Восточный вместо Байконура?

Успешный запуск ракеты «Союз 2.1а» с нового российского космодрома Восточный, осуществленный 28 апреля, в отличие от России, не вызвал у кого-то в Казахстане радости. В Астане, которая является главным союзником Москвы по ЕАЭС и ОДКБ, есть опасения за судьбу Байконура, позволяющего ей поддерживать статус космической державы.

Обзор реакции казахстанского экспертного сообщества 29 апреля, на следующий день после запуска, опубликовало интернет-издание ridus.ru. С негативной оценкой этого события, в частности, выступил экономист Магбат Спанов, назвавший запуск «не очень хорошей» новостью для Байконура. Судя по его словам, строить Восточный вообще не следовало, так как «Казахстан никогда за последние 20 лет не повышал стоимость арендной платы (за Байконур)». «Конечно, Россия пытается создать определенную независимость, – уточнил он, – но так с союзниками не поступают, как в отношении нас Россия, которая своими действиями их же и теряет». По мнению экономиста, в перспективе Байконур будет использоваться только для запусков «неэкологичных» ракет, в которых используется вредное топливо. При этом в течение 5 – 6 лет он сумеет сохранить за собой статус единственной площадки для пилотируемых запусков, после чего позиции Астаны в переговорах с Москвой будут только слабеть.

Главной причиной тревоги казахских экспертов является не потеря арендной платы, которая для далеко не самой бедной республики бывшего СССР критической не является, а технологические и имиджевые потери. Прекращение или снижение до критического уровня пусков с Байконура лишит Казахстан статуса космической державы, который достался ему в наследство от Советского Союза исключительно благодаря выгодному географическому расположению космодрома. Начало эксплуатации Восточного привело к тому, что этот факт в республике вдруг осознали с новой силой. По словам М. Спанова, уход России с Байконура наверняка поставит крест на казахстанской космической программе, поскольку ни техническими, ни кадровыми, ни другими ресурсами, необходимыми для эксплуатации столь сложного и дорогостоящего сооружения, как космодром, Казахстан не располагает.

С оценками М. Спанова согласны и другие казахские эксперты, по мнению которых Россия может начать активный перевод пусков на новый космодром. «Если мы увидим хотя бы десять успешных пусков подряд в течение одного-двух лет, это будет уже хорошая статистика. Основными конкурентными преимуществами Байконура до последнего времени были отсутствие Восточного и более удобная география», – заявил в интервью казахстанскому изданию Kursiv.kz один из представителей страхового рынка. При этом Россия, по его мнению, продолжит эксплуатировать Байконур даже после запуска с Восточного, поскольку «он проверен временем». С анонимным экспертом согласен и руководитель Центра макроэкономических исследований Олжас Худайбергенов, считающий, что Россия в любом случае будет нуждаться в Байконуре, который будет не только дублировать Восточный, но и по-прежнему являться инструментом ее влияния в регионе. «Та сумма, которую платит Россия за космодром, совершенно не накладна, – отметил он, – Россия намного богаче, чем это воспринимается сейчас. Тем более что ее космическая отрасль полностью самоокупаемая».

Тревожные прогнозы казахских экспертов, похоже, не нашли поддержки на официальном уровне.

Во время последнего визита в Москву, связанного с посещением военного парада 9 мая, президент Казахстана Н. Назарбаев поздравил В. Путина с вводом в эксплуатацию Восточного, подчеркнув, что России удалось построить «суперсовременный космодром», который мало какое государство может себе позволить.

«Я сюда приехал специально поздравить с огромным научно-техническим успехом России — с пуском с космодрома Восточный, – заявил Н. Назарбаев, – вы это сделали, вы сделали историю для России, и она запомнится на многие поколения. Как союзник, как ближайший партнер я восхищаюсь». Ранее поздравления В. Путину передал и белорусский президент А. Лукашенко, назвавший это событие «достойным продолжением славных традиций советской и российской космонавтики», подтверждающим лидирующие позиции РФ в сфере освоения космоса.

Впрочем, отношения Москвы и Астаны в плане функционирования Байконура отнюдь не всегда были безоблачными. Именно это обстоятельство и стало одной из причин, побудившей Россию приступить к постройке космодрома в глухой дальневосточной тайге. После распада СССР статус Байконура в царившей тогда неразберихе долгое время оставался неопределенным, что негативно отразилось на его техническом состоянии. И только в 1994 г. между Россией и Казахстаном было заключено соглашение, по которому космодром и город Ленинск (ныне – Байконур) были переданы в аренду РФ за 115 млн долл. в год. В январе 2004 г. срок аренды космодрома в соответствии с новым соглашением был продлен до 2050 года при сохранении той же арендной платы. Иного выхода на тот момент не было – Байконур являлся единственным космодромом, позволявшим осуществлять пилотируемые запуски. Остальные российские космодромы – Плесецк в Архангельской и Свободный в Амурской области – имели чисто военный характер и для осуществления пилотируемых полетов приспособлены не были.

Одной из главных проблем в «космических» отношениях между Россией и Казахстаном стала экология. В советский период о вреде космических пусков для окружающей среды задумывались мало, так как в прессу информация об экологическом ущербе практически не попадала. С распадом СССР положение принципиально изменилось.

Топливом для ракет по-прежнему являлся ядовитый гептил, а любой факт ущерба окружающей среде становился достоянием средств массовой информации. В результате Казахстан неоднократно запрещал пуски ракет, мешая тем самым осуществлению российской и международных космических программ.

В 1999 г., например, после двух аварий «Протонов» казахстанские власти запретили любые пуски с Байконура, заявив о необходимости ввести квоты на запуск экологически опасных ракетоносителей. В сентябре 2007 г. был введен новый запрет после очередной аварии «Протона» в районе Джезказгана, где тогда находился президент Н. Назарбаев. В 2012 г. из-за очередного запрета на использование территории республики для приземления первой ступени «Союза» Россия столкнулась с невозможностью отправить в космос три своих и четыре иностранных спутника.

Опасения внушала и политика Астаны, рассматривавшей в начале десятых годов вариант постепенного перевода Байконура под свой контроль. В декабре 2012 г. глава Казахстанского космического агентства Талгат Мусабаев в ходе выступления перед депутатами нижней палаты парламента неожиданно заявил, что Байконур может быть передан под юрисдикцию Казахстана. «Соглашение по аренде Байконура принято в 1994 году и отработало свое, – сообщил Т. Мусабаев, – глава государства после переговоров с Владимиром Путиным поставил перед нами задачу о разработке нового всеобъемлющего договора по комплексу «Байконур». Прекращение аренды Байконура Россией может произойти поэтапно, и первым этапом может быть перевод под юрисдикцию Казахстана пусковых площадок комплекса «Зенит» и самого города Байконур. «Площадки “Зенита” – это правый фланг Байконура, – отметил Т. Мусабаев, – Если мы выведем из аренды правое крыло космодрома и войдем туда как полноправные участники пусковых услуг, это будет огромный шаг вперед для Казахстана». Однако для России, имеющей с Казахстаном соглашение об аренде Байконура до 2050 года, заявление главы Казкосмоса стало полной неожиданностью.

Источники в «Роскосмосе» подтвердили российским СМИ, что инициатива перехода Байконура под казахстанскую юрисдикцию действительно была выдвинута Астаной. Но вероятность ее осуществления оценивалась ими скептически. Ликвидация российских административных и силовых структур на Байконуре могла вызвать массовый отток специалистов в РФ, что негативно сказалось бы на обеспечении космодрома квалифицированными кадрами, которых и так не хватало. Примечательно, что заявление Т. Мусабаева прозвучало вскоре после того, как Россия приступила к активным работам на Восточном. Решение о его создании было принято еще в 2007 г., но работы по строительству начались лишь в июле 2012 г. Именно этот факт и мог вызвать тревогу Казахстана, опасавшемуся остаться без космодрома и средств на его поддержание. Об этом же говорит и стремление Т. Мусабаева получить контроль над пусковыми комплексами «Зенит», предназначенными для запуска ракет украинского производства. В случае ухода России с Байконура сотрудничество с Украиной должно было обеспечить хотя бы частичную эксплуатацию космодрома. Разрыв между оборонно-промышленными комплексами РФ и Украины тогда еще не произошел, и «загрузка» Байконура украинскими ракетами казалась вполне реальной.

Тем не менее выступление Т. Мусабаева было воспринято Россией всерьез. В конце 2012 г. РФ направила Казахстану ноту с требованием разъяснить позицию по Байконуру.

Ситуация усугублялась тем, что вместо запрошенных Россией в 2013 году 17 запусков «Протонов» Казахстан согласовал только 12. Компенсировать их пусками с Плесецка Россия не могла, поскольку стартовых комплексов для «Протонов» там нет.

В итоге РФ могла столкнуться с выплатой значительных неустоек и имиджевыми потерями из-за срыва международных космических программ. В ответ Россия пригрозила пересмотреть условия аренды Байконура, привязав ее к степени выполнения космодромом своих функций. В феврале 2013 г. после встречи В. Путина и Н. Назарбаева в Кремле было заявлено, что сторонам удалось найти взаимоприемлемые решения по Байконуру. Фактически же Москва была вынуждена согласиться на переговоры по передаче Казахстану пусковых комплексов «Зенит». «Президенты двух стран приняли решение рассмотреть вопрос о переходе к новым отношениям на Байконуре. Речь идет о поэтапном выводе объектов Байконура из аренды России и перспективе совместного использования комплекса, – сообщил по итогам переговоров замглавы «Роскосмоса» Сергей Савельев. – Хочу подчеркнуть, что ни о каком уходе России с Байконура речь не идет, вырабатываются новые пути сотрудничества».

В качестве первого объекта, который Казахстан хотел бы получить в свое распоряжение, были обозначены именно стартовые площадки «Зенитов», предназначенные для использования в рамках проекта «Байтерек» (создание стартового комплекса для пуска экологически чистых ракет вместо «Протонов»). При этом Казахстан настаивал, чтобы его специалисты участвовали в подготовке старта и пуске ракет, разделив при этом с Россией финансовые затраты на поддержание комплекса. Москва, по словам С. Савельева, на такие условия согласилась. Вместо новой российской ракеты «Ангара», которую изначально предполагалось использовать в рамках «Байтерека», было решено остановиться на «Зените». Однако после начала украинского кризиса и полного прекращения сотрудничества между оборонно-промышленными комплексами РФ и Украины проект с использованием «Зенитов» зашел в тупик. Производить их без российских комплектующих Украина не могла. К тому же ее ракетно-космическая отрасль после прекращения сотрудничества с РФ находилась в состоянии, близком к полному краху. В октябре 2014 г. Т. Мусабаев заявил, что проект «Байтерек» на базе «Зенитов» реализовать невозможно, а в июле 2015 г. сообщил, что комплекс будет создаваться на базе «Ангары», но его строительство на «Байконуре» начнется только в 2021 г.

Стремление России получить свой, независимый от Казахстана космодром, в таких условиях более чем понятно. Несмотря на дружественные отношения между двумя странами, многократно подтвержденные на высшем уровне, России остро необходима собственная космическая гавань, которая не зависела бы от политики соседнего государства. К тому же вечных союзов не бывает, и дружественные еще вчера государства, как показывает опыт Украины, при активном содействии извне способны очень быстро стать недружественными.

Актуальность Восточного связана и с созданием нового поколения российской космической техники, включая семейство ракет «Ангара» и перспективный космической корабль «Федерация». Строить для них инфраструктуру на территории другого государства, инвестируя в него огромные деньги, нецелесообразно как с политической, так и с экономической точки зрения.

С пониманием этого во многом и связана тревога казахских экспертов, опасающихся, что на Байконуре в перспективе могут остаться только пуски экологически вредных «Протонов». Отсюда же апеллирование к союзническим отношениям, обязывающим Россию, по их мнению, развивать именно Байконур, а не Восточный.

Впрочем, отказываться от Байконура Москва отнюдь не собирается. Еще в октябре 2012 г. глава «Роскосмоса» Владимир Поповкин заявил, что России необходимы оба космодрома, так как Байконур способен решать более широкие задачи. Кроме того, развитие самого Восточного требует времени. Следующие два пуска с него планируется провести во второй половине следующего года, и лишь с 2018 г. выйти на шесть пусков в год. Для сравнения: с Байконура в прошлом году было осуществлено 18 запусков, с Плесецка – 7 и один – с космодрома Ясный, расположенного в Домбаровском позиционном районе РВСН в Оренбургской области. Даже при условии частичного переноса пусков на Восточный Байконур долго еще будет сохранять для России актуальность. К тому же требования казахстанской стороны о передаче города и части космодрома под ее юрисдикцию в последнее время неожиданно прекратились, и необходимости в срочном переносе космической инфраструктуры на Восточный нет.