Заоблачный социализм

Антимонархические революции не вышли из моды. По крайней мере, в «третьем мире». 28 мая Конституционное собрание Непала официально лишило власти короля Гьянендру и провозгласило страну республикой. История 240-летней династии закончилась. В жизни государства в гималайских высях началась новая эпоха.

Комментаторы единодушно расценивают случившееся как большую геополитическую победу Китая. Одной из самых влиятельных сил Непала становится компартия (маоистская) во главе с Пушпа Камал Дахалом (под партийным псевдонимом Прачанда – Устрашающий). Пекин приветствует успех близких ему политиков, посылая в Катманду своих эмиссаров и открыто налаживая всестороннее взаимодействие с новыми властями.
И тем не менее, сводить всё к одним лишь «проискам Китая» нельзя. Совершающиеся в Непале перемены – следствие многолетних подспудных процессов, не замечавшихся наблюдателями в Европе лишь в силу отдалённости Непала от «цивилизации».

Колонизаторы никогда не были в Непале, и зависимость этой страны от британской короны была номинальной.

Индия, завоевав независимость, как бы унаследовала права метрополии в отношении Непала. По договору 1950 года, действующему до сих пор, Непал обязан консультироваться с Индией в вопросах внешней политики и обороны.
Долгое время – с 1850 по 1951 год – королям династии Шах принадлежала, как японским микадо в эпоху сёгуната, чисто номинальная власть. Реальное правление находилось в руках всесильного клана Ран, чьи представители узурпировали и сделали фактически наследственным пост первого министра. В 1951 году король Трибхуван при поддержке партии Непальский конгресс (созданной по аналогии с Индийским национальным конгрессом) и вмешательстве Индии сверг олигархию семейства Ран. В этом также можно видеть некоторую аналогию с «революцией Мэйдзи» 1868 года в Японии, низложившей власть сёгуна во имя восстановления полновластия законного монарха.
Оживление общественного движения, сопутствовавшее свержению узурпаторского режима, привело к тому, что в 1959 году в Непале была введена конституция. Победу на выборах одержал Непальский конгресс. Но уже в следующем году король Махендра распустил парламент и политические партии и вновь назначил правительство по собственному усмотрению.
В Непале возникла своеобразная политическая система, при которой парламент избирался посредством многоступенчатых выборов. Основой такой системы служило беспартийное местное самоуправление. Депутаты местных советов («панчаятов») избирали региональные советы, а те посылали делегатов в Национальный панчаят. Эта форма правления, при которой партии были устранены от участия в политической жизни, но выборность законодательной власти сохранялась, находит аналогии в некоторых европейских консервативных проектах конца XIX – 1-й половины ХХ вв., отчасти и в реализованном устройстве выборов в Государственную Думу России столетней давности. Многоступенчатая пирамида выборов напоминает также структуру советской власти первых лет.
Мы не случайно обращаем внимание на параллели недавней политической истории Непала с историей развитых стран в более раннее время. Эти сопоставления помогают понять объективный характер процессов, происходящих в заоблачном государстве.
Система советов-панчаятов с монархом во главе («Царь и советы» - формула младороссов!) была закреплена конституцией 1962 года. Референдум 1980 года, организованный властями для противодействия агитации Непальского конгресса и других партий за многопартийную демократию, дал предсказуемый результат: 55% населения, по версии властей, были за сохранение «советской» системы. Тем не менее, в 1981 году король Бирендра разрешил деятельность 6 политических партий в рамках панчаятской пирамиды.

При этом за монархом оставались решающие функции власти.

Урезанная демократия дала о себе знать во время регионального экономического кризиса в 1990 году. Народные волнения вынудили короля снять запреты на деятельность всех политических партий и назначить первые за 30 лет прямые выборы на многопартийной основе. Победу в них одержал Непальский конгресс, вторыми к финишу пришли коммунисты из Объединенной марксистско-ленинской партии. В 1994-95 гг. коммунисты были даже правящей партией, что стало уникальным прецедентом во всемирной истории монархий.
Дальнейшее политическое развитие Непала характеризовалось активизацией борьбы разных общественных сил за изменение политического строя и нарастанием противоречий внутри правящего лагеря. Внешне всё происходило по классической схеме буржуазно-демократических революций в Европе. Либералы и умеренные левые использовали борьбу радикально настроенных «низов», в авангарде которой находилась маоистская компартия, с 1996 года объявившая «народную войну» правящему режиму. Сменявшие друг друга конституционные правительства ничего не могли поделать с разгулом коррупции властных органов и анархии, охватившей страну. Начиная с 2002 года король Гьянендра стал лично назначать министров, а в 2005 году фактически распустил парламент. Это привело к блокированию умеренных сил с радикальными маоистами. В 2006 году они заключили между собой соглашение о совместной деятельности до полного лишения короля властных полномочий.
По тем же законам жанра, хорошо известным Европе и России, падению династии предшествовала её дискредитация. Не обошлось и без цареубийства. В 2001 году прежний король Бирендра и многие члены царствующей фамилии погибли. По официальной версии, их застрелил наследный принц Дипендра, после чего сам покончил с собой. Как бы то ни было, на престол взошёл последний король Непала Гьянендра. Но сами по себе обстоятельства его воцарения не могли способствовать его моральному авторитету.
Летом 2006 года король был вынужден снова собрать парламент, который на этот раз повёл себя прямо как французские Генеральные штаты 1789 года. Сначала депутаты лишили короля права вето на законопроекты. Затем коалиционное правительство заключило мир с маоистскими повстанцами, контролировавшими на то время больше половины административных районов страны.

В январе 2007 года монарх был фактически лишён властных функций и превратился в декорацию.

Однако необходимость дальнейших шагов выявила разногласия между партиями. Выборы в Конституционное собрание, первоначально намеченные на 20 июня 2007 года, переносились несколько раз и, наконец, состоялись 10 апреля этого года. Борьба за скорейший созыв Конституционного собрания позволила коммунистам (как это опять же знакомо!) обвинять либералов в попытках затормозить революцию и сохранить монархию.
Итак, происходящее в эти дни в Непале – лишь венец революционного процесса, протекавшего несколько лет. Особенно бурными оказались последние два года, поэтому период 2006-2008 гг. вполне можно назвать антимонархической революцией в Непале. По аналогии с буржуазными революциями в Европе, также длившимися годами.
Непал – страна с многочисленными феодальными пережитками, среди которых особенно даёт о себе знать неизжитая кастовая система. Объективно перед Непалом стоят задачи буржуазной модернизации, ликвидации сословной системы и крупного землевладения, через что соседняя Индия уже прошла. Маоисты, формулируя задачи «народного восстания», провозглашали, что оно ведётся против «феодализма, империализма и так называемых реформаторов». Насчёт феодализма – не поспоришь. Под империализмом имеется ввиду влияние Индии, ориентированной на страны Запада. Лидер маоистов «товарищ Прачанда» заявил, что одной из главных задач новой власти станет отказ от договора 1950 года с Индией, ограничивающего суверенитет Непала. «Так называемые реформаторы» для коммунистов – неудачливые буржуазные политики, в течение долгого времени пытавшиеся примирить потребности страны в радикальных реформах с сохранением старого режима.
Именно архаизмами в социальном и экономическом строе Непала, а отнюдь не «длинной рукой Пекина», следует в первую очередь объяснять актуальность и живучесть здесь радикально-социалистических программ, обещающих решить вопросы модернизации страны в короткий срок. Конечно, без внешнего вмешательства дело не обходится, но ведь и противоположная сторона тоже не находится в бездействии. Слишком стратегически важный кусок представляет собой гималайская прежде монархия, а ныне республика.
Как и в хрестоматийных европейских революциях, свержение монархии выглядит только одним из актов, но вовсе не завершением революции. Партии сумели на время сплотиться в борьбе против прогнившего королевского режима, но уже при подготовке Конституционного собрания противоречия между ними громко дали о себе знать. Они и дальше будут углубляться по каждому поводу: формирования правительства, проведения назревших реформ, внешнеполитического курса и т.д.
Говорить о том, что какая-то одна внешняя сила направляет политический процесс в Непале, не приходится хотя бы потому, что крупных коммунистических партий, каждая из которых ориентируется на Китай, имеющих парламентские фракции, в Непале насчитывается четыре! Не факт, что пекинские эмиссары сумеют примирить их разногласия. Даже если Китай, вместо объединения компартий, сделает ставку на какую-то одну из них, это не будет автоматически означать доминирования такой партии в политической жизни Непала.

Индия и США так просто не отдадут Гималаи Китаю.

Более того, ситуация в Непале может стать очередным яблоком раздора для двух великих азиатских держав, и наметившееся потепление между Пекином и Дели вновь сменится резким похолоданием.
Но, как бы то ни было, утверждение китайского влияния сопровождается утверждением идей социализма. В наше время учили, что Монголия при поддержке Советского Союза сделала рывок из феодализма в социализм, минуя капиталистический строй. Про Непал подобного в полной мере не скажешь, капитализм там уже достаточно укоренён (чему способствовал туристический бизнес – основа экономики страны). Но спустя десятилетия китайские и непальские школьники, весьма вероятно, будут изучать, как в начале XXI века коммунисты Непала, будучи вынуждены взять власть в свои руки по причине слабости национальной буржуазии, решали задачи буржуазно-демократической революции. И как потом сама эта революция, при братской помощи китайских товарищей и вопреки противодействию империалистов из Дели и Вашингтона, перерастала в революцию социалистическую…
По крайней мере, у них есть вера в будущее. И потому они сейчас могут снисходительно позволить королю сохранить свои капиталы и давать ему советы заняться бизнесом как частному лицу. Кстати, неплохая стезя для любого отставного главы государства.