Грузия делает ставку на ЕС

Встреча с Торнике Гордадзе, заместителем министра иностранных дел Грузии и руководителем переговорного процесса по Соглашению об ассоциированном членстве Грузия-Евросоюз.

- Каковы цели Грузии в отношении ЕС?

- Стратегической целью Грузии является максимально возможное сближение с Евросоюзом и обретение «четырех свобод»: свободное перемещение товаров, услуг, граждан и капитала. Для начала, к концу 2012 г., мы планируем подписать с ЕС Соглашение об ассоциированном членстве. Ну, а в долгосрочной перспективе Грузия надеется войти в состав ЕС.

- Как продвигается переговорный процесс с ЕС?

- С недавнего времени я возглавляю межправительственную группу, работающую сразу по нескольким направлениям – политика безопасности, правовая система, свободы и права человека, свободная торговля. По каждому направлению работает отдельная команда, регулярно организуются встречи с представителями тех или иных министерств и ведомств Грузии, грузинского Парламента, а также Совета национальной безопасности. В рамках данных встреч происходит обмен информацией и обсуждение пунктов переговорного досье.

Кроме того, каждую неделю мы проводим видеоконференции с Брюсселем и каждые шесть недель – пленарное заседание, проходящее поочередно в Брюсселе и в Тбилиси. В июле 2010 г. мы принимали высокого представителя Европейского союза по международным делам и безопасности Кэтрин Эштон, прибывшую в Тбилиси для запуска переговорного процесса. Мы также регулярно принимаем экспертов из ЕС для совместной выработки текстов документов. Всего для подписания Соглашения об ассоциированном членстве Грузии и ЕС необходимо договориться по 45 главам досье. Из них к началу 2011 г. 6 глав уже практически закрыты и 8 находятся в стадии обсуждения. Мы заключили с ЕС договор о неразглашении, так что сказать, что это за главы я не могу. Но могу сказать, что работа над той частью досье, в которой содержатся главы по свободной торговле и обмену, на данный момент еще не начата.

Так постепенно мы сближаем ключевые направления нашей внешней политики с основными линиями европейской дипломатии.

- Имеете ли вы поддержку со стороны других государств?

- Некоторые государства члены ЕС направляют Грузию в ее отношениях с Евросоюзом, но это не США. Вашингтон вообще не вмешивается в отношения Тбилиси и Брюсселя. В свою очередь, мы не ведем с ЕС переговоров по НАТО. Это все-таки два разных досье, хотя они и находятся в тесной взаимосвязи.

Сегодня Соединенные Штаты стремятся в первую очередь наладить отношения с Россией. Некоторые даже опасаются, что Грузия может быть принесена в жертву «перезагрузки», инициированной Б. Обамой. Но визиты таких высокопоставленных представителей американской администрации как Х. Клинтон и Дж. Байден, убеждают нас, что это не так. Напротив, Тбилиси надеется извлечь для себя пользу из этой перезагрузки.

- Благоприятный ли сейчас момент для переговоров об ассоциированном членстве Грузии в ЕС?

- По сравнению с тремя прибалтийским государствами, также являющимися бывшими советскими республиками, Грузия потеряла десять лет. Наш выход из состава СССР был более жестким, и в целом в то время Запад мало интересовался нашим регионом. Тогда Кавказ по умолчанию рассматривался как сугубо российская проблема. Запад стал проявлять интерес к Кавказу только к концу 90-х – началу 2000 гг. Проблема Грузии в том, что время от времени Россия возвращалась для укрепления своего влияния в регионе, в то время как ЕС – и в какой-то степени даже НАТО – напротив, испытывали определенную «усталость», вызванную расширением 2004 и 2007 гг. В результате условия переговоров с ЕС стали гораздо жестче. Как говорят сами прибалтийские лидеры, в свое время для них условия получения ассоциированного членства и подписания Соглашения о свободной торговле DCFTA были намного мягче, а не такими драконовскими.

Таким образом, время сработало против нас, и есть определенные противоречия между нашими устремлениями и политическим контекстом. По понятным причинам, выстраивая свою политику с государствами-кандидатами, Брюссель имеет тенденцию их объединять. Однако здесь мы бы предпочли индивидуальный подход, потому как у каждого государства своя траектория движения (к примеру, Украина и Молдавия), и нам не хотелось бы, чтобы их трудности автоматически проецировались и на нас. Подобным образом Брюссель во многом отождествляет и выравнивает свою политику с Арменией и Азербайджаном. Особняком стоит, пожалуй, только Белоруссия. В этой связи, как и многие члены Евросоюза мы думаем, что необходимо наладить диалог с Белоруссией А. Лукашенко, чтобы не оставлять ее один на один с Россией Путина и Медведева.

Отметим, что не только ЕС имеет тенденцию объединять Украину и Грузию. Тот же подход наблюдался и у НАТО до выборов в январе-феврале 2010г. Однако в ноябре 2010 г. на Лиссабонском саммите НАТО и подписанных в ходе саммита документах – новой стратегической концепции и финальном коммюнике – Грузия уже упоминалась отдельно от Украины.

В итоге наши партнеры должны констатировать, что в плане борьбы с коррупцией и создания благоприятного делового климата Грузия выгодно отличается.

- С какими трудностями вам приходится сталкиваться?

- В целом переговоры по Соглашению об ассоциированном членстве проходят хорошо, и мы удовлетворены ритмом и продвижением процесса. При этом мы берем на себя только те обязательства по сближению с ЕС, которые мы действительно можем выполнить.

На данный момент основную трудность представляет Соглашение о свободной торговле DCFTA. ЕС медлит, в то время как нам кажется, мы полностью выполнили те предварительные условия, которые нам были поставлены в конце 2008 г. Со временем требования, выдвигаемые ЕС, изменились, и мы просто не успеваем за всеми изменениями. Так, сегодня рекомендации, необходимые для открытия переговорного процесса по DCFTA настолько ужесточились, что сопоставимы с теми, что предъявлялись в 2008 г. только к завершающей стадии переговоров.

Еврокомиссия и Генеральный директорат по торговле ЕС объясняют подобную медлительность неудачным опытом Украины, начавшей переговоры еще три года назад, но так практически нисколько и не продвинувшейся по данному вопросу. Однако мы не перестаем задавать себе вопрос, насколько оправдано такое сравнение. Ведь грузинская экономика более либеральная и реформированная. Она также более компактная и не содержит таких проблемных секторов как тяжелая или угольная промышленность, etc. Некоторые в Грузии опасаются, что ЕС может медлить с DCFTA Грузии по причине вступления России в ВТО, связывая между собой два данных вопроса. Мы надеемся, что подобные опасения беспочвенны, так как эти два досье не имеют между собой ничего общего, и та связь, которую некоторые пытаются здесь усмотреть, исключительно политического характера.

- Есть ли у вас какие-либо опасения на этот счет?

Открытие переговоров Грузия-ЕС имеет множество позитивных последствий, однако необходимо учитывать и потенциальные сложности. У нас есть опасения по поводу нашего трудового права, а также нашего сельского хозяйства, которое уже сейчас испытывает серьезную конкуренцию со стороны Турции. Нам необходимо быть все время начеку, иначе наша экономика может рухнуть. Как тогда заставить грузинских граждан поверить в необходимость европейской интеграции?

Но мы могли бы пойти и на куда большие риски, в случае если получим от ЕС четкое обещание о вступлении, пусть и в долгосрочной перспективе. Пока же нам говорят: «Берите себе столько европейских свобод и прочих завоеваний, сколько сможете реализовать, но гарантий вступления в ЕС мы вам дать не можем». Между тем правительство Грузии идет на социальные и политические риски. У наших действий есть своя цена, которую придется заплатить на выборах 2013 года. У балтийских стран, несмотря на трудности, получилось сохранить либеральные настроения в обществе, но удастся ли подобное нам? Мы балансируем на грани, и равновесие шатко.

С другой стороны, необходимо признать, что удельный вес грузинской экономики совсем невелик: 0,04% ВВП ЕС и 0,06% его торгового оборота. Брюссель естественным образом отдает предпочтение своим торговым переговорам… с более весомыми партнерами.

- Каковы сегодня отношения с Россией?

- Грузия хотела бы вести с Россией диалог независимо от его места, времени или уровня. Грузия говорила и повторяет, что готова обсудить с Россией оккупацию Абхазии и Южной Осетии. Москва представляет события августа 2008 г. как победу, однако России практически не удалось добиться поддержки в признании независимости данных территорий, за исключением Венесуэлы, Никарагуа и Науру. Даже в этих трех случаях юридическая процедура признания не была полностью завершена к 2010 г. В ноябре прошлого года президент Грузии дал торжественное обещание в одностороннем порядке отказаться от применения силы для объединения страны. Это обещание прозвучало с трибуны Европейского парламента. Мы ожидаем аналогичного обязательства со стороны России. Однако, пока этого не последовало. В любом случае, Грузию нельзя назвать агрессором хотя бы потому, что ее военный бюджет меньше по сравнению с военным бюджетом остальных государств Южного Кавказа.

- К чему Грузии понадобилось отправлять своих солдат в Афганистан?

- К 1 января 2011 г. контингент Грузии в Афганистане состоял из 937 грузинских солдат. Там также работают наши врачи, в частности в госпитале Чалдыран, в провинции Гор. Кроме того, мы берем на себя обязательства по отправке инструкторов, которые займутся подготовкой афганских полицейских и военных афганской армии.

Грузия стала второй после Австралии страной, не являющейся членом НАТО, по числу отправленных в Афганистан военных. Она занимает второе место после США по соотношению числа задействованных солдат на душу населения. Мы надеемся, что это будет залогом доброй воли, и прежде всего в отношении НАТО. Это также свидетельствует о том, что Грузия может не только получать помощь по укреплению своей безопасности, но и гарантировать безопасность другим, принимая участие в совместных операциях.

Перевод Ольги Вейнгарт