Грузинский бренд

История со сбитыми над Абхазией грузинскими беспилотными самолетами-разведчиками в очередной раз заставляет задуматься над методами, которые используют грузинские политики ради достижения поставленных целей.

Официальный Тбилиси не в первый раз разыгрывает примитивный спектакль, как цирковой клоун выходит на манеж и скрыто нажимает резиновую грушу, от которой тянутся замаскированные тонкие шланги к лицу. В итоге этой нехитрой операции слезы, что называется «брызгами летят», и кажется, что на человека на манеже свалились все мыслимые и немыслимые несчастья.  

Весь дипломатический корпус Грузии мобилизован на выжимание слез и их нарочито публичную демонстрацию перед мировым сообществом.

В качестве циркового манежа используется и трибуна ООН, и Совет Европы, и ОБСЕ, и, разумеется, площадка НАТО. «Песня грузинского гостя» имеет один лейтмотив: «Коварная Россия опять вынашивает злобные планы военного нападения на маленькую и беззащитную страну. Караул! Помогите!»  

Грузины не так глупы: они знают, что от них хотят иные зрители. Если от клоунских ужимок в цирке зрители жаждут потехи для себя, то грузинские истерики должны помочь решению прагматических политических задач некоторых сил на мировой арене. Последние не брезгуют пользоваться грузинским фиглярством, участливо кивают головами в знак солидарности с «тяжкими грузинскими бедами», но одновременно за глаза смеются над попытками грузин изобразить себя главными объектами агрессивной политики Москвы.  

Самое интересное, что все происходящее вызывает чувство какого-то дежавю. Ведь этот сценарий трагикомического действа уже встречался в истории, в частности 90 лет тому назад. Вспомнить тот вариант спектакля не худо бы для того, чтобы выяснить, - чем же кончились для Грузии тогда бездумные игры ее политиков.  

Но для начала сделаем одно примечание. Сегодня в Грузии большинство политиков этой республики взахлеб уверяют остальной мир, что именно Грузия и грузины наиболее пострадали от России и Советской власти. Даже нагло требуют каких-то миллиардных компенсаций. Как будто не было грузин в руководстве политических партий социалистического толка, которые в течение многих лет день ото дня расшатывали механизм власти императорской России. Ведь кто такие грузинские меньшевики, преемственность власти от которых зафиксирована даже в действующей конституции Грузии? Разве они не были ближайшими союзниками большевиков? Разве не председатель Петроградского совета - грузинский меньшевик Чхеидзе организовал приснопамятную встречу Ленина на Финляндском вокзале в апреле 1917 года? Ту самую встречу, которая впоследствии была растиражирована во множестве хрестоматийных копий «Ленин на броневике».

И разве Сталин и Берия, реально правящие страной длительный период времени, не были настоящими грузинами? Так кто кому на самом деле должен платить компенсации?!

Итак, для тех, кто страдает профессиональными провалами в памяти, напомним некоторые события. Тем более, что совсем недавно – в конце мая в Грузии отмечали 90-летний юбилей собственной независимости. Всем известно, что приход большевиков к власти в Петрограде сыграл трагическую роль в истории России. В разных частях страны стали создаваться автономные законодательные собрания и правительства. Этим постарались воспользоваться государства, находившиеся в состоянии войны с Россией. Грузия оказалась вовлечена в водоворот этих событий.  

Уже осенью 1917 года все Закавказье оказалось фактически отрезанным от остальной территории Российского государства. Железнодорожное сообщение было прервано. Части Кавказской армии, воевавшей на фронтах Первой мировой против турецких войск на юге, стремительно разлагались. Солдаты целыми подразделениями бросали фронт, занимались грабежами, ввязывались в конфликты с местным населением. Порядок пытался восстановить Закавказский комиссариат, сформированный 24 ноября 1917 года в Тифлисе и состоявший преимущественно из социалистов разных мастей. В декларации данного нового органа от 18 ноября отмечался временный характер этой власти - «лишь до созыва Всероссийского Учредительного собрания, а в случае невозможности его созыва она сохраняет свои полномочия до съезда членов Учредительного собрания от Закавказья и Кавказского фронта». 28 ноября 1917 года Закавказский комиссариат взял на себя всю полноту правительственной власти в пределах Закавказского края.  

В январе 1918 года (уже после разгрома Учредительного Собрания в Петрограде) Закавказский комиссариат задумал созвать Сейм - временный парламент, который должен был определить порядок управления краем и сформировать краевые органы власти. Позднее, в своих мемуарах один их грузинских лидеров той поры - Жордания, обосновывая решение, направленное на отрыв Закавказья от Советской России, напишет: «После разгона Учредительного собрания мы остались одни и должны были думать о себе. Это означало практически выделение из состава России и создание нашей жизни по собственному нашему усмотрению». 10 февраля 1918 года в Тифлисе состоялось открытие Закавказского Сейма. Его возглавил один из лидеров российских меньшевиков Николай Чхеидзе - бывший председатель Петроградского совета и глава Президиума Всероссийского ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов.  

После получения известий о заключении большевиками соглашений о мире в Брест-Литовске, Закавказский сейм отказался принять условия Брестского договора. Выступая в Сейме 15 февраля 1918 года, Жордания заявил: «Такой мир, какой подписали большевики, мы такого мира не подпишем, и мы считаем, что лучше умереть с честью на посту, чем опозорить и предать себя на проклятие потомков». Сейм опрометчиво решил продолжать войну «силами закавказской демократии», чем явно провоцировал турок на жесткие ответные меры.

Наспех сформированные воинские части Закавказья были быстро разгромлены, турки уже 1 апреля вступили в Батум.

 Турецкая армия заняла не только Батум и Карс, но также Ахалцих, Озугети, Ардаган, часть территории Армении. Угроза захвата нависла над Тифлисом и Кутаиси.  

Оттоманское правительство, используя силовой шантаж, откровенно дало понять зарвавшимся закавказским социалистам, что главным условием переговоров о мире с ними является провозглашение независимости Закавказья. Турки надеялись окончательно оторвать Закавказский край от России и установить здесь свой контроль. В Стамбуле не без оснований полагали, что без России Закавказье может стать легкой добычей.  

Именно в таких условиях 9 апреля 1918 года Сейм провозгласил собственное государственное образование - Закавказскую Федеративную Демократическую Республику (ЗФДР). Представительным органом в ней выступал Закавказский сейм, а органом исполнительной власти – Закавказский комиссариат. Фактически и.о. президента ЗДФР был Чхеидзе, председателем ее Временного правительства – Чхенкели, а председателем Закавказского комиссариата – Гегечкори.  

В состав сейма вошло 125 депутатов. Из них меньшевики имели 32 мандата, мусаватисты - 30, дашнаки - 27, социалисты-революционеры - 19, большевики – только 4. Но большевики от своих депутатских мандатов отказались, так как посчитали сейм неправомочным органом. Сейм действительно не был избран в подлинном смысле на выборах, а был сформирован на основе результатов выборов депутатов во Всероссийское Учредительное собрание от Закавказья. В состав сейма вошли как избранные депутаты, так и те, кто был включен в списки, но не прошел по итогам голосования. Учредители просто увеличили состав депутатского корпуса в три раза и распределили мандаты пропорционально численности поданных на выборах голосов. Конечно же, законность и легитимность подобного подхода была более чем сомнительной.  

Как Сейм, так и Закавказский комиссариат отказались признать власть Совета народных комиссаров в Петрограде. Закавказский сейм объявил ЗДФР временно независимым (от большевистской власти) образованием. Параллельно большевики, совсем немногочисленные в Закавказье, большая часть которых находилась в Баку, провозгласили установление советской власти. На съезде солдатских депутатов под руководством Степана Шаумяна был избран собственный орган власти - Ревком. Началась борьба за Закавказье, осложнявшаяся присутствием в регионе армий иностранных держав – Германии, Турции и Великобритании.

Именно они во многом решали судьбу обретших позже независимость новых закавказских государств – Грузии, Армении и Азербайджана.

6 мая 1918 года в Батуме открылась мирная конференция делегаций Закавказья, Турции и Германии. Турецкую делегацию возглавлял министр иностранных дел и юстиции Халил-бей, завкавказскую - Чхенкели, германскую - представитель германского командования при турецком правительстве генерал-майор Отто фон Лоссов. Представители Закавказья от Грузии и Армении старались разыграть германскую карту, надеясь на помощь германской делегации. Но азербайджанские члены делегации заняли иную позицию. Азербайджанцы все больше сближались с турецким правительством, рассчитывая при помощи турок освободить захваченный большевиками Баку. Таким образом, интересы трех субъектов Закавказской Федерации все более расходились.  

Турция, ободренная военными успехами, в ходе переговоров предъявила гораздо более тяжелые условия, чем предусматривал Брест-Литовский договор. Закавказье должно было уступить две трети Эриванской губернии, Ахалцихский и Ахалкалакский уезды Тифлисской губернии, под контроль Турции переходила Закавказская железная дорога. При этом наиболее радикальные группировки в правительственных кругах Турции, возглавляемые Энвер-пашой, требовали присоединения к Турции всего Закавказья.  

Грузинские делегаты уже тогда начали пресмыкаться перед Западом: они пошли на тайные консультации с германскими представителями. Германский канцлер граф фон Гертлинг и фельдмаршал Людендорф склонялись к тому, чтобы предоставить Грузии «покровительство» Берлина. Один из руководителей германского МИДа Симонс даже полагал, что «если бы не географическая удаленность Грузии, ей правильнее всего было бы вступить в германскую федерацию». Получив «добро» Берлина, генерал фон Лоссов дал грузинским политикам весьма циничный совет быстрее провозгласить независимость Грузии. Генерал подчеркивал: это единственная возможность предотвратить дальнейшее продвижение турецких войск. 22 мая Жордания отправился в Тифлис для того, чтобы подготовить акт о независимости Грузии. Но оттоманское правительство, вероятно, почувствовало подвох. Вечером 26 мая Халил-бей передал закавказской делегации ультиматум: турецкая сторона требовала принять свои условия в течении 72-ми часов. В противном случае наступление турецких войск на Тифлис должно было возобновиться.  

Дипломатически турок удалось переиграть. Вечером 26 мая закавказские делегаты получили долгожданную телеграмму из Тифлиса: «Сегодня в пять часов пополудни Национальный Совет провозгласил Грузию независимой республикой... Закавказский Сейм признал себя упраздненным и единство Закавказья прекратилось». В решении Сейма говорилось: «Ввиду того, что по вопросу о войне и мире обнаружились коренные расхождения между народами, создавшими Закавказскую Независимую Республику, и потому стало невозможно выступление одной авторитетной власти, говорящей от имени Закавказья, Сейм констатирует факт распадения Закавказья и слагает свои полномочия».

Тем самым выходило, что за четыре часа до предъявления турецкого ультиматума Закавказского Федерация официально перестала существовать.

Турецкие дипломаты немедленно были поставлены в известность от партнеров по переговорам, что ультиматум, адресованный правительству Закавказской Федеративной Демократической Республики, не может быть вручен в виду распада последней. Закавказская Федерация окончательно распалась. Она фактически была принесена в жертву, стала платой за откровенную дурость кавказских политиков. В конце мая 1918 года Грузия, Армения и Азербайджан объявили о своей независимости.  

Но это был лишь красивый жест. На деле по Брест-Литовскому мирному договору Закавказье входило в сферу германо-турецкой оккупации. Ситуация не намного изменилась и после краха Тройственного союза. В результате капитуляции Турции (30 октября 1918 года), революции и поражения Германии (капитуляция 11 ноября 1918 года) на Кавказе появились английские войска, которые, хотя и провозглашали целью своего пребывания в регионе обеспечение тылов Белой армии и восстановление Российской империи в границах 1914 года, на практике преследовали собственные геополитические цели. В октябре – ноябре 1918 года английские войска вошли в Батум, Баку и Тифлис. К концу декабря в Грузии было уже около 25 тысяч английских войск и 60 тысяч во всем Закавказье. В августе 1919 года в Тифлисе была учреждена британская миссия во главе с Верховным комиссаром Уордропом.  

Целью Великобритании в тот период было расчленение территории Османской империи. Однако все попытки Лондона заручиться поддержкой в осуществлении этих планов со стороны США и Италии потерпели фиаско, эти державы отказались посылать свои войска на Кавказ. Возрождение же Российской империи как геополитического соперника Британской империи не входило в планы политиков в Лондоне. Белым, в том числе армии Деникина, англичане помогали в борьбе с большевиками. Но как только стало очевидным, что эта борьба проиграна, Великобритания начала вывод своих войск из Закавказья. Поддерживать ценой жизней собственных солдат независимые от России государства никто из стран Антанты не желал. Грузия реально находилась на периферии внешнеполитических интересов Лондона.  

Выстояв в тяжелых сражениях на бесчисленных фронтах 1918-1919 годов, российские большевики, в конце концов, перешли в наступление. В начале 1920 года под их руководством были созданы национальные большевистские партии, деятельность которых координировало Кавказское бюро РКП (б). Своей задачей эти партии провозгласили установление советской власти в Закавказье. В январе 1920 г. российское большевистское правительство в официальной ноте потребовало от Грузии и Азербайджана заключить военный союз с Россией, направленный на подавление контрреволюционного движения на Северном Кавказе. После того, как эти предложения были отвергнуты, была начата подготовка к военному захвату закавказских государств.  

В Грузии ситуация была самой запутанной. Некоторые очевидцы событий давали нелестные характеристики деятельности властей самостоятельной Грузии. Так, принятый тогда закон о подданстве был, в конце концов, отозван правительством Гегечкори, поскольку знание грузинского языка уже в тот период использовалось как средство для вытеснения с государственной службы всех негрузин. В политическом плане действия властей Грузии никак нельзя однозначно квалифицировать как стремление к демократии. Власти Грузии, воспользовавшись ситуацией, пытались аннексировать ряд соседних территорий (в том числе, Адлер и Сочи). В декабре 1918 года была развязана война с Арменией из-за принадлежности Борчалинского и Ахалкалакского уездов и района Лоре. Причем в декабре 1918 года власти Грузии проживающих в республике мужчин-армян от 18 до 45 лет объявили военнопленными и пытались интернировать в специальные лагеря под Кутаиси. В 1919 году у русских отобрали их кафедральный собор в Тбилиси. Сопротивление других этнических групп жестоко подавлялись. Это происходило в условиях, когда грузины даже наполовину не превышали по своей численности другие этносы республики.  

Неслучайно, что в конце концов большевики победили и вышвырнули из Грузии дискредитировавших себя меньшевиков.

Многие современники отмечали, что в Грузии меньшевики так и не смогли создать работающего и одновременно демократического государственного механизма. Не смогли этого сделать и нынешние власти Грузии. Они способны только на провокации и театральные истерики. Это уже становится неким брендом. Но пусть современные грузинские власти не тешат себя иллюзиями, что затеянное ими действо производит впечатление на окружающих.