Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Когда приходит Ангел смерти

Когда приходит Ангел смерти

О новых спектаклях Театра Армии
Нина Катаева
12.02.2020
Когда приходит Ангел смерти

На экспериментальной сцене Центрального академического театра Российской армии (Театра Армии) две необычные премьеры: философская сатира «Конец Берии» и спектакль-банкет по случаю развала СССР «Люди ждут, когда танки пойдут». Оба спектакля родились, можно сказать, по инициативе министра обороны РФ, генерала армии Сергея Шойгу.

Именно он, когда в театре затеяли создание лаборатории по исторической пьесе, заявил, что нет хороших пьес о событиях современной истории России, которые волнуют всех. И выдал ряд тем. В частности, про Берию, августовский путч, дочь Тухачевского и первый день войны. Пьесу про Берию написал Алексей Синяев, а про августовский путч – Анна Гейжан.

Когда идут эти спектакли, в зале переаншлаг, и это неудивительно: трудно найти в ближайшем окружении Сталина фигуру более зловещую, окутанную ореолом перетолков, передающихся от поколения к поколению, чем Берия.

Заместителя председателя Совета Министров СССР и одновременно министра внутренних дел СССР, куратора ряда важнейших отраслей военной промышленности после смерти Сталина арестовали и обвинили в шпионаже, вредительстве, злоупотреблении властью и моральном разложении. Судили, и 23 декабря 1953 года расстреляли вместе с членами его «банды». Но слухи о том, что все это фальсификация, а на самом деле, Берия, ни в каких заговорах не замешанный, был убит еще при аресте, за полгода до этого, в своем особняке на Малой Никитской, – муссируются до сих пор. На эту тему пишут книги-расследования, снимают фильмы. Возле особняка, в котором сейчас посольство Туниса, особо впечатлительные часто видят призрак черного автомобиля…

На этой мистической ноте – было-не было – и поставлен спектакль ученицей Сергея Соловьева Гретой Шушчевичуте по пьесе Синяева. По словам автора, за основу взята одна из версий «конца» Берии, по которой убит был его двойник. Время действия спрессовано в один день, и разыгрывают актеры эту фантазию в подчеркнуто грузинском интерьере, где, конечно же, есть Пиросмани, существующий, правда, сам по себе, и ожидаемые предметы быта (художник Ксения Калинина). Вслед за режиссером мы отстраненным взглядом смотрим на происходящее: в самом начале сцена отделена от зрителей прозрачным занавесом – патина времени. За этот день Берия, в эмоциональном исполнении Кирилла Кириличева, предстанет в общении с главным соратником из своей «банды» Всеволодом Меркуловым (Денис Демин), пытаясь окинуть взором прошедшую жизнь и «подвести итоги», и мы отчетливо услышим ноты покаяния. На обсуждении спектакля режиссер подтвердила, что ее опорой при постановке спектакля, действительно, были фильмы «Покаяние» Абуладзе и «Седьмая печать» Бергмана, где поднимается тема греховности человеческой натуры и неизбежной расплаты за грехи.

Вольная трактовка «последнего дня» Берии позволяет зрителю пофантазировать в соответствии с собственным представлением о его смерти, потому что в официальных источниках точка поставлена со многими оговорками. Ассоциативность – одна из сильных сторон постановки.

На грани гротеска и реальности решены сцены Берии с юной Флорой (Ирина Великая), олицетворяющей собой всех тех жертв, которых поставлял Лаврентию Павловичу, как твердят источники, его телохранитель Рафаэль Саркисов (Александр Леонтьев). Навязчивым и чрезмерно громогласным фоном выступают охранники-скоморохи (Тимур Еремеев и Иван Гришенков), носящие оружие в футлярах из-под музыкальных инструментов. Безусловно, интересен финал, когда в гости к Берии – в образе рыцаря из «Седьмой печати» – является Ангел смерти и забирает его. Но звучанию финальной сцены пока не достает мощи выстрела, который должен венчать постановку, спектакль распадается на мизансцены, не слитые воедино, в нем слишком много «воздуха»...

Об актуальности спектакля-банкета по поводу развала СССР «Люди ждут, когда танки пойдут» говорить не приходится: после августовского путча не прошло и 30 лет, совсем близко. Танки на улицах Москвы – зрелище запоминающееся. Спектакль Романа Лыкова назван банкетом, и идет он в реальном банкетном зале Театра Армии – в длинном помещении с постоянными декорациями по углам, так что головой повертеть придется, для зрителей устанавливают три ряда стульев. Попасть сюда можно лишь по особому случаю. Время действия – три дня в августе 1991-го, с 18 по 21-е, когда в стране, в связи с выступлением ГКЧП против горбачевской перестройки, подписания нового союзного договора и преобразования СССР в конфедеративный Союз суверенных государств, было введено чрезвычайное положение. В новый Союз планировали войти только 9 из 15 союзных республик. В пьесе Анны Гейжан показано несколько разных точек зрения на эту ситуацию, спектакль смотрится с напряжением и невероятным эмоциональным откликом.

Эпицентров действия три. Балкон в левом углу стал дачей в Форосе, где чета Горбачевых (Николай Козак, Наталья Лоскутова) вместе с обслугой под домашним арестом. В центре – Мстислав Ростропович (Александр Рожковский) в ожидании штурма у Белого дома «играет» на автомате Калашникова; рядом генерал-майор Лебедь (Сергей Иванюк), которого срочно вызвали в Москву. Справа – огромный экран с бушующим людским морем на фоне реального Белого дома. В спектакле эта декорация решена условно: Белый дом сделан из картонной коробки, а игрушечные танки возят за веревочку, вот только балерина из «Лебединого озера», которое непрестанно звучит по телевизору, пробегает всамделишная (Диана Борина).

Исторические персонажи, хотя и несут черты внешнего сходства, прототипам конечно, не соответствуют, жанр комедии абсурда требует решений в духе фарса и аллегорий. Но сцена с речью Ельцина-Кочинова о новой России, произнесенная в спектакле на фоне реального Ельцина на танке, получилась едва ли не самой сильной.

Хорошо воспринята зрителем и финальная песня Nautilus Pompilius «Хлоп-Хлоп».

***

О том, как писалась пьеса на столь актуальную тему, мы попросили рассказать драматурга Анну Гейжан.

– Что вам, прежде всего, хотелось сказать?

– Мне было тринадцать лет, когда случился августовский путч 1991 года, и, конечно, я не ожидала, что напишу такую пьесу, но в Лаборатории Театра Армии нам предложили актуальные темы. Я взяла эту тему, точнее, вцепилась в нее, потому что хорошо помнила, как всю ночь просидела у радиоприемника, переживая, что же будет теперь со страной. Автору всегда важно, чтобы был внутренний отклик, но, погружаясь в тему, я не представляла, сколько всего мне откроется и насколько это будет масштабно.

Около двух месяцев собирала материал. С Горбачевым не встречалась, но была нацелена на их с Раисой Максимовной книги, на дневники Горбачева и Лебедя, на многочисленные интервью. Брала и сама интервью у участников событий, например, у охранника четы Горбачевых в Форосе, много интересного рассказал фотокорреспондент Юрий Феклистов, который вел съемку в Белом доме. Смотрела хронику, документальные фильмы, читала воспоминания очевидцев. Все события в пьесе, кроме двух художественных преувеличений – про плавки, которые Раиса Максимовна забыла положить в чемодан перед поездкой в Форос, и багета, с которым прямиком из парижской булочной прилетел в Москву Мстислав Ростропович, – документальны. Все идет по канве воспоминаний о том, как было, вплоть до того, как Горбачевы с обслугой делили продукты, которых оставалось все меньше, а выйти в магазин было невозможно. Так было на самом деле, и генерал Лебедь, действительно, терял в центре Москвы танковый батальон (а он в это время был спрятан на стройке, в 200 метрах от него), было много других фарсовых ситуаций, так что жанр трагикомедии абсурда напрашивался сам собой. Материала было предостаточнго, и я с болью в сердце многое отбрасывала.

Тема Ростроповича возникла из фотографии музыканта с автоматом у Белого дома, облетевшей весь мир. Текст Ростроповича, звучащий в спектакле, – подлинный, это его слова, его мнение, написано по его свидетельствам, а также по рассказам Феклистова. Мне не верилось, что комедийный текст будет хорошо восприниматься на фоне документальных кадров, но, когда писала пьесу, было ощущение, что туда просятся видео- и фотодокументы, и уже в первой версии, которую представляла в лаборатории год назад, были ссылки на них. И режиссеры – начинавший работать над спектаклем Леша Размахов и осуществивший постановку Роман Лыков, ученик Каменьковича и Крымова, поддержали меня.

Самым сложным было охватить весь объем, не потеряться в нем и суметь его оживить. Актерам предлагалось не изображать исторических персонажей, а показывать человека в определенных обстоятельствах. Но поскольку комедийный жанр требует нажима, пару моментов, когда Горбачев-Козак и Ельцин-Кочинов начинают говорить так же, как их реальные персонажи, мы отыграли. Во всех остальных эпизодах все участники событий – Горбачев, Ельцин, Ростропович и очевидцы – в первую очередь, просто люди, которых перемололо колесо истории. (До ухода Горбачева с поста президента СССР оставалось чуть больше четырех месяцев).

Мне кажется, со спектакля зрители выходят с мыслью, которая звучит в монологе Деда (Денис Кутузов), принимавшего послания для Лебедя: «Какую страну про…ли!». Причем звучит это поперек всего предыдущего действия.

Собственно, эта фраза до сих пор на языке у всех, вопрос, что же все-таки тогда произошло, как такое могло случиться, висит в воздухе. Ответ, судя по всему, искать нашим потомкам.

– Сделали ли вы какие-то выводы лично для себя?

– Мы опирались только на документы, художественного осмысления событий не было, и я не стремилась давать однозначную оценку. Мне хотелось, чтобы мы все вместе попытались окунуться в те дни и, может быть, что-то прояснить для себя, тем более что, похоже, сейчас вновь заходим на некий «круг». Я честно пыталась понять тех людей, вышедших к Белому дому, и, несмотря ни на что, продолжавших стоять. Также пыталась понять, что сейчас происходит с людьми, которые выходят – или не выходят – на митинги и пикеты, какова их позиция. Ведь те 100 тыс. человек, которые, построив баррикады, живым щитом стояли вокруг Белого дома, понимали, что должен быть штурм, и на них пойдет «Альфа» и БТР-ы с танками, и продолжали стоять. Но «Альфа» идти отказалась, да и вообще, приказа на штурм не было, Таманскую дивизию уводили в часть, и парни те погибли случайно. Произошло все на нерве: ждали штурма, и когда увидели танки, решили, что они идут на штурм. Но штурма не было, никто не хотел крови. Побоялись пролить эту первую кровь, которую потом, в 1993-м, знаем, лили обильно. Но гибель трех парней, мне кажется, осталась настоящей зарубкой в нашем сознании, и очень многие сейчас страдают оттого, что им кажется, будто они на своих плечах внесли во власть все то, что в полной мере проявилось потом. И им стыдно за себя. А Ростроповичу не было стыдно, потому что он понимал: идет, ведомый идеалами свободы, в которые верит.

«Спектакль заставляет задуматься и погрустить, – пишет зрительница, – провести параллель с сегодняшним днем, тем более что в финале попадаем в наши дни. Но все же после него не выйдешь подавленным и прибитым. Выйдешь с надеждой, что было это не зря, и все должно перемениться к лучшему».


Специально для «Столетия»


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..