Нефть как фактор независимости

Поскольку освоение энергоресурсов РЮО намечается с помощью России и Венесуэлы, то это обещает многие плюсы всем участникам. Во-первых, в Закавказье усилится экономико-политическое влияние России и ее союзников, включая и РЮО. Во-вторых, югоосетинский нефтегазовый проект Москвы и Каракаса обозначит новый этап развития их партнерства, в том числе в СНГ. Наконец, главный плюс – обеспечение энергетической безопасности Южной Осетии, что остается в числе приоритетных задач этого молодого государства.

В этой связи напомним, что еще осенью 2012-го посолВенесуэлы в РФ и Южной Осетии (по совместительству) Уго Хосе Гарсия Эрнандес заявил: «…У нас есть перспективы для развития всех сфер, по которым мы подписали с Южной Осетией соглашения: в области энергетики, образования, культуры и в других областях». А недавно состоялся визит в Цхинвал дипломатической делегации посольства Венесуэлы в России и РЮО во главе с первым секретарем венесуэльского посольства в РФ и РЮО Марией Габриэлой Руис. Стороны обсудили возможности сотрудничества в энергетике и других областях.

Примечательно в этом контексте мнение аналитика инвестиционной компании «Финам» Юлии Голышевой: «Вполне вероятен приход и российских компаний в Юго-Осетию. Это поддержит ее экономику, а также увеличит доходы российских нефтяников». По ее мнению, хотя пока нет точной информации о запасах нефтяного сырья в Южной Осетии, зато «озвучивалась информация, что ее запасы, может, и не столь велики, но отличаются высоким качеством».

В Южной Осетии давно были разведаны запасы нефти и природного газа, причем весьма качественные. Но… по настоянию руководства Грузинской ССР они были засекречены и спрятаны в недрах архивов тбилисских ведомств и Юго-Осетинской автономной области, находившейся в составе Грузинской ССР (до 1991 г.).

Поскольку руководство Грузии стремилось сохранять зависимость автономии (как и входившей в состав Грузии Абхазской Автономной ССР) от ввоза, можно сказать, всего и вся с остальной территории Грузии или - через Грузию, то, в частности, нефте- и газопродукты в Юго-Осетию завозились как из соседних регионов Грузии, так и через их территорию – из Азербайджанской ССР.

По данным «Осинформа» (Цхинвал, апрель 2011 г.), еще в 1947-1951 гг. на территории села Гром Цхинвальского района геологи из Тбилиси и Cталинири (тогдашнее название столицы Юго-Осетии) проводили проектно-изыскательские работы по нефти. Например, была пробурена скважина глубиной около 2 км, откуда пошла мощная струя газа. Но по указанию тбилисского начальника группы геологоразведки (грузина) все работы были вскоре свернуты.

Спустя примерно 10 лет неоднократные обращения руководства Юго-Осетинской автономии в Москву по этому вопросу возымели, вроде бы, действие: в 1960 году по инициативе первого секретаря Юго-Осетинского обкома партии Иосифа Чиаева в область были приглашены геологи из Азербайджана. Они, по словам И. Чиаева, подтвердили, что залежи нефти имеются в пяти районах Юго-Осетии. Но даже после этого вывода, не без давления со стороны Тбилиси, изыскательские работы снова были свёрнуты.

Немаловажная деталь: после 1956 г. в Москве опасались усиления сепаратистских тенденций в руководстве Грузинской ССР, что было связано с антикоррупционными мероприятиями МВД и КГБ СССР в Грузии в начале-середине 1950-х и позже, а также с повсеместной «десталинизацией», вызвавшей, как известно, акции протеста в Тбилиси и Гори (родном городе И.В. Сталина) в 1956 и 1961 гг. Вообще руководство Грузинской ССР всегда было, скажем так, на «особом счету» в Москве.

Потому грузинские власти, понимая растущую заинтересованность высшего советского руководства в стабильности в Грузии, могли оказывать влияние на высшее руководство СССР.

В том числе, естественно, по вопросу Абхазии и Южной Осетии. При этом Москва закрывала глаза на проявления шовинизма со стороны грузинского руководства. Вот характерный пример из того прошлого.

В ходе II Международного кинофестиваля «Золотой барс» (2010 г.) в Цхинвале состоялся вечер памяти, посвященный 100-летию со дня его рождения первого югоосетинского кинорежиссера Владимира Валиева. Режиссер Тамерлан Дзудцов в своем выступлении отметил такие факты: «…В 1946 году Валиев снимает свой знаменитый фильм «Ушба» - он носит название одной из самых высоких гор на Кавказе. За этот фильм первый кинорежиссер Юго-Осетии в возрасте 37 лет стал обладателем Большого приза Международного Венецианского кинофестиваля в 1947 г.».

Но вскоре ему указали на… его национальность. Это прозвучало так: «В 1947 году секретарь ЦК компартии Грузии В. Мжаванадзе на приеме в Тбилиси после поздравления Валиева с заслуженной наградой подошел к нему и задал каверзный вопрос: «Ты же осетин, а почему пишешь свою фамилию на русский лад - Валиев, а не Валишвили?». Владимир растерялся, и ответил, что впредь будет писать свою фамилию Уалыты (осетинский вариант). Тогда Мжаванадзе сказал ему: «Езжай в Осетию (имелась в виду Северо-Осетинская АССР в составе РСФСР. Прим. И.Л.), и снимай себе там осетинское кино. А в Грузии, в грузинской киностудии может работать только грузин – Валишвили». «Так Валиев «временно» стал Валишвили», - рассказал Т. Дзудцов.

Словом, закрытие властями Грузии темы наличия разнообразных природных ресурсов в Юго-Осетии было вполне логичным. И хотя все данные были фактически засекречены, но ресурсы-то никуда не исчезли. Руководство Южной Осетии заявляет о наличии такого объема нефти, что его хватило бы для обеспечения нужд республики. Что касается влияния этого фактора на энергетику Закавказья и на позиции России в регионе, то отметим, что и США, и Евросоюз всячески поддерживают проекты, сдерживающие поставки из России нефти и газа в закавказские и другие государства. Эти проекты предусматривают рост нефте- и газопоставок из Азербайджана, стран Средней Азии в Грузию, Армению, Турцию, а также на Украину, в Молдавию, Восточную и Центральную Европу.

Как известно, поощряются Западом и Турцией и такие планы, которые предусматривают, во-первых, транзит азербайджанского и среднеазиатского топливного сырья в обход России через Грузию и Турцию, во-вторых, - рост именно западных, а не российских капиталовложений в освоение запасов нефти, газа и в создание нефте- и газопроводов в Закавказье и Средней Азии. Кроме того, извне чинятся препятствия сотрудничеству Венесуэлы с другими странами в нефтегазовой сфере. Поэтому российский или российско-венесуэльский нефтегазовый проект в Юго-Осетии будет противодействовать упомянутым западным комбинациям.

Превращение Южной Осетии в энергетически самодостаточную страну укрепит ее экономико-политические позиции в Закавказье. К чему, повторим, не стремились в руководстве ни советской, ни постсоветской Грузии.

Такая трансформация РЮО может вынудить Тбилиси ослабить реваншистскую, по сути, политику в отношении ее. И в целом - положительно сказаться не только на политике Грузии в отношении России и российско-югосетинских связей, но также на взаимоотношениях ООН с Южной Осетией, способствуя дальнейшему международному признанию РЮО.

Подобные прецеденты были. Скажем, власти Судана, а также ООН в 2011-2012 гг. были вынуждены официально признать «самопровозглашенную» ранее самостоятельность южносуданского региона (населенного, в основном, не арабским населением). На том основании, прежде всего, что данный регион резко увеличил добычу нефти и природного газа, быстро достигнув самообеспечения, а также стал выступать на общерегиональном рынке как экспортер нефти. Одновременно там стали увеличиваться иностранные капиталовложения в нефтегазовую отрасль. Сегодня южносуданское государство поставляет нефть в Судан (т.е. в Северный Судан); дорабатываются также проекты международных нефтепроводов из Южного Судана к портам Красного моря и Индийского океана. В эти проекты южносуданское правительство приглашает и российский бизнес

В данном контексте можно вспомнить и согласие Малайзии с независимостью экс-британского протектората Бруней в 1983-1984 гг., почти полностью окруженного малайзийской территорией. Прежде Малайзия претендовала на брунейскую территорию, но опять едва ли не решающую роль в обуздании этих претензий сыграл нефтегазовый фактор. Точнее, брунейские запасы нефти и природного газа, которые по нарастающей стали не только добываться, но и перерабатываться с помощью зарубежных инвестиций и технологий. Сегодня Бруней – один из крупных экспортеров, в том числе в Малайзию, высококачественного сжиженного природного газа и нефтепродуктов. Благодаря активному развитию нефте- и газоиндустрии Бруней с начала 2000-х годов занимает одно из первых мест в Азии по уровню жизни.

Аналогичный пример – и судьба самопровозглашенной в ноябре 1975 г. республики Восточный Тимор (экс-португальской колонии, расположенной в основном в восточной, а также в северо-западной частях одноименного острова). Почти 30 лет ее официально не признавали ни Индонезия, «внутри» которой она расположена, ни ООН. Более того, индонезийские войска, почти полностью захватив эту республику, вели там войну с партизанами.

Но подтверждение зарубежными геологами крупных запасов нефти в бывшей португальской части Тимора и вблизи его побережья в конце 1990-х – начале 2000-х радикально изменили ситуацию. В мае 2002 г. республика получила признание в ООН, Индонезия отказалась от своих притязаний.

Сегодня Восточный Тимор обеспечен нефтью и даже частично экспортирует ее в соседнюю Австралию. Восточнотиморская нефть, кстати, как и южноосетинская, высокого качества: некоторые ее фракции могут без переработки использоваться как моторное топливо.

Словом, не просто так Венесуэла и РЮО договорились о сотрудничестве в сфере энергетики, и предполагается участие российских компаний в нефтегазовом освоении Юго-Осетии. Причем в этой «связке» важен и ресурсно-технологический фактор: по оценкам World Organization of creditors и British Petroleum (2012-2013 гг.), Венесуэла, наряду с Россией, располагает не только сверхкрупными запасами нефти и газа, но и современными технологиями по разведке и освоению горных и других сложных месторождений нефтегазового сырья. Именно сложные в разработке месторождения сырья характерны как для Венесуэлы и многих регионов РФ, так и для Южной Осетии.

С учетом всех этих факторов освоение югоосетинских нефтегазовых ресурсов с помощью РФ и Венесуэлы, на мой взгляд, выгодно этим странам в плане развития их экономико-политического партнерства. В том числе, потому, что такой проект, если он состоится, станет, что очень важно и в политическом отношении, первым на территории бывшего СССР российско-венесуэльским нефтегазовым проектом.