Пикассо под колпаком полиции

В течение почти 40 лет французская полиция вела наблюдение за Пабло Пикассо. Об этом на основе ранее не известных материалов рассказывает книга французской писательницы Анни Коэн-Солаль  «Пикассо. Иностранец», уже переведенная на несколько языков, в том числе, на русский.

Одновременно организована художественная выставка, которая, побывав в Париже, Нью-Йорке, Милане и Мантуе, теперь добралась до Рима, где к ней присоединился новый раздел, посвященный сотрудничеству художника с антрепризой С.П. Дягилева.

Эта выставка – попытка взглянуть с иной стороны на жизнь одного из самых известных и противоречивых персонажей XX века.

В залах – живописные и графические работы мастера, его скульптуры и изделия из керамики, отражающие разные этапы его творчества, соседствуют с документами из архивов… парижской полиции, позволяя лучше понять взаимоотношения Пикассо и французского государства. 

Читая отрывки из донесений информаторов и квартальных надзирателей, создается впечатление, что жизнь художника двигалась по двум параллельным направлениям. С одной стороны, его слава как художника неуклонно росла и распространялась по всему миру. С другой, для бюрократической Франции, вплоть до окончания Второй мировой войны он оставался не только чужим, но и подозрительным типом, которого надо было «держать под наблюдением».

Впервые 19-летний Пикассо приехал в Париж в 1900 году на Всемирную выставку. Он обосновался на Монмартре у своих друзей-каталонцев, среди которых были анархисты, поэтому сразу же попал в поле зрения полиции. Он кажется подозрительным не только из-за его связей, но и потому, что не говорит по-французски, держится вызывающе, возвращается поздно домой, получает иностранные газеты.

К этому периоду относится картина Пикассо «Группа каталонцев на Монмартре», где он изобразил себя с поднятым почти до глаз шарфом, как бы стремящимся скрыть свое лицо от взглядов шпиков.

В 1904 году Пикассо окончательно перебирается в Париж. Он живет по-прежнему на Монмартре, но теперь в общежитии художников «Бато-Лавуар». Постепенно им заинтересовываются некоторые критики и торговцы искусством, а затем и коллекционеры из Германии, Австро-Венгрии, США и… России. Сюда к нему однажды заглянул известный коллекционер и «текстильный король» Сергей Иванович Щукин, который был одним из первых пропагандистов нового искусства. 

До революции в коллекции Щукина находилась 51 картина Пикассо, теперь разделенные между Музеем изобразительных искусств им. Пушкина и Эрмитажем. А его дом на Знаменке был хорошо известен в Москве, поскольку в определенные дни его двери распахивались для посетителей, желающих познакомиться с собранием. 

Можно смело сказать, что на тот момент у Пикассо не было более верного и щедрого покупателя. Возможно, поэтому он и сохранил на всю жизнь симпатии к России.

Однако растущий успех Пикассо-художника никак не отражался на его отношениях с полицией. Он по-прежнему был «на подозрении». После каждой новой статьи о нем, появлявшейся в прессе, полиция начинала усиленно интересоваться его частной жизнью. В течение многих лет на стол сменявших один другого комиссаров ложились данные о доходах Пикассо, об уплаченных им налогах, о переведенных средствах за границу (в частности, на поддержку республиканцев в Испании), о покупке им собственности, даже о его прислуге…

Невольно задаешься вопросом: почему? Ведь Пикассо не был связан с криминальным миром, не имел проблем с полицией, никогда не нарушал закон. Тем не менее, для французских бюрократов он продолжал оставаться «странным» типом. Художником, рисующим непонятные картины, которые признанные академики считали «оскорблением французскому эстетическому вкусу». В одном из донесений, например, в качестве его «странности» приводится факт, что он рисует циркачей (!).

Во время Первой мировой войны Пикассо особенно почувствовал свою уязвимость как иностранца. Хотя Испания была нейтральной страной и его самого не тронули, но пострадал его агент Даниель Анри Канвейлер, происходивший из немецкой семьи. Его галерея  была закрыта, а все работы, в том числе картины Пикассо, конфискованы государством. Позже они были проданы с аукциона и средства пошли на счет Министерства обороны. 

Кроме того, из-за войны резко упала продажа его картин, ведь основные его покупатели находились за границей. Художник переживал глубокий кризис, но в тот момент именно русские снова пришли ему на выручку. 

Через своего друга, поэта и писателя Жана Кокто Пикассо познакомился с Сергеем Павловичем Дягилевым, который предложил ему сотрудничество со своей антрепризой. В 1917 году художник отправляется вместе с Кокто, Дягилевым и хореографом Леонидом Мясиным в путешествие по Италии, во время которого они работают над созданием одноактного балета «Парад» на музыку Э. Сати.

Премьера балета состоялась в мае того же года в Париже и закончилась... скандалом, дав пищу для полицейских отчетов. Однако Пикассо переживал счастливый период своей жизни. В труппе Дягилева он познакомился с балериной Ольгой Хохловой, которая вскоре стала его женой и музой «розового» периода его живописи. 

Шли годы, а затем и десятилетия… Пикассо, уже всемирно известный, продолжал оставаться «чужим» во Франции. Его документы, представленные в экспозиции, показывают, что для получения их он должен был сдавать даже отпечатки пальцев. 

Указывалось также, что он не имеет права на работу с получением зарплаты. Его открыто выражаемые симпатии к Советскому Союзу также были подозрительны. Из одного отчета мы узнаем о том, что Пикассо в кафе во всеуслышание ругал французские институты власти и восхвалял советские, за что подвергся нападению со стороны одного поляка-эмигранта. 

Знал ли Пикассо об этих отчетах, о том, что за ним велось наблюдение? Если и знал, то просто не обращал на это внимание. Париж был удобным местом для работы, а творчество его интересовало больше всего. Он был горд оставаться испанцем и не просил французского гражданства. Ситуация, однако, изменилась к 1940 году, когда Германия напала на Францию. Во франкистской Испании и нацистской Германии он был одиозной фигурой. Понимая это, он решился, после почти сорока лет жизни в стране, попросить французское гражданство.

Ответив на длинный список вопросов анкеты, он довольно быстро получил отрицательный ответ. Министерский чиновник, базируясь на отчетах полиции, написал префекту: «Этот так называемый современный художник, который заработал миллионы (хранящиеся за границей), не вступил в армию во время войны, но продолжал культивировать экстремистские идеи, в основном коммунистического толка. Этот иностранец должен считаться подозрительным элементом на государственном уровне… Он не сделал ничего полезного для Франции». 

Сейчас это звучит абсурдно, но тогда Франция действительно не принимала Пикассо. Только две его картины находились в музеях. Признание пришло много позже... 

Но в тот момент, накануне оккупации Парижа нацистской Германией, где картины Пикассо публично сжигали, он воспринял этот отказ как нож в спину.

Возможно, поэтому по окончании войны Пикассо решил перебраться из столицы в провинцию, чтобы быть ближе к простым людям, к ремесленникам, чем к политической и интеллектуальной элите. Он увлекся керамикой, создал своего знаменитого «голубя мира», активно участвовал в движении за мир... А когда в 1958 году Франция наконец-то предложила почти восьмидесятилетнему художнику свое гражданство, он сам от него отказался…