Европа прощается с национализмом

2 октября евробюрократы «дожали» ирландцев на референдуме по Лиссабонскому договору о реформировании деятельности ЕС. Теперь осталось пройти польский и чешский барьеры. Если и это произойдёт, Европу может ожидать поистине революционная общественная трансформация.

«Распыление власти»

Признание Косово открыло новую страницу в истории международных отношений. Объявленная Генри Киссинджером в 2003 году «смерть Вестфальской системы» и, соответственно, бессмысленность идеи государственного суверенитета начинает обретать практические очертания.

Эпоха Модерна, во время которой единственно легитимной формой существования европейских государств было «национальное государство» (nation-state), подходит к концу. В мировой политике наступает Постмодерн, когда формируется т.н. «международная система защиты прав человека» или как сейчас модно называть это понятие в европейских интеллектуальных кругах – «сеть» (ЕС сейчас всё чаще позиционируют как «пилотное сетевое государство»). Этот процесс характеризируется, прежде всего, «распылением власти»: из-под ног национальных бюрократий властные полномочия стремительно расползаются как наверх – к различным наднациональным институциям, так и вниз – к т.н. «институтам гражданского общества» или «региональным сообществам».

Некоторые исследователи называют это явление «глокализацией» (термин ввёл английский социолог Р. Робертсон) – специфическую локальную реакцию на процессы глобализации.

Примечательно, что при этом регионы не растворяются и не изолируются, а формируют «локальный спрос» на глобальные тренды, вырабатывая «местные сценарии» глобализационных процессов (пример Косово здесь показателен).

Другие называют этот процесс «германизацией» Европы, т.е. реализацией концепции «Европы регионов», идеологии европейского регионализма, предполагающей полноценную интеграцию, реальное самоуправление территорий, кооперативный характер отношений Центра и регионов, субсидиарность, солидарность, учет исторически сложившейся культурной специфики регионов, социальную направленность, приоритет регионального уровня власти и трансграничного сотрудничества. В общем, всё в духе традиционной немецкой геополитики – от «среднеевропейского» проекта пастора Ф. Науманна до идеи «Пан-регионов» К. Хаусхофера и концепции «Больших пространств» К. Шмитта.

Парижское раздорожье

Специфика ситуации заключается в том, что во главе названного «глокального тренда» ныне идут традиционно консервативные немцы, а не признанные законодатели мод – французы. Хотя идея формирования в Европе особых региональных единиц, отличных от национальных государств, сформулирована в 1917 году как раз в книге француза Видаля де ла Бланша «Восточная Франция».

Причина этому видится в том, что политические деятели Франции по вопросам евроинтеграции расколоты на два лагеря.

Приверженцы первого отстаивают интеграционные процессы в рамках союза национальных государств (Ф. Сегэн, Ж.-П. Шевенман, Л. Жоспен). Ключевым для них является желание сохранить национальную идентичность и самосознание народов Европы.

Сторонники второй позиции являются союзниками «федералистов» Германии (Д. де Вильпен, Ж.-П. Раффарен). Будущее Евросоюза они связывают не с опорой на систему национальных государств, но прежде всего с такими феноменами, как децентрализация и регионализация.

На этом «идеологическом распутье» и принял страну Николя Саркози. Политико-идеологический и культурно-идентификационный раскол во французском обществе не позволяют Франции быть сегодня лидером процесса европейской интеграции. Это побуждает французского лидера на создание различных «экспромтов». Во внутриевропейских делах таковым можно назвать идею Парижа о создании независимого Европейского Центрального банка и, соответственно, выработке странами «зоны евро» общей экономической политики, а во внешнеполитических – нашумевший Средиземноморский Союз, модифицированный ныне в «Союз для Средиземноморья».

Пока особого энтузиазма французские инициативы в странах ЕС не вызывают. У французов нерадужные перспективы: или быть «вторым номером» в проводимой немцами регионализации или федерализации Евросоюза, или же возглавить «контрреволюцию» под лозунгом – «Защитим Европу наций!».

Славянское упрямство

А пока французы определяются, «консервативный» лагерь ЕС в последнее время вызвались возглавить западные славяне – Польша и Чехия. Варшава и Прага, в сущности, остались единственные в Евросоюзе, кто упорно и методично сопротивляется этой «сетевой» революции.

Например, проекту «Новая Священная Римския империя» поляки пытаются противопоставить собственную идеологему «Новая Речь Посполита», везде действуя по принципу – «против», будь то вопрос религии, абортов, эвтаназии, однополых браков или количества мест в Европарламенте.

Это вызывает крайнее раздражение у «Старой Европы». На страницах печати время от времени появляется довольно-таки обидная критика в сторону Польши. Так, например, в своё время немецкая газета Die Tageszeitung в сатирическом разделе опубликовала статью под названием «Молодая польская картошка: сброд, который хочет доминировать в мире», а британская Financial Times прямо писала, что Польша, одна из стран большой шестёрки ЕС, становится «всё более трудным и изолированным партнёром».

В свою очередь, «Новая Европа» стала всё более болезненно осмысливать противоречие норм современной Европы с традиционными христианскими ценностями и традицией.

Растёт пессимизм относительно модели современной западной демократии и, соответственно, число голосов, отдаваемых за партии консервативного и даже религиозно-фундаменталистского толка. Скажем, в Польше всё больше сторонников строительства государства по модели националистического политика «эпохи Пилсудского» Романа Дмовского – «католическое государство польской нации».

Пытаются не отставать в своём консервативизме и чехи. Так в конце сентября 17 чешских сенаторов подали жалобу в Конституционный суд страны, в которой попросили оценить, соответствует ли Лиссабонский договор основному закону Чехии. В заявлении они выразили опасение, что Лиссабонский договор закладывает основу для создания сверхгосударства на территории Европы, которое, по их мнению, ограничит суверенитет стран-членов ЕС, в том числе Чехии.

По предварительной оценке, рассмотрение заявления может занять около полугода. Президент Чехии Вацлав Клаус, комментируя подачу жалобы, заявил, что до решения суда подпись под Лиссабонским договором не поставит (ранее договор одобрил парламент, однако для его окончательной ратификации требуется подпись главы чешского государства).

Показательно, что ранее, в 2008 году, в Чехии уже предпринималась попытка оспорить конституционность подписания Лиссабонского договора. Тогда соответствующую жалобу подавал уже сам чешский президент. В ней он также выразил опасение, что договор ограничит суверенитет Чехии. Правда, в ноябре 2008 года Конституционный суд постановил, что ратификация документа не нарушит основной закон страны.

На финишной прямой?

Тем временем, 23 сентября президент ФРГ Хорст Кёлер подписал пакет сопроводительных документов к Лиссабонскому договору. А к концу прошлого месяца была подготовлена официальная грамота о ратификации. Тем самым процедура утверждения Лиссабонского соглашения в Германии завершена.

Канцлер Германии Ангела Меркель выразила удовлетворение в связи с завершением процесса ратификации договора, подчеркнув, что это можно считать закономерным итогом недавнего председательства Германии в Евросоюзе.

Более того, на радость строителям «сетевой» Европы, накануне упомянутого ирландского референдума официальная Варшава заявила, что в случае если ирландцы проголосуют за ратификацию, свою подпись под Лиссабонским договором поставит польский президент Лех Качиньский.

И если польский барьер будет преодолён, останется маленькая тонкость: Конституционный суд Чехии должен будет повторить свой «еврооптимистический» вердикт до весны 2010 года. Дело в том, что если до апреля-мая 2010 года, когда в Великобритании должны пройти парламентские выборы, документ не будет одобрен всеми странами-членами ЕС, референдум по поводу его ратификации может инициировать уже лидер британских консерваторов Дэвид Кэмерон (по оценкам специалистов, именно его партия имеет наибольшие шансы одержать победу на выборах, в результате чего Кэмерон займет кресло премьер-министра).

Однако, даже если и в этот раз, как в случае с проектом европейской Конституции в 2005 году, что-то там «не срастётся», нет сомнений, что «сетевая Европа», в конечном счёте, справится с «вандейским» сопротивлением европейских «ретроградов».

То, как националистов смогли переиграть в вопросе Конституции ЕС, наглядное тому свидетельство. Проведенный в Брюсселе в июне 2007 года Европейский Совет сломил сопротивление консерваторов путём проведения тезиса о т.н. "двойном большинстве". С 2014 года для принятия решений будет достаточно квалифицированного большинства (qualified majority voting) в 55% проголосовавших "за" государств, составляющих 65% населения ЕС.

Таким образом, шаг за шагом континент движется в сторону десуверенизации национальных европейских государств в пользу образования единого европейского государства-суверена.

Постмодерн всё более вступает в свои права и диктует условия. И «рыцари национализма» проиграют, как в своё время рыцари феодальной эпохи проиграли тем же «буржуазным националистам». Такова неумолимая логика исторического процесса.

Однако, упрямый чешский национализм или польское «Не позвалям!», очевидно, ещё не раз будут способны потрепать нервы брюссельским евробюрократам и всей гвардии «еврооптимистов».