Ландау ниже пояса

Все было взаимосвязано в этом причудливом Божьем создании: его мысли, манеры, открытия, привычки, заскоки, нелепости, шалости, его подчас абсурдное поведение в быту и его строжайшая дисциплина во всем, что связано с главным его предназначением в этом мире.

Начало шестидесятых годов прошлого века ознаменовалось для физиков всего мира горестным событием: в Москве после страшной автокатастрофы медленно угасал один из величайших их коллег Лев Ландау. Врачи делали все возможное и невозможное, чтобы воссоздать его тело и восстановить его неповторимый мозг. Ни то, ни другое в полной мере им не удалось. Слишком тонка и беззащитна оказалась эта мыслящая материя.  

Гении – локомотивы истории человека на земле, это они везут за собой все остальное человечество.

Поэтому в жизни гения всегда есть непостижимая тайна, которую вряд ли когда раскроют обычные люди. А уж коли взялись, потрудитесь взять на вооружение латинскую пословицу – что позволено Юпитеру, то не позволено быку.

И только с этого возвышения, напрочь отдалившись от пристрастий и принципов толпы, приступайте к недоступному.  

Получилось ли это у создателей телефильма «Мой муж – гений» (режиссер Татьяна Архипцова, продюсеры Ефим Любинский и Олег Вольнов), поставленного по книге его вдовы Конкордии?  

Сравнение с притчей о слепцах, ощупывающих слона в надежде дать определение этому чуду природы по ушам, хоботу и пр., представляется натуралистичным и некорректным, поэтому не продолжаю. Но вот однажды, знаете ли, довелось мне увидеть новозеландскую карту мира. Нет, все на ней было сохранено: материки, океаны, проливы и сам Лондон, сердце и мозг бывшей Британской империи. Но какова же была сама Новая Зеландия, расположенная, как известно, в самом низу глобуса! Крупная, мощная, со всеми подробностями…  

Фильм «Мой муж – гений», заранее названный в анонсах (видимо, в целях рекламы) скандальным, напомнил мне то замечательное изделие новозеландских картографов. Так называемая личная жизнь Ландау – безусловно, дико своеобразная – показана со всеми выпуклостями рельефа. Как будто подсмотренная в сильный бинокль.  

Даниил Спиваковский отлично сыграл такого Дау – человека, который без малейшего стеснения, явно, более того – согласно собственной «брачной теории ненападения» «осваивал» всё новых женщин, рассказывал о них жене и… наказывал жену за ревность.

Сам актер сказал в передаче «Закрытый просмотр» у Александра Гордона (Первый канал), что его цель была – человек-карнавал, человек-эксперимент. Слышать это было обидно, потому что Спиваковскому по плечу было сыграть и роль настоящего Ландау.

А его настоящесть состояла в том, что он был гением современной теоретической физики. По его учебнику, написанному вместе с Е.М. Лифшицем (в фильме Липкин), будет учиться еще много поколений физиков. Да и было-то у него в жизни всего четыре, к тому же длительных и серьезных романа: две Веры, Гера и Ира…  

Лицом к лицу лица не увидать. Коре, его Коруше не под силу было, видно, разглядеть высоту духа Дауньки. Рядом с невероятным образом жизни честного до безумия и веселого гения можно было сойти с ума. Но авторам фильма-то, что мешало показать глубину и высоту этого человека? За что ему была присуждена Нобелевская премия? Почему весь ученый мир сходил с ума, когда Дау был в реанимации? Зачем все физики Москвы создали штаб по спасению Ландау и на своих плечах внесли в 50-ю больницу тяжеленный, уникальный по тем временам, дыхательный аппарат?  

И все же есть в этом телефильме что-то эдакое, из-за чего о нем стоит говорить. Близкие к Дау люди говорили на обсуждении о новом произведении Первого канала с яростью – так же, как о книге не любимой ими Коры. А для нас, зрителей, фильм ценен уже тем, что хочется пойти в библиотеку и почитать о Ландау-физике, о Ландау настоящем. Тоже польза.