Нагорный Карабах снова в центре внимания

Состоявшиеся 23 мая 2010 года в Нагорном Карабахе парламентские выборы и некоторые другие события высветили подспудные, но оттого не менее важные тенденции развития геополитических процессов на Южном Кавказе и вокруг этого региона. Карабахская проблема остается основной точкой, вокруг которой выстраивается более сложная игра.

Именно этим можно объяснить достаточно широкое международное представительство (1), а также некоторые особенности оценок процесса формирования нового депутатского корпуса, его партийно-политических особенностей и возможных последствий, которые выборы в Нагорном Карабахе окажут на ход переговорного процесса.

Реакция официального Баку была вполне предсказуемой. Там выборы заклеймили как не имеющий никакой юридический силы шаг «сепаратистов».

А присутствовавшие на них многочисленные наблюдатели, включая пятерых депутатов Государственной Думы РФ, были объявлены персонами нон грата в Азербайджане (2). Заявление чиновников Евросоюза, последовавшее за несколько дней до 23 мая, носило достаточно раздраженный характер. Так, в Брюсселе почему-то решили, что выборы парламента в Карабахе способны негативно сказаться на ходе переговорного процесса. Это могло бы вызвать улыбку, если не было бы так печально, особенно на фоне продолжающихся разглагольствований о «демократических ценностях». Остается надеяться, что представители экспертного и научного сообщества многих европейских государств, побывавшие в Нагорном Карабахе, разъяснят своим чиновникам контрпродуктивный характер подобных заявлений – хотя бы в контексте интересов ЕС по сохранению стабильности на Кавказе. Достаточно односторонними были и оценки представителей ряда других государств, что, по мнению некоторых наблюдателей, было связано со стремлением продемонстрировать большее понимание позиции Азербайджана. Вместе с тем все эти громкие документы и заявления косвенно фиксируют полный тупик в переговорном процессе.

На этом довольно безрадостном фоне все заинтересованные стороны ждали реакции МИД Российской Федерации, питая прямо противоположные надежды. Это заявление последовало уже после выборов, а его характер отличался от реакции Смоленской площади на предшествующие парламентские выборы в Нагорном Карабахе, состоявшиеся в июне 2005 года. На этот раз заявление МИД России, сделанное его официальным представителем А. Нестеренко, было сбалансированным и, несмотря на лаконичный характер, весьма содержательным. Заметим, что некоторые информационные агентства, в том числе и в России, почему-то читали этот документ выборочно, выхватывая вне его общего контекста только то, что им казалось важным при полном игнорировании всего того, что не соответствует заранее подготовленной точке зрения. Конечно, МИД России вновь заявил о поддержке территориальной целостности Азербайджана и заявил о непризнании Нагорного Карабаха в качестве самостоятельного государства. Подобная позиция, как известно, неоднократно высказывалась в Москве еще в первые месяцы после признания Абхазии и Южной Осетии и обосновывалась тем, что противостоящие вокруг Карабаха стороны продолжают политические переговоры, в то время как Саакашвили пошел на военную авантюру, в корне нарушив существующий статус-кво. В то же время в заявлении А. Нестеренко от 24 мая подчеркивается уважение не только к принципу территориальной целостности, но и к другим основополагающим нормам и принципам международного права, под которыми, скорее всего, подразумевается прежде всего хельсинкский документ 1975 года, где, как известно, говорится не только о территориальной целостности подписавших его государств (многих из которых давно нет на карте мира), но и, например, недопустимость решения политических споров силовым путем.

В заявлении МИД России особо оговаривается, что «будущий статус [Нагорного Карабаха] должен быть определен без применения силы в результате политических переговоров между всеми сторонами в рамках минского процесса».

Далее, в Москве, мягко возражая Брюсселю, не считают, что ход мирного урегулирования конфликта мог бы зависеть от проведения выборов в Нагорном Карабахе.

Напомним, нынешние выборы – уже пятые по счету с момента образования не признанной пока, в отличие от других молодых государств Южного Кавказа – Абхазии и Южной Осетии, Нагорно-Карабахской Республики. Она была образована в 1991 году, в обстановке усиливающегося хаоса в преддверии распада СССР. Противостояние Нагорного Карабаха и Азербайджана, с неизбежным на определенном этапе вовлечением Республики Армения (хотя по отдельным аспектам степень этого вовлечения иногда серьезно преувеличивается), сопровождалось огромными жертвами и колоссальными разрушениями. При этом, если на начальном этапе конфликта на вооружении противостоящих сторон было преимущественно легкое стрелковое оружие, то сейчас армии, несущие боевое дежурство по обе линии соприкосновения сторон, оснащены самыми современными видами вооружений. Именно поэтому постоянно повышающийся градус воинственной риторики вызывает весьма серьезное беспокойство. Войны никто не хочет, но это вовсе не означает, что к ней никто не готовится, предусматривая (пусть неявно) возможность применения де-факто оружия массового поражения по населенным пунктам либо рассматривая вполне обоснованные в условиях военного времени варианты «асимметричных» ответов по коммуникациям и крупным объектам инфраструктуры (3).

Возобновление открытой фазы противостояния вокруг Нагорного Карабаха абсолютно не отвечает интересам России не только потому, что дезавуирует ее посредническую миссию (осуществляемую в форматах Минской группы ОБСЕ и трехсторонних встреч президентов России, Армении и Азербайджана).

Но и потому, что любое новое обострение конфликта способно привести к прямому вмешательству в него сил НАТО.

Об этом говорят некоторые сделанные в последние дни публичные заявления, однако подобный сценарий стал бы для армянской стороны (да и не только армянской, учитывая развитие событий в Абхазии и Южной Осетии) не просто вынужденным, но и крайне неблагоприятным. Поэтому в условиях буксующего переговорного процесса столь важным является поддержание военного баланса сторон, являющегося в настоящий момент основным фактором поддержания хрупкого и все чаще нарушаемого то здесь, то там перемирия.

Региональные и мировые игроки не нашли и не находят консенсус относительно приемлемого для них формата возможного урегулирования карабахского конфликта.

Стоит особо отметить, что консенсус этот должен быть формализован не просто в совместных декларациях наподобие так называемых «Мадридских принципов», которые на поверку могут оказаться сырым, во многом виртуальным набором абстрактных деклараций, а в документах более серьезного характера. Такие документы не могут не отражать в той или иной форме интереса ближних и дальних государств к отдельным участкам соприкосновения Нагорного Карабаха с сопредельными государствами. Интерес этот, безусловно, сохраняется, несмотря на многочисленные разговоры о падении интереса администрации Барака Обамы к Южному Кавказу, и в ближайшее время он может возродиться в новых формах, что неизбежно вызовет ответную реакцию государств, которых планы США и их союзников в кавказско-центральноазиатском регионе касаются самым непосредственным образом. Именно поэтому говорить о каких-либо скорых «прорывах» в решении карабахского конфликта (особенно путем сдачи двух ключевых районов по периметру Нагорного Карабаха, о чем оживленно писала, опасно питая определенные иллюзии, пресса одного из сопредельных государств (4)) было бы не только наивным, но и безответственным.

В непростой и способной обостриться ещё больше обстановке «категорическим императивом» политики России на Южном Кавказе может стать выдвижение плана создания системы региональной безопасности, учитывавшей не только несовпадающие интересы внешних игроков, но прежде всего интересы и устремления государств и народов данного региона, то есть системы, нацеленной на постепенное решение существующих и недопущение возможных будущих конфликтов.

__________________________

(1) В Степанакерт съехались представители официальных, журналистских, общественных, экспертных организаций из Армении, России, Франции, Аргентины, США, Германии, Ирана, Канады и др. (более десятка государств), выборы освещали 29 иностранных журналистов.

(2) Это весьма похоже на политическую практику режима Саакашвили и приснопамятного Виктора Ющенко, несущего, кстати сказать, прямую ответственность не только за поощрение Грузии к нападению на Южную Осетию, но и за качественное усиление военной напряженности вокруг Нагорного Карабаха, чреватое многочисленными жертвами с обеих сторон.

(3) Как известно, Соединенные Штаты в подобных случаях действуют исходя из логики так называемой «превентивной самообороны», предусматривающей нейтрализацию возможных источников угроз еще до того, как они начнут представлять собой реальную опасность.

(4) Интересно в этом контексте мнение руководителя «карабахского» проекта известной британской организации «Ресурсы примирения» Л. Броеса, полагающего, что Турция не была достаточно информирована о карабахском мирном процессе и полагала, что Армения может пойти на компромиссы, что не соответствует действительности.