Петербургом, с любимой Академией художеств. Там и настигнет его смерть, 10 марта 1861 года, от сердечного приступа.  

Подводя итог сказанному, замечу, что две трети из творческого наследия Тараса Шевченко написано, осознанно написано, на русском языке – языке великой литературы, к которой и он хотел приобщиться. Поэтому, когда мы с полным основанием говорим, что Тарас Шевченко является национальным украинским поэтом, мы должны следом подчеркнуть: и самобытным русским писателем, случайно или нарочно, но прочно «забытым» украинским литературоведением и мало изученным русским. Хотелось бы, чтобы Шевченко не разъединял, но объединял два наших братских народа. 

Александр Ужанков - проректор Литературного института, доктор филологических наук