Дорога к независимости

Абхазия и Южная Осетия добиваются международного легитимного признания. Как известно, в отношении так называемых «непризнанных государств» Запад применяет двойные стандарты. Но многим из них удалось заставить ООН, Евросоюз и другие международные структуры признать легитимность их независимости.

Исконно сербский край Косово – исключение. Счастливое – сказать нельзя. В рекордно короткие сроки, при фактическом содействии со стороны ЕС, НАТО, США и Турции он был «очищен» от сербов, позже – теми же структурами был приведен к законной, по их мнению, независимости. Другие территории и народы многие десятилетия испытывают на себе прессинг Запада, отказывавшегося признавать их право на самоопределение. Но некоторые из них все-таки добились международного признания и вступили в ООН.
Например, Народно-Демократическая республика Восточный Тимор (герб на фото). Всего 15 тысяч квадратных километров, почти территория Южной Осетии и втрое меньше Московской области. А вокруг - почти исключительно куда более мощная Индонезия. Маленькая же островная страна Восточный Тимор - уже 10 лет представлена как в ООН, так и в других международных структурах. Страна, что называется, официально социалистическая, там даже учреждены ордена Сталина, Мао Цзэдуна, Че Гевары и Ким Ир Сена.

А путь этой части Тимора к международно признанной независимости едва ли существенно отличается от абхазского и южноосетинского.

В самом деле: после распада португальской колониальной империи в 1975-м территория оказалась без власти в буквальном смысле, до этого она была владением Лиссабона в течение нескольких столетий. Там действовало национально-освободительное, прокоммунистическое и «проиндонезийское» движения, но первое оказалось сильнее и популярнее, получая, к тому же, помощь от соседней Австралии, не желавшей усиления позиций Джакарты. Оно провозгласило в конце 1975-го создание народно-демократической республики, которую, однако, никто официально не признал - кроме «полупризнавшей» Австралии, направившей в восточнотиморскую столицу Дили миссию связи. Но неделю спустя индонезийские войска оккупировали Восточный Тимор. Руководство республики ушло в подполье, апеллировало оно не только к Австралии и Португалии, но и к региональным международным структурам. Готовились и рассылались подробные данные о «неиндонезийском» характере населения Восточного Тимора и самой его истории. Эти документы направлялись и в ООН. Причем восточнотиморские лидеры, что называется, денно и нощно добивались, причем небезуспешно, переговоров с представителями Объединенных Наций, США, СССР, международного суда, региональных организаций. Были задействованы также архивы Португалии и некоторые индонезийские документы периода правления президента Сукарно 1946-1965 годов.

В последних же было зафиксировано: Индонезия не имеет оснований претендовать на португальские районы Восточного Тимора.

Словом, не только активные боевые действия повстанцев и их поддержка со стороны Канберры, Пекина и Пхеньяна привели к тому, что через 26 лет индонезийской оккупации Восточный Тимор получил признанную независимость и, соответственно, членство в ООН в 2001-2002 годах. Тогда же и Россия установила с ним дипотношения.
По мнению кандидата исторических и географических наук Ростислава Макандова, «восточные тиморцы смогли доказать мировому сообществу, что нарастающий внутренний кризис в Индонезии требует «выхода» во внешней агрессии и, как следствие, в попытках насильственно расширить индонезийскую территорию. Чем быстрее будут проявляться такие тенденции, тем опаснее станет политика Джакарты для соседей, и тем опаснее для них, да и для всего мира станут последствия возможного распада Индонезии. Доказав это, восточнотиморцы, тем самым, укрепили свои военные успехи, убедили мир в целесообразности признания своего права на самоопределение - резолюции ООН 1976 и 1978 годов, а затем - на независимость, и, соответственно, на обуздание зарвавшейся в тот период Индонезии. А ведь едва ли не похожая ситуация, особенно в последние годы, развивалась в Грузии: результатом стала ее агрессия против Южной Осетии». По мнению эксперта, сегодня требуется максимально активная политико-пропагандистская работа властей Абхазии и Южной Осетии в большом числе стран и зарубежных структур. В том числе - с использованием данных грузинской статистики, грузинских СМИ, зарубежных исследований по современной Грузии.

Это и будет комплексная политика по достижению международной легитимности независимости Абхазии и Южной Осетии.

Еще пример - Западая Сахара, точнее - провозглашенная осенью 1975-го повстанцами, арабами и берберами, Сахарская Арабская демократическая Республика, САДР. Многие аналитики считают эту страну «копией ливийского социализма». Во всяком случае, ее руководство часто заявляет о привлекательности опыта и идей Муаммара Каддафи - его в САДР считают преемником египетского лидера Гамаль Абдель Насера - для арабских стран.
Это бывшая колония Испании. Оттуда, после кончины Франко в 1975-м, испанцы ушли. Но Мадрид решил разделить территорию между Марокко и Мавританией. Как на Восточном Тиморе, в Западной Сахаре началось повстанческое движение, но его руководство «сверхактивно» вело и ведет политико-разъяснительную работу по всему миру. Причем с помощью прежде всего Алжира и Ливии, не заинтересованных в усилении Марокко. Более того: САДР удалось привлечь на свою сторону мавританскую политическую элиту: Нуакшот еще в середине 1980-х не только отказался от своей «доли» в Западной Сахаре, но и признал САДР. А все потому, что вплоть до середины 1990-х в Марокко считали исконно марокканской и Мавританию, против чего выступает САДР.
Поэтому любые политические режимы Мавритании верны политике признания и сотрудничества с САДР: об этом заявили и новые власти, пришедшие к управлению страной после военного переворота в июле 2008-го. К тому же, почти все страны региона, где находится Западная Сахара, совместно с Ливией инициировали признание Объединенными Нациями в конце 1970-х права западносахарцев на самоопределение и независимость. А в течение 1990-х годов и последующие семь лет САДР признали большинство африканских стран и еще 30 других государств.
В результате эта страна уже участвует в ряде международных структур, включая иберо-американское сообщество, имеет миссию связи в Испании и ООН - причем Объединенные Нации с конца 1990-х посредничают в прямых переговорах САДР с Марокко.

То есть Рабат де-факто признал существование Сахарской Арабской демократической Республики.

Маленький штрих: именно САДР в конце 1990-х выступила за создание «союза государств, борющихся за свое международное признание». Очевидно, что его участниками вполне могут стать и Абхазия с Южной Осетией.
Этнограф, доктор политических наук Юсуф Симехменов рекомендует: «Абхазии с Южной Осетией нелишне, по-моему, изучить опыт и западносахарского руководства по продвижению Западной Сахары к международно признанной независимости. Интересна практика создания западносахарских «бюро внешних связей» в разных странах и организациях. Причем от стран или структур, где есть такие «бюро», Западная Сахара не требует быстрого признания ее независимости. Проводили подобную политику и восточнотиморцы. А в результате расширяется политическое если не влияние, то, во всяком случае, присутствие САДР за рубежом, что, в свою очередь, работает на международную легитимность ее независимости».
Похоже, зарубежные «адресаты» такой политики Западной Сахары убеждаются или начинают убеждаться в негативном характере последствий создания «Большого», или, как это именуют в Рабате, «Великого Марокко». А ведь схожий характер имеют «великогрузинские» вожделения и действия. Потому и нужны комплексные внешние действия Абхазии и Южной Осетии - по примеру тех же Западной Сахары и Восточного Тимора.
Убедить мировое сообщество в неизбежности признания новых государств не так-то просто и быстро. Вспомним, что СССР, провозглашенный в 1922-м, большинство государств мира признало только после 1930-го. Тот же путь прошла и Китайская Народная Республика, провозглашенная в 1949-м: большинство «западных» стран ее признало только в 1960-1970-е годы.
Дорогу осилит идущий, одиннадцатого сентября стало известно: Сахарская Арабская демократическая Республика готовится признать Абхазию и Южную Осетию до конца нынешнего года.