Юрий Беленький: «Никто не заставит зрителя смотреть то, что он смотреть не хочет»

- Юрий Михайлович, вас называют родоначальником российских «мыльных опер», пионером сериального движения в России. Канал «Россия 1» закончил демонстрацию очередного вашего сериала «Институт благородных девиц». Год назад, перед началом показа, ему предрекали стать главной премьерой сезона – самой зрелищной и громкой. Ожидания оправдались?

- В целом – да. И не только по количеству серий – их 260. Без лишней скромности скажу - рейтинги фильма зашкаливают. Они достигают 25-ти процентов! То есть, четверть всех российских зрителей в момент показа картины предпочли смотреть наш сериал. А это миллионы человек! И так – каждый день. В течение года. Еще - нас просто завалили письмами.

В свое время моя «Кармелита», сериал о жизни цыган, на пике имел 54 процента просмотров. Но тогда и конкуренция была совсем не такой. Поэтому собрать 25 процентов зрительской аудитории сегодня – это, я вам скажу, очень хороший результат.

- «Институт благородных девиц» получил почетный диплом выставки «Лучшие проекты России - 2011» в категории «Телепроекты», которая проводилась в рамках Петербургского экономического форума. Туда традиционно отбирают самые масштабные и инновационные отечественные проекты в разных областях науки, техники и искусства. На сей раз, из всей телекиносферы пригласили только «Институт»...

- Кстати, на открытии выставки наши молодые актрисы показали адаптированный отрывок из сценария сериала, в котором воспитанницы института благородных девиц рассуждают о будущем России...

Диплом нам вручили и на 4-м международном кинофестивале «Дворянский мир» - за патриотизм и отстаивание нравственных ценностей. Именно эти качества были присущи представителям дворянского сословия. Между прочим, сериал отмечен впервые за всю историю существования этого фестиваля. Формально мы не должны были на нем присутствовать: «Институт благородных девиц» - это ведь теленовелла. Так что создан прецедент.

- А ваши личные ощущения?

- Результатом я доволен. Хотя, надо признаться, «Институт благородных девиц» я контролировал весьма жестко. Этот проект для меня особенный, я вынашивал его почти 10 лет. Тогда я одновременно задумал два исторических сериала - небезызвестную «Бедную Настю» и ИБД, как мы называем между собой «Институт благородных девиц».

- В свое время вы прервали на нашем телевидении монополию бразильских и мексиканских мыльных опер, сделав 35 серий «Горячева и других». С тех пор вы много чего сняли. Но к русской истории обратились впервые, хотя в какой-то момент отечественные телесериалы на историческую тему пошли один за другим. Держали паузу?

- Какая пауза? Наоборот, бился как мотылек о стекло. «Горячев и другие» действительно одна из первых сериальных ласточек на российском телеэкране. Тогда, в начале 1990-х, еще «Мелочи жизни» вышли, «Азбука любви». Однако засилье заокеанского мыла они не остановили. Да и не могли остановить. Кризис был жесточайший. Кино было скорее мертво, чем живо... Я тогда еще был режиссером. На «Горячева» деньги каким-то чудом раздобыли. Актеры были замечательные: Бочкин, Чурсина, Каменкова, Ларионов, Гуськов, Гармаш… Но сериал получился бедненьким. Экономить приходилось буквально на всем. А потом были годы полного молчания. Вплоть до 2000-го, когда начался, можно сказать, век русского сериала.

После «Горячева» я восемь лет бегал по банкам, телеканалам, киностудиям с кучей заявок. Доказывал, что обязательно нужно снимать телесериалы. Однако до тех пор, пока к 2000 году не сложился рекламный рынок, и не стало понятно, как можно возвращать деньги с демонстрации такого рода продукта, - ничего не сдвинулось. Только тогда я смог запустить в производство «Кармелиту», которая и прервала монополию иноземных компаний.

А что касается «Института благородных девиц», то не думаю, что это откроет для исторических сериалов шлюзы во всю ширь, и они пойдут потоком. Каналы очень трудно идут на любое новаторство. Предпочитают внимательно следить друг за другом: пусть кто-то рискнет, а мы посмотрим, что из этого получится. И в случае успеха бросимся его повторять. Так было и с играми, и с ток-шоу. Да со всем.

Лидером в производстве отечественных теленовелл стала «Россия». Канал зарабатывал на этом хорошие рейтинги и деньги. Первый же, пытаясь наверстать упущенное, предпочел заключить длительный контракт на покупку сериалов с бразильской «Глобой» - крупнейшим в мире производителем телевизионного мыла. Но – прогадал. Заморский «Клон» был убит нашей «Кармелитой» просто напрочь. Потом такая же участь постигла бразильскую «Хозяйку дома». И только тогда Первый начал заказывать сериалы на российском материале.

И то - чем кормят зрителя? После «Ментов» косяком пошли короткие криминальные картины. В стране великой литературы нет даже сериалов по классике.

- А «В круге первом», а «Мастер и Маргарита», а «Идиот»?

- Ну и что такое 8 или 12 серий для произведений Достоевского? В такой объем просто невозможно вложить все написанное. Кусками приходится выбрасывать. Достоевский, кстати, был великим сериальщиком. Как и Толстой, к слову. «Война и мир» - это же великолепный «мыльный» сериал из жизни шести дворянских семей.

В советское время ходил анекдот, как СССР посетили японцы. Прощаясь, они сказали: «Боже, мы думали, что вы от нас отстали лет на двадцать. А вы отстали навсегда». Так вот, в деле производства телесериалов мы отстали от развитых стран не на два десятилетия, а на гораздо больший срок. В США телемыло появилось в начале 30-х годов прошлого века, до Второй мировой войны. У нас же сериальная индустрия возникла только в 2000-м. Отставание – чрезвычайно велико. А это отражается и на жанрах сериалов. На Западе их палитра чрезвычайно разнообразна. Есть спортивные, детские, подростковые, музыкальные, мистические, фэнтези, производственные, психологические...

Весьма бледно на фоне стран с давними сериальными традициями мы выглядим и с теленовеллами на тему отечественной истории. Костюмный сериал – очень конкретная ниша. И это направление нам еще только предстоит развивать. Сделаны лишь первые робкие шаги.

- Допустим, таких сериалов действительно мало. Но все же они есть, и очень популярны у зрителя…

- Следить за судьбами людей, конфликтами, в которые они попадают, их сломами и победами над обстоятельствами – что может быть интереснее? При этом я предпочитаю добрые истории, пробуждающие положительные эмоции. Люблю хэппи-энды. Зрителя это тоже привлекает. Мне показалось, что жизнь воспитанниц института благородных девиц дает материал, который обладает огромным драматургическим потенциалом.

Наибольшую известность получил Смольный, он – первый. Однако институтов благородных девиц было множество. Они создавались не только в столицах, но и в губернских городах. В нашем сериале действие происходит в Москве. Появление подобных заведений было значительным явлением русской жизни. На мой взгляд, еще до конца не осмысленным.

Считалось, что если девочек из дворянских семей в раннем возрасте оградить от всех отрицательных жизненных реалий, влияния улицы, то они вырастут совершенными женщинами - высоконравственными, образованными, свободными от пороков. Такими же воспитают своих будущих детей. Появится поколение новых людей – честных, чистых, подлинных патриотов. И Россия наконец-то станет просвещенной, получит невиданный импульс развития. Вот такой был замах.

Доходило даже до крайностей - в Библии заклеивали места, где речь шла о взаимоотношениях мужчины и женщины. А среди грехов не упоминалось прелюбодеяние. И юные прекрасные создания действительно были умными, чистыми, нежными, романтичными, наполненными мечтами. Воплощали собой само совершенство.

Однако, напрочь отгородиться от мира было, конечно, невозможно. Как бы ни старались воспитатели. Взрослея, девочки без оглядки влюблялись. Закипали страсти. Героические русские офицеры были готовы пожертвовать ради своих избранниц не только карьерой, но отдать жизнь. К почти эфирным созданиям приходило понимание, что под небом не так уж все замечательно. Часто приходится делать выбор, а это так не просто.

В сложных ситуациях девушки поступали по-разному и не всегда самым достойным образом. Мы не идеализировали своих героинь.

Старались дать в фильме достаточно широкое полотно. Показать не только жизнь сливок общества, великокняжеские приемы, но и быт низших слоев. Сознательно выбрали эпоху, когда шла русско-турецкая война. В такие времена противоречия в государстве и между людьми обостряются, ломаются судьбы.

Работать с таким материалом мне было безумно интересно.

- А как молодые актрисы адаптировались к ролям? Ведь тут - другая речь, другая манера держаться, другие реакции. Мыслить иначе надо.

- В сериале шесть главных героинь. На пробах мы отсмотрели по 300-400 кандидаток на каждую роль. Выбрали в последний момент, когда уже костюмеры возмущались: был риск не успеть подготовиться к началу съемок. Поначалу, помимо репетиций, с нашими институтками занимались педагоги по этикету, правилам поведения в обществе, речи, танцам, французскому языку. Что смогли, то сделали для того, чтобы современные девочки выглядели как дворянки.

- Когда смотришь сериал, поневоле сравниваешь институток позапрошлого столетия с нынешними барышнями, находящимися в том же нежном возрасте. И сравнение отнюдь не в пользу нашего времени. Вы сознательно старались вызвать у зрителя тоску по России, которую мы потеряли? Или обстоятельства, в которые поместили героинь фильма, сами собой высветили разницу?

- На оба вопроса отвечу - да. И сознательно. И сами собой высветили. Мы же понимаем с высоты исторического опыта: по жизни вчерашних институток еще предстоит проехаться кровавым колесом революции, Гражданской войны, репрессий…

- Может, есть смысл попытаться возродить заведения, подобные институтам благородных девиц?

- Не думаю, что в нынешних условиях это возможно. Да и не считаю, что они нужны. Идеи, которые легли в основу создания институтов и которые так увлекли императрицу Екатерину II, представляются мне утопическими. Институты благородных девиц, по сути, были интернатами, пусть и привилегированными. Девочек запирали в четырех стенах и вдалбливали им в головы определенные принципы. Не говоря уже о том, насколько жестоко отрывать ребенка от семьи, под каким бы то соусом это ни было, любая насильственная попытка воспитать новых людей обречена на провал. Человеку, прежде всего, нужна свобода выбора.

Как бы там ни было, но институты благородных девиц – факт нашей истории. Очень любопытный опыт. И он подлежит исследованию. В том числе и средствами кино.

- Сериал сделан в жанре исторической мелодрамы. Что для вас первично в этом сочетании – история или мелодрама? Насколько в подобных картинах важна достоверность исторических фактов, или художественный вымысел все же превышает?

- Есть такое выражение, смешное, но точное: нет ничего более непредсказуемого, чем наше прошлое. Даже в исследованиях профессиональных историков в немалой степени много субъективного. Тем более - в литературе и кино. В любом случае, это вымысел, в большей или меньшей степени. Вольная интерпретация на историческую тему. Не иначе. Создавая художественное произведение, невозможно скрупулезно следовать за событиями прошлого, у автора - совершенно другая задача. Ну, вспомним хотя бы Пушкина: «Над вымыслом слезами обольюсь…»

Поэтому когда нас ловят на некоторых исторических неточностях, мне остается только развести руками.

- Конечно, фильм – это не учебник истории. И создатели говорят со зрителем языком кино, у которого свои законы. Но где границы допустимого компромисса, когда вымысел превращается в домысел, а творческий подход в ляп? Так, слышал, на съемках ИБД возникло недоразумение: заказали ружья, которых в русской армии тогда еще не было. Чем закончился инцидент? Или это такая мелочь, о которой и говорить не пристало?

- Инцидентов было предостаточно. И упомянутый – не самый серьезный. Английские короткоствольные карабины, которыми едва не осчастливили русских солдат, мы передали противнику. Поскольку, как выяснили, именно такие и были тогда на вооружении турецких воинских частей.

А теперь скажу крамольную вещь. Сериал про то, что было полтора века назад, должен быть исторически правдивым, даже если весь он – чистый вымысел. Мы обязаны передать атмосферу того времени. Однако нет смысла реставрировать в кадре былое вплоть до малосущественных мелочей. Сил и средств на это уйдет немерено, а успешности фильму отнюдь не гарантирует. Следует стремиться к тому, чтобы картинка на экране соответствовала представлению зрителей об эпохе, чтобы ничто не мешало воспринимать сюжет. Если мы строили декорации трактира, то не пытались копировали интерьеры питейного заведения конца XIX века. А заботились о том, чтобы зритель поверил – такими и были тогда трактиры. Старались, чтобы представлениям телеаудитории о том времени соответствовали костюмы героев. Не раздражала своей нарочитостью их речь. Бывали случаи, когда мы не грешили против исторической правды, но смотрели отснятый материал и понимали – это вызовет у зрителей вопросы. Собьет, помешает воспринимать сюжет. И принимали решение: лучше это не показывать.

- Хорошо, тогда поговорим о турецкой принцессе Мириам. Сомнительно само появление мусульманки в закрытом учебном заведении, ориентированном на европейские традиции. Да и кто бы позволил ей ходить по институту в хиджабе, выделил комнату для совершения намаза? Не подрывает ли столь вольное обращение с историческими реалиями доверие к фильму?

- Тут вы ошибаетесь. Не забывайте, Россия была империей. В институтах благородных девиц училось много высокородных нерусских девочек других вероисповеданий, которые не посещали уроков Закона Божьего. Достаточно почитать воспоминания институток, которые они оставили в огромном количестве. В институты благородных девиц помещали чеченских девушек, отцы которых во время кавказских войн были на стороне России. Польских дворянок-католичек. Татарок и ингушек. Представительниц балканских национальностей.

Не рассказывал никому из журналистов, но вам – скажу. Вначале Мириам была грузинской княжной, а вовсе не турецкой барышней. Девушку, если вы помните, попросту прячут в закрытом учебном заведении, поскольку на родине ей угрожает опасность - ее отец настроен пророссийски. Однако, когда мы работали над фильмом, возникли серьезные трения между Россией и Грузией. Нам не хотелось, чтобы зритель увидел в образе Мириам какую-то аналогию на злобу дня, погоню за политическими реалиями. И персонаж превратился в польскую княжну по имени Ванда. Но русая польская девочка не очень разнится с русскими по привычкам, по образу жизни, да и просто внешне. А нам хотелось, чтобы контраст был силен. Так вместо полячки появилась турчанка.

Сделали из этого целую историю. О том, как поначалу турецкую принцессу принимают в штыки: отцы многих воспитанниц проливают на войне свою кровь, а дочь врагов должна учиться с ними? Как неприязнь постепенно сменяется пониманием и перерастает в дружбу. Как Мириам, которой пришлось жить среди людей другой веры и по иным правилам, училась терпимости. Так, в сериале Восток столкнулся с европейской культурой, а христианские ценности - с исламскими.

- Наверное, нельзя поставить в один ряд «Московскую сагу», «Ликвидацию», «Раскол», «Институт благородных девиц». Но все эти сериалы объединяет то, что в их основе – реальные исторические события... И потому героям этих картин особо доверяешь. Они становятся образцом для подражания. Говоря высоким штилем, такие фильмы воспитывают патриотизм, вселяют гордость за нашу великую историю. По-моему, они должны пользоваться приоритетным правом на господдержку!

- Государственная поддержка кино, кто бы спорил, дело хорошее и нужное. Но я уверен, что никогда, никакую идеологию невозможно навязать народу плановым путем. Не нужно даже пытаться это делать. И как вы это представляете? Соберутся 10, 20, 100, 300 человек – члены правительства, депутаты, деятели культуры, скажут: «Ну, давайте поднимать в массах патриотизм!», и пойдет работа. Да ни хрена они не поднимут, а только попадут в анекдоты. Это мы уже проходили.

Люди просто не станут «покупать» идеологический продукт. Они ведь даже не в кинотеатре, где заплатили за билет. Человек сидит дома у телевизора с пультом в руках. И кнопки он может переключать с поразительной скоростью. Никто его не заставит смотреть то, что он смотреть не хочет.

Я лично - патриот. Однако сильно сомневаюсь, что смогу как-то усилить патриотизм в народе. Это он мой усилит, когда потребуется. А то, что исторические сериалы мощнейшее идеологическое оружие, - чистая правда. Тем более, к ним нужно относиться с осторожностью. Главное - не переусердствовать.

- Желание снимать фильмы на исторической основе у вас еще осталось?

- У меня в портфеле сейчас как минимум четыре исторических сериала. Из тех, которые готовы запускаться хоть завтра. По двум веду переговоры с потенциальными заказчиками и возможными партнерами. Как сказал один из моих соавторов Юрий Федорович Перов, очень хороший сценарист и писатель: «Придумывать и снимать надо быстрее, чем идеи воруют».

Беседу вел Владимир Киселев